Металл реардэна что это
— Общество, мистер Реардэн, — это очень сложный социальный механизм. Сейчас накопилось множество нерешенных вопросов. Все висит на волоске. Когда будет решен тот или иной вопрос и что станет решающим фактором, который склонит чашу весов в ту или иную сторону, предсказать просто невозможно. Я понятно изъясняюсь?
— Нет. — Красный отблеск плавки прорезал сумерки. Стена за столом Реардэна окрасилась оранжево-золотым сиянием, которое осветило его лоб. Лицо Реардэна было неподвижным и серьезным.
— Государственный институт естественных наук — правительственная организация, мистер Реардэн. Сейчас в законодательных кругах рассматривается ряд законопроектов, которые могут быть приняты в любую минуту. В настоящий момент бизнесмены очень уязвимы. Уверен, вы понимаете, что я хочу сказать.
Улыбаясь, Реардэн встал из-за стола. Он выглядел так, словно от его внутреннего напряжения не осталось и следа.
— Нет, доктор Поттер, не понимаю, — сказал он. — Если бы я понял, мне пришлось бы вас убить.
Коррозия металла. Химия – Просто
Поттер направился к двери, остановился, обернулся и посмотрел на Реардэна. Впервые в его взгляде появилось простое человеческое любопытство. Реардэн непринужденно стоял за столом, сунув руки в карманы.
— Скажите, чисто между нами, я спрашиваю исключительно из любопытства: зачем вы это делаете?
— Я отвечу, но вы не поймете, — тихо сказал Реардэн. — Потому что металл Реардэна хорош.
Дэгни не могла понять мистера Моуэна. Руководство его компании внезапно известило ее, что компания отказывается от ее заказа. Ничего не случилось, Дэгни не видела никаких причин для отказа, а компания не сочла нужным предоставить ей какие-либо разъяснения.
Она срочно выехала в Коннектикут, чтобы лично переговорить с мистером Моуэном, но единственным результатом их встречи стало тяжелое, гнетущее недоумение. Моуэн заявил, что сворачивает производство стрелок из металла Реардэна. В качестве единственного объяснения он сказал, стараясь не смотреть ей в глаза:
— Слишком многим это не нравится.
— Что — металл или то, что вы делаете из него стрелки?
— И то и другое… Людям это не нравится… Я не хочу неприятностей.
— Вы слышали, чтобы хоть что-то из всего, что говорят о металле Реардэна, оказалось правдой?
— Кто знает, что правда, а что нет? В резолюции Национального совета по вопросам металлургической промышленности сказано…
— Послушайте, вы проработали с металлом всю жизнь. Последние месяцы вы работали с металлом Реардэна. Неужели вы не поняли, что лучше этого металла в мире ничего нет?
Моуэн не ответил.
— Неужели вы этого не поняли?
— Черт возьми, мисс Таггарт, я бизнесмен. Я человек маленький! Я просто хочу делать деньги.
— А как же, по-вашему, их делают?
Дэгни понимала, что все ее усилия тщетны. Глядя на лицо Моуэна, на его глаза, взгляд которых она никак не могла поймать, она испытала то же чувство, что однажды на одном из отдаленных участков железной дороги, когда буря оборвала телефонные провода; связь прервалась, и слова превратились в ничего не значащий набор звуков.
Объясняю все поджанры метала | 50 Оттенков метала
Дэгни подумала, что бесполезно спорить и удивляться людям, которые не в состоянии ни опровергнуть факты, ни согласиться с ними. Возвращаясь в Нью-Йорк, она не могла уснуть. Сидя в поезде, она внушала себе, что теперь ни Моуэн, ни все остальные не имеют никакого значения, важно одно: найти человека, который согласится изготовить стрелки из сплава Реардэна. Она мысленно перебирала имена, размышляя, кого будет легче убедить, уговорить или подкупить.
Источник«Атлант расправил плечи» — плохая книга. Вот почему
Один из признаков качественной литературы — достоверность, то, насколько читатель может верить в то, что такое может произойти на самом деле. Конечно же, нужно учитывать, что «Атлант расправил плечи» — это антиутопия, где, казалось бы, может происходить все что угодно. Но жанр не оправдание для отказа от реалистичности и логики развития сюжета и персонажей. В основных антиутопиях XX века представлена гораздо более объемная картина. Взять самую знаменитую — «1984» Джорджа Оруэлла. Уровней проблем, обозначенных в этой книге, намного больше, и они гораздо глубже.
Да и в целом культура прошлого века ставит промышленных магнатов перед намного более сложным экзистенциальным выбором. В качестве примеров можно привести фильмы «Список Шиндлера» Стивена Спилберга и «Гибель богов» Лукино Висконти, где героям приходится решать вопросы жизни и смерти в обстоятельствах куда более неблагоприятных, нежели те, что описывает культовый роман американской писательницы.
А книга Айн Рэнд построена таким образом, что в ней, кроме экономических проблем Америки, не существует ничего. Да и те, мягко говоря, обоснованы неубедительно.
Герои «Атланта», повторимся, живут в двухмерном, не допускающем полутонов мире, который ставит перед ними такие же задачи. Что неудивительно: будучи плоскими сами, они другие задачи решать не смогут.
