Наконец Эдди нашел то, что искал, – две половинки ракушки. Эта жемчужница – единственный сувенир, сохранившийся с былых времен, поскольку Эдди не мог себе позволить оставлять жемчужины. Это ракушка мидий вида Margaritifera margaritifera, или жемчужница европейская. Собственно, в названии вида просто дважды повторяется слово «жемчужница».
По одной из версий, слово «Маргарита», которое тоже обозначает «жемчужина», пришло через Грецию из санскрита, где созвучное слово обозначало почку растения. Другие исследователи считают, что оно происходит от латинского marinus («морской»), так как жемчуг достают из воды.
Существует и третья теория, которая мне нравится больше всех: якобы этимология этого слова восходит к персидскому murwari, что означает «дитя света». Во многих европейских языках есть имя Маргарита со всевозможными уменьшительноласкательными формами. Королева Испании Маргарита в конце XIX века носила столько нитей жемчуга, что они «начинались под подбородком, а заканчивались у колен». Любящий супруг король Умберто дарил ей новую нить на каждый день рождения, и Маргарита, видимо, считала своим долгом одновременно надевать их все.
Дубай Ловцы жемчуга
Англичане вплоть до XVIII века использовали для жемчуга название «Маргарита», а затем стали именовать жемчужины перлами. У этого нового названия очень странная этимология: оно якобы происходит от латинского слова регпа, что значит «свиной окорок». Я не понимала связи, пока не увидела в гостиной Эдди ракушки, из которых получают жемчуг.
Они раз в пять больше, чем обычные мидии, которые вы можете купить в рыбном магазине, широкие и слегка изогнутые, словно свиная ножка. Однако меня удивил не только их размер. Створки ракушки, которые показал мне Эдди, все сплошь покрыты бороздками и полосками, они слегка изогнуты и толком не закрываются, словно после несчастного случая. Словом, эти ракушки отнюдь не показались мне симпатичными – в этом и заключался секрет, о котором говорил Эдди: чем уродливее ракушка, чем больше на ней отметин, тем вероятнее. что внутри жемчужина.
Красивая легенда о песчинке, попавшей в раковину и превратившейся в жемчужину, скорее всего, появилась благодаря продавцам, которые хотели создать вокруг своего товара ореол романтики, но на самом деле, причем неважно, говорим ли мы о речном жемчуге или о морском, чаще всего жемчуг рождается, когда внутри ракушки умирает крошечный паразит. В реках процесс начинается с того, что паразит втискивается через трещину между деформированными створками ракушки в надежде поживиться мясом мидии.
– Мидия понимает, что внутрь что‑то попало, и пытается избавиться от чужака. Паразит в панике начинает кататься туда‑сюда… – С этими словами Эдди покатал ракушку, а я представила, что внутри нее что‑то пинается и кувыркается, словно ребенок‑непоседа. – Когда паразит устает, то мидия начинает покрывать его слоями перламутра, чтобы он не мешался так сильно. И так до конца жизни…
В конце XIX века французский натуралист Рафаэль Дюбуа, выступая в Академии наук, заявил, что наша любовь к жемчугу обусловлена недостатком знаний о его происхождении, ведь «самая прекрасная жемчужина – это всего лишь перламутровый саркофаг для червяка».
Мультик: Ловцы жемчуга (Мультфильм для детей)
– Другие мидии презирают своих уродливых собратьев, словно люди – тех несчастных, кто болен проказой, – сказал Эдди, – и тем приходится прятаться под большими камнями, что облегчает задачу ловцов жемчуга.
Напрашивается метафора. Как драконы, гномы и прочие сказочные существа, жемчужницы уродливы, их презирают и вынуждают прятаться, они страдают и ощущают на себе весь груз ответственности за то, что охраняют сокровище. Кроме того, можно провести еще одну параллель: с самими ловцами жемчуга, которые всегда были изгоями, потому что отличались от других.
– Нас прозвали «перламутровыми пуговицами», но это еще не обидно, доводилось мне слышать прозвища и похлеще.
Раньше у кочевников существовали свои традиции, и окружающие относились к ним с подозрением. Они жили под открытым небом в кибитках, говорили на своем языке и редко отправляли детей в школу, даже чтобы те просто научились читать. Среди них бытовало множество суеверий, причем некоторые даже мешали заниматься ловлей жемчуга. Приходилось поворачивать домой, если кто‑то при них упоминал крысу, свинью, куницу или какую‑нибудь ползучую тварь, а также если они забывали что‑то, спотыкались о камень на дороге, или кто‑то при них произносил имя Макпи, конкурирующего семейства ловцов жемчуга.
