В «Поэме без героя», писавшейся в 40-е и последующие годы (всего около 20 лет), Анна Ахматова обратилась ко временам своей молодости — эпохе поэтического «серебряного века»; Здесь причудливо переплетается прошлое и настоящее, дорогие сердцу поэтессы бытовые детали и фантастические образы, легенда и действительность. В первой части поэмы, озаглавленной «Девятьсот тринадцатый год», сюжет представляет собой историю самоубийства из-за несчастной любви пишущего стихи драгунского корнета. В ее основе — реальные события, свидетельницей и даже участницей которых была тогда Ахматова. Но они становятся лишь предлогом для карнавала призраков, милых и страшных, являющихся из прошлого поэтессе, живущей в «сороковые, роковые», испытавшей арест мужа и сына, десятилетиями в советское время лишенной возможности публиковать стихи. Потому-то во вступлении к «Поэме без героя» Ахматова с грустью подчеркивает:
Из года сорокового,
Как с башни,на все гляжу.
Как будто прощаюсь снова
С тем, с чем давно простилась,
052. Анна Ахматова. Позднее творчество. Поэма без героя.
Как будто перекрестилась
И под темные своды схожу.
Она ощущает себя хранительницей памяти о петербургском «серебряном веке», о его карнавальной атмосфере. Когда приходят призраки, лирическая героиня поэмы обращается к ним:
Вы ошиблись: Венеция дожей —
Это рядом. Но маски в прихожей
И плащи,и жезлы,и венцы
Вам сегодня придется оставить
Вас я вздумала нынче прославить,
Новогодние сорванцы!
Она утверждает:
Что мне поступь Железной Маски,
Я еще пожелезней тех.
И чья очередь испугаться,
Отшатнуться, отпрянуть, сдаться
И замаливать давний грех?
Ясно всё:
Не ко мне,так к кому же?
Не для них здесь готовился ужин,
И не им со мной по пути.
Хвост запрятал под фалды фрака.
Как он хром и изящен.
Однако
Я надеюсь,Владыку Мрака
Вы не смели сюда ввести?
Сам сатана как будто явился со встречи нового 1913 г. встречать вместе с героиней год 41-й. Дальнейшее, однако, доказывает, что это не «князь тьмы», но призрак, внушающий ужас, подобно офортам Гойи:
Маска это,череп,лицо ли —
Выражение злобной боли,
Что лишь Гойя смел передать.
Образы, характерные для поэзии начала века, проходят перед нами: ряженые, карнавальные домино, герои Гофмана, Эдгара По, Гамлеты, Фаусты. И все они в современном восприятии поэтессы получают мрачную, трагическую окраску, воспринимаются как провозвестники грядущей катастрофы.
Ахматова отождествляла себя с одной из участниц давнего маскарада:
Ты в Россию пришла ниоткуда, О мое белокурое чудо,
Коломбина десятых годов!
Что глядишь ты так смутно и зорко:
Петербургская кукла,актерка,
Ты — один из моих двойников.
К прочим титулам надо и этот
Приписать.О,подруга поэтов,
Я наследница славы твоей,
Здесь под музыку дивного мэтра,
Ленинградского дикого ветра,
И в тени заповедного кедра
«Поэма без героя» как пророчество. Из курса «Мир Анны Ахматовой»
Вижу танец придворных костей.
А в эпилоге поэмы, когда действие переносится в блокадный Ленинград лета 42-го, увиденный автором из далекой ташкентской эвакуации, Ахматова видит уже другого своего двойника:
А за проволокой колючей,
В самом сердце тайги дремучей —
Я не знаю который год —
Ставший горстью лагерной пыли,
Ставший сказкой из страшной были,
Мой двойник на допрос идет.
А потом он идет с допроса,
Двум посланцам Девки безносой
Суждено охранять его.
И я слышу даже отсюда —
Неужели это не чудо! —
Звуки голоса своего:
За тебя я заплатила
Чистоганом,
Ровно десять лет ходила
Под наганом,
Ни налево,ни направо
Не глядела
А за мной худая слава
Шелестела.
