– И да, я убил лорда Бминка. Рассказал на центральной площади, что он сделал с драконами, и опустил меч. И можешь поверить, Элла, я был милосерден. Представь, чтобы с ним сделал мой народ, если бы я сохранил ему жизнь. На этом бы все и закончилось, но Агардан не из тех, кто сдается.
Вскоре в замке появилась Лиандель.
– Еще одна претендентка на роль твоей невесты?
– Не хмурься, Элла. Если хочешь, я не буду рассказывать. Понимаю, не совсем приятно.
– Все в порядке. Мне надо разобраться в произошедшем.
– Хорошо, мой самоцвет. Так вот… Лиандель я заметил случайно, когда возвращался в покои уже и не помню зачем. Обычно просил слуг подняться и принести, если что-то забывал, а тут – нелепая случайность, я их просто не дозвался, отправился сам. А в моей спальне девушка натирала подсвечники, напевая веселую песенку.
В волосах играли блики зажженных свечей, от чего они казались шелком, на лице сверкала улыбка. Я оттаял.
– Оказался близок к этому, Элла.
Все Мои Друзья Злые
– Была подослана Агарданом. Я узнал позже. Бывший вожак оказался коварен и расчетлив, а я – слишком юн и неопытен. В те времена, когда я почти проиграл войну и потерял стольких драконов, мне нужна была поддержка, свет… и Лиандель им стала.
Арий задумчиво посмотрел на меня.
– Не ревнуй, пожалуйста. Это было до тебя.
– У тебя ладони сжаты.
Я посмотрела на свои кулаки, прикусила губу.
– О том, что она предала меня, я узнал в разгар битвы, когда увидел, как Лиандель целуется с Агарданом. Не знаю, что он ей обещал или чем угрожал. А может, там была любовь?
И да… я ее убил. Потому что не умею прощать предательство. Потому что являюсь драконом. У нас есть свои законы. Порой суровые и беспощадные.
И если бы не на этот шаг решился, то судил мой народ.
Муж немного помолчал.
– Я выиграл битву, уничтожив армию Агардана. Правда, и сам был ранен…
– А Агардан? Что ты с ним сделал?
– Почему не убил? – поинтересовалась я.
– Поверь, мой самоцвет, есть худшие наказания, чем смерть. Изгнание для дракона равносильно проклятию, Элла.
– Агардан не может вернуться в Руанское королевство.
– А это наказание? – удивилась я столь странной логике.
– Для дракона – да. Родные места дают силу. Лишиться дома и скитаться по белому свету, что может быть для дракона, страшнее?
– У Агардана забрали свободу выбора. У него теперь нет крыльев.
– Это как? – поразилась я.
– Раз в год дракон должен появляться в родных местах. В данном случае, в Руанском королевстве. На границы наложены древние чары.
– Я не понимаю, – созналась честно.
– Представь, будто тут особый воздух. Вдыхаешь и получаешь силу, чтобы тебя подняли крылья. Агардан этой возможности лишен.
На какое-то мгновение мне стало жаль бывшего вожака. Обессиленный, натворивший бед и ошибок, но все еще… живой. Борется, не сдается…
– Агардан от этого решения пришел в ярость. Он грозился карами, обещал мстить. Только мои способности уничтожать любую тьму сильнее. Агардан это понимал. Он кто угодно, но не глупец.
Меня Удочерила Странная Семья
– А что думали драконы?
– Поддержали, потому что видели насколько могущественна бывает тьма. И ее не победить снаружи, пока не уничтожишь внутри, Элла.
Не подумай, будто я лишаю свой народ выбора. Я просто стараюсь дать понять, что тьма – это отрава, яд, который расползается по всей душе, не оставляя места светлому.
– И поэтому они тебе преданны.
– Да, пожалуй. Я их защищаю. Я готов умереть за свой народ. И я не позволю Агардану уничтожить то, что мне так дорого.
Голос Ария стал властным и резким. Я поспешно обняла мужа.
– Зачем ему была нужна капля моей крови? Что за ритуал?
– Есть зелье, которое создала Великая Праматерь, – отозвался Арий. – Оно трудоемкое, но позволяет разрушить древние чары.
– И все же зачем Агардану именно моя кровь? – удивилась я.
– На самом деле, ему нужна моя, – тихо заметил муж. – Защита королевства замкнута на мне. И я могу наложить запрет на посещение на любого. Не только на дракона.