– А толку идти дальше? Все равно вернешься с пустыми руками.
На языке ловцов жемчуга, который является диалектом гаэльского, жемчужины называются дословно «большие водные штуки». Скорее всего, такое словосочетание ввели в обиход оптимисты, которые, приходя домой, с гордостью демонстрировали родным размер улова с помощью большого и указательного пальцев: «А сегодня я выловил вотта‑а‑а‑а‑акую жемчужину». Все жили надеждой найти пару жемчужине Абернети, но самая большая из выловленных семейством моего хозяина оказалась вдвое меньше ее, хотя и была идеально круглой и белой. Один из дядьев Эдди увидел ее, когда его кобыла вошла в реку, с тех пор кобыле было присвоено звание счастливой.
– Та жемчужина стоила несколько сотен фунтов, а дядя ее продал за шестьдесят, – вспоминает Алек. – Вот поэтому никто из нас и не разбогател.
Я восприняла это как сигнал и предложила деньги, которые заблаговременно приготовила; мои собеседники смутились, но деньги взяли. В этот момент я попыталась было встать и уйти, но хозяева посмотрели на меня с удивлением и велели сесть обратно, ведь до конца рассказа еще далеко. Ангус сварил кофе, Эдди включил электрический камин, и начались истории о привидениях. Одна из них произошла у реки Орнер много лет назад.
– Это случилось возле кладбища. Я там стоял в протоке… Ну, мы так называем маленькую речку, приток большой… Дул ветер, и я слышал скрип ветвей. Голуби ворковали. Солнце припекало нещадно, – вспоминает Эдди.
Он искал ракушки с отметинами и так увлекся, что не сразу обратил внимание: что‑то не так.
– Внезапно все звуки исчезли. Не слышно ни журчания воды, ни шелеста листьев, ни воркования голубей. Я решил, что оглох, и тут оглянулся на берег.
На берегу стояла какая‑то женщина в длинном черном платье и кружевных туфлях.
– Она была очень молодая и бледная как мел. Я хотел было поздороваться, сказать что‑нибудь о погоде, 119 но не мог вымолвить ни слова. А потом она отвернулась. Я вышел из воды и посмотрел на тропу. Знаете, по той тропе обычно несут гробы на кладбище. Так вот: там никого не было! Я скатал самокрутку и закурил.
И вдруг звуки вернулись! Мир снова наполнился журчанием воды, скрипом ветвей, голосами птиц. Уф! Я там больше жемчуг не ловил. Брату Дики пару лет назад рассказал, да кто ж в такую историю поверит? А жене так и не стал рассказывать…
За окном дома Эдди уже давно горели уличные фонари, и я поняла, что меня ждет еще несколько часов езды по темным проселочным дорогам. Я простилась с Эдди и Ангусом, а потом подбросила Алека до магазинов. Он был единственным из них троих, кто мог поехать в центр и получить сдачу с пятидесяти фунтов, поскольку Ангус и Эдди задолжали в лавках и в пабе столько, что им бы сдачу уже просто не отдали. Когда я высадила Алека, он меня поблагодарил:
– Нам редко удается поговорить о старых добрых временах. Я давненько эти истории не слышал.
Он зашел в винный. Через окно я увидела, как продавец снял с полки две бутылки и поставил на прилавок. Стало ясно, что сегодня вечером разговоры в доме у Эдди затянутся за полночь.
Источник: ronl.org
Профессия: ловец жемчуга
Эй, ты! Да, ты, с мечом здоровенным. Красивый он у тебя. Чевой-то ты тут один сидишь скучаешь? Приятелей ждёшь? Давай-ка я тебе пару историй расскажу, время скоротаем да развлечёмся. Выпить закажешь? Только никакого алколя, а то мне скоро в море выходить.
Чем промышляю? Да жемчужным ловом!
Хорошо, что в нашем мире каждый может найти занятие по душе. Одни чудищ истребляют, другие фермерским делом заняты, третьи торгуют по-всякому, а я вот дары моря добываю. Хватает ли на жизнь, спрашиваешь? Ну, конечно, заработки мои не такие, как у охотников на драконов, но жаловаться грех — хватает.
Говоришь, что всё можно вырастить на подводной ферме под боком и не мучиться? Правда твоя, кораллы-то и я на ферме подводной ращу. Но вот загвоздка: ферма-то маленькая, молодые жемчужницы дорогие и растут долго — сплошное разорение, никакой выгоды. То ли дело найти уже созревшие в океане. Тут тебе и поиски неизвестного, и путешествия с приключениями, и редкие находки, если повезёт.
Романтика!