Война окончательно разрушила Петербург «серебряного века», родной для Ахматовой Фонтанный дом, а еще раньше на него пал зловещий отсвет кампании террора. Поэтесса, хранившая заветы «серебряного века», принуждена была долгие годы молчать, а для надежности репрессировали сына и мужа, сделав из них заложников. Гибель юного драгуна-поэта, столь популярная в поэзии начала века тема смерти, разрушения, спроецирована Ахматовой на послереволюционную реальность с террором и войной — исполнившимися пророчествами поэтов и мыслителей русского «серебряного века».
6288 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.
Источник: www.litra.ru
Билет_32. Образный строй и проблематика «Поэмы без героя» А. Ахматовой.
В «Поэме без героя », писавшейся в 40-е и последующие годы (всего около 20 лет), Анна Ахматова обратилась ко временам своей молодости — эпохе поэтического «серебряного века»; Здесь причудливо переплетается прошлое и настоящее, дорогие сердцу поэтессы бытовые детали и фантастические образы, легенда и действительность.
Сюжетной основой ее 1-ой части, «петербургской повести» «Девятьсот тринадцатый год», явилась подлинная жизненная драм а: не выдержав измены боготворимой им женщины, известной актрисы, очаровательной и непостоянной О. А. Глебовой-Судейкиной, застрелился влюбленный в нее 22-летний поэт и гусар Be. Князев. Вполне тривиальная любовная драма, если бы не ее трагический исход.
Названные выше имена в поэме ни разу не встречаются: место реально существовавших людей занимают традиционные персонажи театрализованного маскарада.
Основная тема первой части — фантасмагория, герои — рой образов, потусторонних существ, вымышленных персонажей. Действие происходит в 1913 году, и перекликаясь с «чёртовой дюжиной» даты, сквозь все строчки просвечивает присутствие нечистой силы. «Без лица и названья», «бесноватый город», «призрак», «демон», «козлоногая» — вся эта часть поэмы пересыпана подобными наименованиями, поэтому после прочтения оставляет ощущение морока, бреда воспалённого сознания.
Важное для понимания поэмы обстоятельство: персонажи ее не живут, а играют в жизнь. Здесь все — в масках, каждый играет свою роль, другими словами, проживает искусственную жизнь, которая длится — но так лишь кажется — вечно: «Крик петуший нам только снится, За окошком Нева дымится, Ночь бездонна и длится, длится — Петербургская чертовня». Однако одному из участников этой придуманной, веселой и жуткой игры расплачиваться за участие в ней придется жизнью.
2- ая часть удивляет приведёнными словами «недовольного редактора». Он озвучивает как раз те мысли про поэму, которые приходят в голову читателю. И эта нормальность, «трезвомыслие» кажутся чужеродными в тексте. Но лирическая героиня начинает свои объяснения и вновь погружается в карусель полуреальных образов.
Действующими лицами становятся эпоха и романтизма, и двадцатый век; к жизни вызваны призраки великих: Шелли, Шекспир, Софокл, Калиостро, Эль Греко. Это обилие имён заставляет взглянуть на вторую часть поэмы как на попытку автора осмыслить прошлое — не своё, а целый пласт истории — через творчество людей.
Неожиданная ремарка — «Вой в печной трубе стихает, слышны отдаленные звуки Requiem’a, какие-то глухие стоны. Это миллионы спящих женщин бредят во сне» — заставляет буквально споткнуться, вырваться из опутывающего морока слов. А слово «бредят» опять усиливает ощущение, что поэма — это бессвязная, отрывочная исповедь лирической героини, без композиции и смысла.
Начало третьей части (эпилога) отрезвляет: действие происходит в осаждённом Ленинграде. «Город в развалинах. догорают пожары. ухают тяжёлые орудия.» Реальность со всего маха врывается в повествование, и оно, хоть и остаётся торопливым, экспрессивным, рассказывает уже не о призраках. Лагерная пыль, допрос, донос, наган. Сибирь, Урал, изгнание и наказание детей великой страны. Заключительные строки поэмы: «Опустивши глаза сухие, и ломая руки, Россия предо мною шла на восток» поражают своей силой и ощущением вездесущей трагедии.