– Но Агардан требовал…
– Ты – моя суженая, мой талисман. У тебя есть… моя любовь, – тихо заметил Арий.
– В твоем дыхании, в твоей крови – моя сила. Я передал ее с нашим первым поцелуем. И именно она тебя защищает. Единственное условие – верить в меня. И если бы ты дала каплю крови добровольно, это бы сработало. Агардан бы пересек границы королевства, обрел крылья и…
– Вас больше. Вы сильнее.
– Элла, Агардан бы нанес удар по самому больному месту. Он бы убил тебя.
– Это сейчас ему нужна лишь капля крови. А потом… Если бы ты умерла, народ счел бы, что я не в силах защитить даже свою избранницу, а значит – слаб. И никакие прошлые дела бы не помогли… Про них бы даже не вспомнили. Агардан бы уж постарался! И снова смута в королевстве, понимаешь?
Я уж не говорю о том, что мое сердце перестанет биться в тот момент, когда ты умрешь.
– Что ты такое говоришь! – возмутилась я.
– Без тебя меня нет, Элла. Уже нет…
Арий вздохнул, нежно поцеловал мои руки, погладил ладони.
– Про что еще ты хотела узнать?
– Про талисман, твое обещание и проклятие, – напомнила я.
Арий вдруг улыбнулся светло и ласково, заставляя меня тонуть в синей бездне его взгляда.
– У драконов есть одна легенда.
Ухмыльнулся, но кивнул.
– Давным-давно, когда родились первые драконы, каждый из них нашел свою пару. И все они были счастливы.
– Звучит, как сказка, – заметила я.
– Наверное, но мы в нее верим, Элла. Так вот, одна пара – Аларун и Ленайра любили друг друга сильнее всего на свете. Каждый из них был готов умереть, лишь бы другой жил. И случилось так, что Аларуна укусила ядовитая змея.
– Да. Как ни пыталась Ленайра спасти возлюбленного, сколько не молилась богам, Аларуна не стало. И боль девушки оказалась столь велика, что ничто ее больше не радовало.
– Угасла, – тихо отозвался Арий.
– Это весьма грустная легенда.
– Когда она умирала, явилась Великая Праматерь драконов.
– Она бы пришла на помощь и раньше, но в тот момент, когда змея укусила Аларуна, билась со своим давним врагом – богом тьмы Харшунепсом и не слышала зова Лейнары. Богиня хотела спасти девушку, но та не желала жить. И Великая Праматерь отпустила ее, не став причинять боли.
– И причем тут талисман? – поинтересовалась я.
– Великая Праматерь драконов, если ты встречаешь свою истинную пару, дарит особую магию.
– Ты о нашей связи?
– Не совсем. Связь была и есть всегда, уж не знаю, кто ее сотворил. Мне кажется, мы такими родились. Но если связь крепка, а любовь истинна, то возлюбленная для дракона становится талисманом.
– Если я буду погибать, ты сможешь меня спасти силой одной любви, – серьезно заметил Арий.
– Такой случай очень редок среди драконов. Только лучшим – самым чистым и смелым, боги дают возможность такой защиты.
– А девушку-дракона возлюбленный тоже может спасти? – поинтересовалась я.
– Нет. Великая праматерь сделала колдовство несовершенным.
Арий замолчал, покачал головой.
– Это всего лишь легенда, Элла.
– Агарадан был серьезен, когда твердил, что я – твой талисман.
– Ты даешь мне сил, Элла. Когда я касаюсь тебя, моя магия растет. И я не говорю уж о том, что рядом с тобой я становлюсь лучше, чище, милосерднее… В легенде рост магии, когда встречаешь любовь, первый признак того, что возлюбленная может стать талисманом. Защитит, вытащит со дна пропасти, спасет от смерти. Но те же признаки есть и у истинной любви, у связи драконов, понимаешь?
Нет никаких доказательств, что ты – мой талисман.
– Но ты меня все равно так зовешь.
– Да, моя радость, потому что для меня ты им и являешься с магией или без.
Источник: sharlib.com
Мистические истории
Я до сих пор его помню – небольшой брелок в виде забавного слоника, сплетенного из разноцветной пряжи. Но я его очень любила. Когда ходила в школу, то он был пристегнут к моему рюкзачку, а потом я переместила его на сумку, с которой ходила в институт.