Конечно, в морях и опасностей хватает, а то. Там и жуки-плавунцы прыгучие, и акулы зубастые, и угри грозовые, жахнет, мало не покажется. По молодости страшно было — жуть! Но к четвёртому десятку учишься с ними справляться. Сколько шрамов заработаешь — только от твоей расторопности зависит. Опаснее всех, конечно, бандиты разнообразные.
Но что с ловца жемчуга взять? Разве что кораблик поломать из вредности — так этим они друг с другом развлекаются куда больше.
А море прекрасно. Солнце на воде бликует, чайки кричат, ветер солёный — красота неописуемая. Только ради этого стоит плавать. Потом надеваешь ласты да шлем — и вперёд, морское дно на жемчужных отмелях шерстить. Терпение нужно, чтобы колонии жемчужниц отыскать, а уж как нашёл — смотри какие созревшие, да собирай.
Но не одним жемчугом живём, конечно. Он продаётся недорого, зато его много — на хлеб хватит. А чтоб на масло заработать, надо ещё поискать как следует. Кроме жемчужниц попадаются иногда мидии и морские ушки. Мидии тоже товар так себе, а вот ушки — это редкий деликатес. На Долгой Косе местные повара их так готовят — закачаешься.
Яства эти ко столу всех Великих Домов поставляют, и даже король не гнушается. Да и алхимики их любят в своих отварах да маслицах использовать. Стоят морские ушки куда дороже жемчуга. Нашел десяток — считай, день удался!
А ещё бывает под водой свет, будто звезда на дне горит! Да не вру я, своими глазами видел! Далеко-далеко это мерцание заметить можно. Увидел — плыви скорей туда, это чёрный жемчуг сквозь раковину сияет. В руки возьмёшь его — и погаснет. Наверно, это ракушки особенные какие-то, я-то в учёных делах не силён. Чёрный жемчуг — сокровище.
Выручишь за него несколько десятков золотых на рынке и можно отдыхать недельку.
Так и живу потихоньку, в море хожу, жемчугом промышляю да истории в этой прибрежной забегаловке рассказываю. А это товарищи твои подходять? Ну, я пойду, мне тоже скоро отправляться по волнам. Удачи в странствиях да приключениях — с тебя история, как вернёшься!
Источник: mmozg.net
Мирко Пашек — Ловцы жемчуга
Ловцы жемчуга
Издательство:
Государственное издательство географической литературы
нет данных
3 / 5 . Голосов: 1 1
Добавить в избранное
Ваша оценка:
Повесть о приключениях на берегах Красного моря.
Ловцы жемчуга — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Ловцы жемчуга — читать книгу онлайн бесплатно, автор Мирко Пашек
Это повесть о самых прекрасных жемчужинах, которые когда-либо дарило море, о смуглых людях, которые добыли их с морского дна, и история их первого бунта против воли аллаха, бунта, окончившегося на острове Омоному, что означает Мать Комаров.
Эта книга не выдумка, а рассказ о том, что было на самом деле, и историю эту еще и сегодня можно услышать на арабском и африканском берегах Красного моря; люди украшают ее множеством достойных изумления подробностей и необыкновенных приключений.
Но в книге обо всем рассказывается без романтического приукрашивания, подробно и обстоятельно, и люди в ней показаны такими, какими они есть на самом деле, со всеми достоинствами и недостатками.
И книга от этого только выиграла — ведь душой всего является сам человек, его воля, его разум и сердце.
Все началось с того, что с Ауссой случилось несчастье. Это произошло в 1896 году, вскоре после того как войска абиссинского негуса Менелика были разбиты итальянцами у Адуи; хотя это и происходило вблизи, но с повестью нашей ничем не связано. Нельзя же ожидать, что победа Италии хотя бы на иоту изменила течение событий, ведь Эритрея, в которой произошла эта история, давно уже была итальянской.
Однажды утром у безыменного островка вблизи мыса Бурь, лежащего в Эритрее, к югу от Массауа, невдалеке от самого большого из Дахлакских островов, богатых жемчугом, стояло на якоре небольшое парусное судно «Эль-Кебир», водоизмещением около двадцати тонн. Оно имело всего одну мачту и относилось к судам такого типа, который чаще всего применяется для поисков жемчуга. У него были низкие борта, и на палубе стояла крохотная каюта, в которой жили «нахуда», т. е. капитан, и «сериндж», помощник нахуды, его приказчик и надсмотрщик.
Когда судно плыло по широкой морской глади, оно напоминало утку, потому что тащило на буксире, словно утят, шесть небольших лодок.
Но в этот предрассветный час судно стояло у берега, а лодки полукругом лежали на песке; было похоже, что они спали.