После этих слов начинает проступать ирония названия: в «Поэме без героя» героиней является Родина, история, эпоха. И её — той, что была знакома лирической героине, о которой она вспоминает в первых частях, — уже нет. Огромная зияющая дыра на месте сломанного старого не заполнилась новым. Ахматова не видела перспективы.
22 года создавалось это произведение, и героем становилась то сама Анна Андреевна, то Петербург, которому написано отдельное посвящение, то 19-ый век. Но в итоге все эти «герои» сплавляются в единое действующее лицо — великую страну, о которой остались лишь воспоминания.
Билет_33. Структура «Белогвардейского цикла» М. Булгакова.
Роман «Белая гвардия», входящий в «Белогвардейский цикл» имеет кольцевую композицию. Он начинается и заканчивается грозными предчувствиями апокалипсиса. В романе присутствует мотив дьявольщины. С ним связаны такие детали, как преисподняя, ад, куда спускаются Николка с сестрой Най-Турса в поисках его тела, демон – Шполянский, демон – Шервинский.
Булгаков планировал создать целую трилогию, и говорил о любимой книге так: «Свой роман считаю неудавшимся, хотя выделяю из своих других вещей, т.к. к замыслу относился очень серьезно». И то, что мы сейчас именуем «Белой гвардией», задумывалось как первая часть трилогии и первоначально носило названия «Желтый прапор», «Полночный крест» и «Белый крест»: «Действие второй части должно происходить на Дону, а в третьей части Мышлаевский окажется в рядах Красной Армии». Приметы этого замысла можно найти в тексте «Белой гвардии». Но Булгаков не стал писать трилогию. И тема «бега», эмиграции, в «Белой гвардии» лишь намечена в истории отъезда Тальберга и в эпизоде чтения бунинского «Господина из Сан-Франциско».
К. Станиславский, беспокоясь о прохождении через цензуру «Дней Турбиных», первоначально названных, как и роман, «Белая гвардия», настоятельно советовал Булгакову отказаться от эпитета «белая», который многим казался откровенно враждебным. Но писатель дорожил именно этим словом. Он согласен был и на «крест», и на «декабрь», и на «буран» вместо «гвардия», но определением «белая» поступаться не хотел, видя в нем знак особой нравственной чистоты любимых героев, их принадлежности к русской интеллигенции как части лучшего слоя в стране.
«Белая гвардия » – во многом автобиографический роман, основанный на личных впечатлениях писателя о Киеве конца 1918 – начала 1919 года. В членах семьи Турбиных отразились характерные черты родственников Булгакова. Турбины – девичья фамилия бабушки Булгакова со стороны матери. Рукописи романа не сохранились. Прототипами героев романа стали киевские друзья и знакомые Булгакова, например, поручик Виктор Викторович Мышлаевский списан с друга детства Николая Николаевича Сынгаевского.
Роман создавался в сложное для страны время. Молодая Советская Россия, не имевшая регулярной армии, оказалась втянутой в Гражданскую войн у. В основе «Белой гвардии» лежат события, связанные с последствиями Брестского договора, в соответствии с которым Украину признали независимым государство м, была создана «Украинская держава» во главе с гетманом Скоропадским, и «за границу» бросились беженцы со всей России. Булгаков в романе ясно описал их социальный статус.
Философ Сергей Булгаков, двоюродный дядя писателя, в книге «На пиру богов» описал гибель родины следующим образом: «Была могучая держава, нужная друзьям, страшная недругам, а теперь – это гниющая падаль, от которой отваливается кусок за куском на радость слетевшемуся воронью. На месте шестой части света оказалась зловонная, зияющая дыра. » Михаил Афанасьевич был во многом согласен с дядей.
В «Белой гвардии» Булгаков стремился показать народ и интеллигенцию в пламени Гражданской войны на Украине. Главный герой, Алексей Турбин, хоть и явно автобиографичен, но, в отличие от писателя, не земский врач, только формально числившийся на военной службе, а настоящий военный медик, много повидавший и переживший за годы Мировой войны. Многое сближает автора с его героем, и спокойное мужество, и вера в старую Россию, а главное – мечта о мирной жизни.