Когда мне было грустно, или я о чем-то думала, часто крутила его в руках, а иногда разговаривала с ним, рассказывала ему разные истории, высказывала какие-то бредовые идеи, и мне казалось, что он внимательно меня слушает. Я по-настоящему была к нему привязана, любила его, и, как это ни смешно прозвучит, мне казалось, что он меня тоже любит.
Нужно сказать, что мое детство было не совсем обычным. Дело в том, что мои родители жили на Кубе – работали инженерами на стройке.
Поселок наш был интернациональным – здесь жило много специалистов из разных стран бывшего социалистического лагеря, а еще здесь был изумительный коралловый пляж и бирюзовый океан, в котором плавали яркие разноцветные рыбки, испуганно шарахавшиеся от моих ног.
Конечно, здесь было много детей. И все мы разговаривали на разных языках. Я даже не могу сказать, каким образом мы общались, как понимали друг друга? Возможно, у детей есть какой-то свой собственный интернациональный язык. Я не знаю, но хорошо помню, что это ничуть нам не мешало.
Именно здесь я встретила свою первую детскую любовь: его звали Паулем и он приехал с родителями из ГДР, была такая страна. Он был очень светлокожим, белобрысым, а его лицо украшала россыпь мелких веснушек. Боже мой, как я рыдала в самолете, вспоминая эти веснушки, когда нам пришлось возвращаться обратно в Союз.
Все, что у меня осталось на память от моей первой любви – это разноцветный слоник. Которого он подарил мне на прощание. Сейчас, в мире, где есть интернет и свободное перемещение через границы, это может показаться смешным, но тогда даже в детстве я понимала, что мы расстаемся навсегда. А этот слоник. Как я уже сказала, с тех пор всегда и везде был со мной.
А потом он пропал. Это произошло так. Как-то мне пришлось срочно вылететь в Москву – предстояли ответственные переговоры с важным заказчиком. Я уже прошла накопитель, как вдруг меня останавливает стюардесса и говорит, что я должна сдать в багаж свой рюкзачок.
Дескать, вместе с ноутбуком у меня получается два места ручной клади, а это не положено. Спорить и доказывать, что ноутбук никогда не считался отдельным местом, было некогда.
Мило улыбаясь, девушка взяла мой рюкзачок с прикрепленным к нему слоником, налепила на него бирку ядовито-желтого цвета и сказала, что мне не о чем беспокоиться – я получу его вместе с остальным багажом по прибытии.
На прощание я погладила слоника по хоботу и тоже улыбнулась. Мне показалось, что его глаза были какими-то особенно грустными.
Больше свой рюкзак я не увидела. Куда он делся – никто не знает. Вместе с ним пропала и моя драгоценная игрушка, а точнее – мой друг. Я скандалила, писала жалобы, требовала – все безрезультатно.
Конечно, переговоры прошли очень неудачно и клиента мы потеряли. По возвращении в Питер меня вызвало на ковер руководство, чтобы сообщить, что больше я у них не работаю. Парень, с которым мы жили последние полгода, собрал свои вещички и ушел по-английски, не попрощавшись.
Потом я заболела гриппом, неделю лежала с высокой температурой… Потом… В общем, всевозможные несчастья посыпались на меня, как из ведра. Кто-то может, скажет, что это полоса у меня такая началась. Но я была уверена, что все дело именно в пропаже моего талисмана.
Очень долго я не могла привыкнуть к его отсутствию. Периодически ловила себя на том, что где-то в транспорте или в магазине, открывая сумку, поглаживаю то место, где он был, стараюсь нащупать, но ловлю только пустоту. И каждый раз у меня эмоционально сжималось сердце.
А потом он вернулся. Но прежде я увидела яркий сон. Мне снилось, что я снова сижу на нашем пляже на Кубе, я опустила ноги в воду, болтаю ими, а от них испуганно шарахаются цветные рыбки. Внезапно одна из них подплыла ко мне и мягко ткнулась в ногу.
Я от неожиданности выдернула ее из воды, а к ней прицепился он – мой разноцветный слоник. Я схватила его на руки, расплакалась – и проснулась со слезами на глазах. И продолжала плакать, поняв, что это был только сон. Возможно, кому-то это покажется глупым, что я плакала из-за такой ерунды. Но для меня это была не ерунда.