Люди тоже спали, двенадцать данакильцев и среди них Аусса. Спали и два мальчика, один десяти, а другой двенадцати лет, в обязанности которых входило готовить пищу и прислуживать капитану. Младший был мальчик из племени галла, с кожей такой смуглой и блестящей, что напоминал мокрого медвежонка. Старший был проворный сомалиец, худой и нескладный; его звали Саффар, и позднее, когда он вырастет, ему суждено будет прославиться под именем Эль-Сейф. У него выделялись глубокие темные глаза и высокий лоб.
Утро было ясное, как это часто бывает в Красном море. Ночью море светилось, а перед восходом солнца гладь его отливала фиолетовым цветом, который к утру перешел в бледно-голубой. В Красном море все голубое, кроме пурпурных утесов в проливе Баб-эль-Мандеб и безмерных кроваво-красных пространств, окрашенных планктоном.
Планктон… Право же, это изумительная вещь! Иногда он красный. Временами зеленый или голубой, или седой, как туман. Это одно из самых загадочных явлений. Он состоит из миллиардов живых частиц, из множества крошечных созданий, невидимых простым глазом, которые сами не могут передвигаться, и их носит вода.
Больше всего они боятся своего незначительного веса; опуститься на дно — для них значит погибнуть; чтобы не погружаться на дно, они меняют свою форму, размеры, надуваются пузырьками воздуха, как миниатюрные воздушные шары… Таков планктон… Да, это действительно интересная вещь!
Однажды утром планктон покрывал огромные пространства Красного моря от африканского берега до побережья Аравии, и было этих крохотных существ, пожалуй, больше, чем всех остальных живых созданий на земле, вместе взятых.
Море не было красным; оно светилось изнутри прозрачным фосфоресцирующим светом. Море искрилось… И вот из-за этого и погиб Аусса, не потому, конечно, что море искрилось, а потому, что здесь был планктон. А точнее говоря, потому что здесь был жемчуг, а Аусса был ловцом жемчуга.
И еще потому… Ах, есть много причин, которые со временем обнаружат себя, но об этом вы узнаете позднее.
Еще до рассвета проснулся Саффар и, разбудив своего маленького друга, принялся разжигать костер, чтобы испечь на нем лепешки.
Ясный и прозрачный воздух был наполнен тяжелым запахом гнили, всюду сопровождающим суда ловцов жемчуга, — запахом гниющих раковин, которые должны гибнуть под палящими солнечными лучами, чтобы раскрыть свои створки. Но к соленому аромату моря и сладковатому запаху гнили примешивался еще острый запах мочи. Но ни Саффар, ни его товарищ не обращали внимания на этот букет запахов.
Они привыкли. Они знали, что должно сгнить много, много жемчужных раковин, чтобы люди нашли хотя бы одну жемчужину, достойную внимания. Знали они и то, что спуск на большие глубины ведет к заболеванию мочевого пузыря, и ночью ныряльщики не в состоянии удерживать мочу. Они знали это все из жизни, которая их окружала, и они никогда не задумывались над этим, не задумывались, что такая же судьба ожидает и их, когда они вырастут и спустятся в синие глубины, что давление воды разорвет ушные перепонки, и они станут плохо слышать, а позднее, в возрасте, который бывает различным, но никогда не бывает большим, у них, ныряльщиков, хлынет изо рта кровь — и это будет конец. Да, все это они знали, но никогда не думали об этом.
Костер уже догорал, когда над морем показался край золотого диска.
Один за другим ловцы начали пробуждаться; вставали они быстро, не протирая глаз, и переход от сна к бодрствованию был также скор, как переход от ночи к дню в тропиках. Их двенадцать человек, и один из них был Аусса, который не догадывался, что сегодня он проснулся в последний раз. Все они нагие, если не считать узких набедренных повязок. У всех высокие стройные фигуры, кожа темная, почти черная, а головы украшены густыми, как шерсть, копнами волос. Лишь у нахуды и серинджа волосы коротко подстрижены; они были арабами, но скрывали свои стриженые головы под белыми чалмами.
Нахуду звали хаджи Шере. Выглядел он очень низкорослым благодаря своей небольшой голове, которая выглядывала из-под чалмы, словно репа, не больше, и была такая же сморщенная; под носом у него торчали взъерошенные усы; пара маленьких заплывших глаз бегала с предмета на предмет, все время находясь в непрерывном движении.
Сериндж был тучный мужчина, как это и подобает арабскому купцу. Имя его позабыто. Позднее, когда лодка, в которой он плыл, перевернулась, и он погиб, эта смерть стала настоящим праздником для его многочисленных должников.
Источник: libking.ru