«Героев своих надо любить; если этого не будет, не советую никому браться за перо – вы получите крупнейшие неприятности, так и знайте», – сказано в «Театральном романе», и это главный закон творчества Булгакова. В романе «Белая гвардия» он говорит о белых офицерах и интеллигенции как об обыкновенных людях, раскрывает их молодой мир души, обаяние, ум и силу, показывает врагов живыми людьми.
Литературная общественность отказывалась признать достоинство романа. Из почти 300 отзывов Булгаков насчитал только 3 положительных. В адрес писателя звучали грубые отзывы. В одной из статей Булгакова называли «новобуржуазным отродием, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс, на его коммунистические идеалы».
«Классовая неправда», «циничная попытка идеализировать белогвардейщину», «попытка примирить читателя с монархическим, черносотенным офицерством», «скрытая контрреволюционность» – вот далеко не полный перечень характеристик, какими наделяли «Белую гвардию» те, кто считал, что главным в литературе является политическая позиция писателя, его отношение к «белым» и «красным».
Один из главных мотивов «Белой гвардии» – это вера в жизнь, ее победительную силу. Потому эта книга, несколько десятилетий считавшаяся запрещенной, обрела своего читателя, обрела вторую жизнь во всем богатстве и блеске булгаковского живого слова. «Ничто, оказывается, не померкло, ничто не устарело».
Источник: poisk-ru.ru
«Поэма без героя» Анны Ахматовой. Серебряный век в послереволюционном измерении.
Здесь Вы можете ознакомиться и скачать «Поэма без героя» Анны Ахматовой. Серебряный век в послереволюционном измерении..
Если материал и наш сайт сочинений Вам понравились — поделитесь им с друзьями с помощью социальных кнопок!
Сочинения » По авторам » Ахматова А.А. » «Поэма без героя» Анны Ахматовой. Серебряный век в послереволюционном измерении.
В «Поэме без героя», писавшейся в 40-е и последующие годы (всего около 20 лет), Анна Ахматова обратилась ко временам своей молодости — эпохе поэтического «серебряного века»; Здесь причудливо переплетается прошлое и настоящее, дорогие сердцу поэтессы бытовые детали и фантастические образы, легенда и действительность. В первой части поэмы, озаглавленной «Девятьсот тринадцатый год», сюжет представляет собой историю самоубийства из-за несчастной любви пишущего стихи драгунского корнета. В ее основе — реальные события, свидетельницей и даже участницей которых была тогда Ахматова. Но они становятся лишь предлогом для карнавала призраков, милых и страшных, являющихся из прошлого поэтессе, живущей в «сороковые, роковые», испытавшей арест мужа и сына, десятилетиями в советское время лишенной возможности публиковать стихи. Потому-то во вступлении к «Поэме без героя» Ахматова с грустью подчеркивает:
Из года сорокового,
Как с башни,на все гляжу.
Как будто прощаюсь снова
С тем, с чем давно простилась,
Как будто перекрестилась
И под темные своды схожу.
Она ощущает себя хранительницей памяти о петербургском «серебряном веке», о его карнавальной атмосфере. Когда приходят призраки, лирическая героиня поэмы обращается к ним:
Вы ошиблись: Венеция дожей —
Это рядом. Но маски в прихожей
И плащи,и жезлы,и венцы
Вам сегодня придется оставить
Вас я вздумала нынче прославить,
Что мне поступь Железной Маски,
Я еще пожелезней тех.
И чья очередь испугаться,
Отшатнуться, отпрянуть, сдаться
И замаливать давний грех?
Не ко мне,так к кому же?
Не для них здесь готовился ужин,
И не им со мной по пути.
Хвост запрятал под фалды фрака.
Как он хром и изящен.
Я надеюсь,Владыку Мрака
Вы не смели сюда ввести?
Сам сатана как будто явился со встречи нового 1913 г. встречать вместе с героиней год 41-й. Дальнейшее, однако, доказывает, что это не «князь тьмы», но призрак, внушающий ужас, подобно офортам Гойи:
Маска это,череп,лицо ли —
Источник: my-soch.ru