А потом начали происходить странные вещи. Во-первых, я нашла новую работу с более высоким окладом и с лучшими перспективами. Во-вторых, я выиграла в лотерею – не очень много, но все-таки. В третьих. В третьих, я поняла, что это снова он, мой слоник – он приснился мне и послал мне немного удачи.
Через несколько дней я шла по улице и присела на лавочку в сквере, чтобы покурить. Идти домой не хотелось, погода стояла чудесная, ярко светило солнце, на деревьях распустилась молодая листва – в общем, один из таких дней, которые часто бывают в конце весны.
И тут я увидела его – по аллее шел светловолосый парень спортивного вида, у него через плечо был перекинут рюкзак, к которому сбоку был прикреплен мой слоник. От неожиданности я уронила сигарету. Но уже через секунду поняла, что слоник не мой – этот был значительно больше, но тоже сделан из ярких разноцветных ниток.
Еще через секунду, впрочем, я убедила себя, что это мой слоник. Просто он отправился в путешествие и немного подрос – так бывает. Я, конечно, понимаю, что со стороны это смотрится немного нелепо, но я чувствовала именно так.
Во мне боролись два чувства. Одно из них заставляло меня немедленно броситься за парнем, а второе удерживало, я боялась, что он примет меня за сумасшедшую. Между тем, парень уже отошел на довольно приличное расстояние.
И тогда я отбросила сомнения и окликнула его, даже толком не понимая, что я ему сейчас собственно, скажу. Я стояла, чувствуя себя последней идиоткой, надеясь, в глубине души, что он меня не услышал, и что он не обернется.
Но Пауль обернулся.
Верите ли вы в силу талисманов? Я – верю. И вы можете мне говорить, что это полная ерунда, что какая-то вещь не может обладать магической силой. Но я вам отвечу, что вещь сама по себе – не может. Может ваша собственная энергия, ваше внутреннее убеждение, которое вы в нее вкладываете.
И тогда все работает.
Thu, 13 Apr 2023 18:58:49 +0300
Источник: www.astromeridian.ru
Талисман
Это янтарное ожерелье — мой талисман помощник — всегда оберегало меня от ошибочных шагов в жизни. Как я потом выяснила — талисман попал ко мне неслучайно.
— Ты выйдешь за меня, Верочка? — взволнованно спросил Семен, нервно сжимая в руке красную коробочку. Безумно хотелось ответить «да, да, да!», но что-то остановило. Этот нежный, но сильный запах. Дотронулась рукой до янтарного ожерелья и задумалась. Молчание затягивалось. Семен выжидательно смотрел на меня, но я молчала. Вокруг нас витал запах духов с жасмином.
Было ощущение, что весь мир застыл в ожидании.
— Нет, Семен, извини, — решительно выпалила, резко вставая из-за стола. — Извини. Не выйду.
Выскочила из ресторана, но высокие каблуки не позволили убежать далеко. Запыхавшись, остановилась на автобусной остановке. До меня еще не дошло, что наделала. Отказала мужчине, которого любила три года. И вот теперь, когда он наконец сделал предложение, я сказала «нет».
Почему?
— Идиотка! — произнесла вслух.
— Что, все так плохо? — спросил мужчина, сидящий на скамейке.
— Все просто ужасно, — грустно констатировала я и села рядом.
— А что случилось?
Внимательнее к нему присмотрелась. Симпатичный блондин с приятной улыбкой. Не так красив, как Семен, но, что странно, несмотря на то, что видела его первый раз в жизни, он вызывал доверие.
— Просто отказала жениху. — неохотно сообщила я.
— О! — удивился он. — А почему? Вы его не любили?
— Да нет, любила. — задумчиво произнесла. — По крайней мере так казалось. Мы были вместе три года, и я очень мечтала выйти замуж. Хотелось иметь семью, детей, дом. Такие глупые женские мечты.
— Почему глупые? — возмутился он. — Ведь все хотят счастья.
— А я шанс на счастье упустила.
— Не сочтите за бестактность: что вами руководило? — услышала.
— Запах, — быстро ответила я. Мужчина удивился.
— Это долгая история, — посмотрела на него и вздохнула.
. Я нашла его на следующий день после своего десятого дня рождения. Оно лежало на газоне в парке, куда мы ходили играть с подружками. Вначале увидела один янтарный шарик, затем другой, третий. Собрала их все, а потом заметила разорванную нитку с золотым замочком. Принесла находку домой, выложила на столе.
Тщательно подбирала отдельные бусины, пока не восстановила форму ожерелья. Оно было красивое и пахло духами предыдущей владелицы. Это был сильный пьянящий запах, в котором явно преобладал аромат жасмина. Он напоминал о чем-то нежном и теплом.
Я долго рассматривала ожерелье и понимала, что еще слишком мала, чтобы его носить, поэтому спрятала в свою шкатулку с сокровищами. Рядом с маминой фотографией. Увы, я не знала своей матери. Она умерла вскоре после моего рождения. Погибла, будучи за границей.
Там ее и похоронили. Я даже не могла прийти к ней на могилу. Иногда задумывалась, почему отец не связал свою жизнь ни с кем другим. Время шло. У меня была фотография мамы.
Иногда я ходила на кладбище и зажигала свечи на брошенных могилах, надеясь, что где-то там далеко, за границей, кто-то зажжет свечу и для нее.
Янтарное ожерелье впервые надела на восемнадцатилетие. Раньше только вынимала его из шкатулки и рассматривала.
— Откуда оно у тебя? — резкая реакция отца очень удивила.
— Нашла, — улыбнулась я. — Это было давно. Оно лежало на газоне. Красивое, правда?
Я нежно погладила его рукой. И почувствовала запах жасмина.
— Интересно, — отец наклонился и пригляделся к украшению. — Я, правда, надеялся, что ты наденешь это, — он протянул коробочку.
В ней находилось красивое колье. Пять серебристых жемчужин, обрамленных серебряным кружевом.
— Какая прелесть! — радостно воскликнула я, ведь до сих пор отец не баловал такими подарками.
— Ну вот, ты уже взрослая, доченька, — вздохнув, сказал он.
И началась моя взрослая жизнь. Сначала выпускные, затем институт, первая работа и первая серьезная любовь. И несмотря на то, что у меня появлялось все больше украшений, любимым было это, из янтаря. Я надевала его по разным поводам, и вскоре оно стало моим талисманом-помощником. Обнаружила удивительную вещь.
Ожерелье неизменно пахло духами той женщины, которая его потеряла, запах всегда был нежным, едва уловимым. Зато когда у меня возникали проблемы, и требовалось принять важное решение, запах усиливался. Как будто эти янтарные шарики предупреждали о возможной ошибке.
Так произошло на выпускном экзамене по истории, когда я уже было потянулась за билетом, и когда некто Роман в первый раз приглашал на свидание, и когда я собиралась с друзьями поехать кататься на лыжах. В том билете по истории находился единственный вопрос, на который я не знала ответа.
Роман оказался дамским угодником, а во время катания на лыжах на моих друзей обрушилась лавина, и их еле откопали. Аналогичных, более или менее значительных событий, накопилось достаточно. По прошествии лет я научилась абсолютно доверять ожерелью. Не вдавалась в суть явления, меня это не интересовало. Важно, что талисман-помощник оберегал меня и помогал принять правильное решение.
— Так, значит, вы почувствовали запах жасмина и отказали жениху? — спросил мужчина.
— Это звучит странно, но именно так я и поступила, — жалобно сказала. — Думаете, это глупо?
— Вовсе нет, — возразил он. — В мире часто происходят вещи, которые наука пока не может объяснить. Вполне вероятно, что в ситуациях сложных, из которых вы хотели выбраться, но вам не хватало мужества, вы «придумали» себе этот запах. То есть реально его чувствуете, — быстро пояснил он, заметив мою гримасу. — Но его нет. Его создает ваше подсознание.
— Очень красивое объяснение, — произнесла я с сарказмом. — Вы, наверное, работаете психологом?
— Вовсе нет, я простой программист, — рассмеялся он. — А скажите, что вы сейчас чувствуете? Сожаление или облегчение?
— Облегчение, — с удивлением ответила я. — Конечно, облегчение.
— Это означает, что вы приняли правильное решение. О, простите, пришел наш автобус.
Оказалось, что мы живем с ним в одном микрорайоне.
— Да мы с вами соседи! — странно, но эта новость обрадовала.
— За то, что вы меня выслушали, приглашаю вас на кофе. Нет, не сейчас. — Я заметила, что он бросил быстрый взгляд на часы. — Может, в выходные?