Рассмотрим эволюцию героев. Для сравнения возьмем «Войну и мир», хотя, возможно, это не совсем справедливо — несмотря на сопоставимые объемы, эти произведения из совершенно разных лиг авторского мастерства.
Ключевые персонажи романа Толстого изменяются от главы к главе, решая множество больших и маленьких задач, разбираясь в себе и окружающем мире. Цельные в общем образы Наташи Ростовой и Пьера Безухова в начале произведения, его середине и в завершении отличаются разительно. Андрей Болконский, который, кстати, мог бы, хоть и с трудом, вписаться в иконостас «атлантов», если б его грубо и решительно обтесали топором, а потом поместили в вакуум, прошел несколько реинкарнаций, требовавших настоящих подвигов духа. Развитие героев «Войны и мира» обусловлено огромной внутренней работой и множеством различных обстоятельств, из которых, собственно, и складывается жизнь.
«Атланты», герои Айн Рэнд, рождены совершенными и сразу же помещены в дистиллированную среду. Вся их внутренняя эволюция по большому счету состоит в понимании необходимости отказаться от собственного бизнеса и определиться с рамками сексуальных свобод. Вспомним детство главной героини:
Дагни Таггерт было девять лет, когда она обещала себе, что в свое время будет управлять железными дорогами «Таггерт Трансконтинентал». Она приняла такое решение, стоя в одиночестве между двух рельсов…
Почему бы и нет? Но это все, что мы знаем о ее детстве. Да, конечно, есть история их дружбы с Франсиско Д’Анкония. Но дружат они как‑то однообразно:
— Когда я буду распоряжаться «Таггерт Трансконтинентал»… — говорила время от времени Дагни.
— Когда я буду командовать «Д’Анкония Коппер»… — откликался Франсиско. Остальное им не было нужды объяснять друг другу; каждый знал свою цель и средства добиться ее.
Дело не в том, что дети мечтают стать бизнесменами. Для американской культуры это в порядке вещей. Том Сойер, например, обещал подать в суд на тех, кто будет незаконно использовать бренд его банды, с которой он намеревался грабить восточные дилижансы.
У американцев, судя по их литературе, бизнес действительно в крови с малых лет. Дело в том, что Дагни, помещенная в канву повествования девочкой, повзрослев и пройдя немалый жизненный путь, не изменилась ни на йоту. Разве что к рельсам в ее голове добавились музыкальные опусы Ричарда Халлея и мужчины. Зачем меняться, если автор изначально наградил тебя совершенством?
А Джон Голт? Да, он единственный из троицы апостолов доктора Экстона «всем обязан только себе, человек из глуши, не имевший ни денег, ни родителей, ни связей». Можно предположить, какой непростой путь он прошел, добравшись до университета, где нашел учителя. Но нет.
Он явился в мир, как Минерва, богиня мудрости, вышедшая из головы Юпитера, вполне взрослой и во всеоружии…
Разве что один человек во всей блистательной плеяде безупречных имеет некоторые проблемы, не связанные с бизнесом:
Насколько он помнил, ему всегда твердили, что лицо его уродливо — потому что было оно неподатливым и жестким. Оно ничего не выражало и теперь, когда он смотрел на льющийся металл. Это был Хэнк Риарден.
Человек, которому — все! — на протяжении его жизни сообщают об уродстве его лица. Человек, которого мать, а потом и жена держали в ежовых рукавицах. Несмотря ни на что, вопреки всему Хэнк Риарден таки сумел стать успешным абсолютно уверенным в себе бизнесменом.
Чего это ему стоило? Об этом Айн Рэнд молчит. А ведь это могла быть история побед не менее блистательных, чем создание чудесного риарден-металла. Хотя, подождите, этой истории там тоже нет — мы лишь знаем, что он работал над своим детищем восемь лет.
Отметим: категорические, не допускающие исключений, слова «всегда», «все», «никогда» используются в романе чрезвычайно часто. Этот прием позволяет избегать подробностей, рисовать крупными мазками, не тратить силы на серьезное объяснение мотивов персонажей, которых ведут лишь вера в одинаковые для всех «атлантов» ценности, заложенные в них, видимо, сразу при рождении, как той Минерве.
Любовь в вакууме
Впрочем, обвинять Айн Рэнд в лукавстве трудно. Биограф писательницы Энн Хеллер писала, что «Атлант расправил плечи» — это ее попытка «создать идеального человека и обозначить идею и жизненные усилия, которые позволили бы ему любить, творить и производить». Но вот беда: идеал всегда скучен. Особенно если он существует на фоне уродов и бездарностей, в мире, где такие важнейшие составляющие жизни, как дети, родители, болезни, смерть и многое другое, отсутствуют. В этом случае быть идеальным совсем просто.
Общество, описанное в «Войне и мире», далеко от совершенства. Среди более чем 500 персонажей романа нет ни одного идеального человека. Даже тех, к кому Толстой относится с явной симпатией, Айн Рэнд даже рядом с Ущельем Голта постоять не пустила бы. Платон Каратаев? Пьер Безухов? Наташа Ростова? Кутузов, одержавший великую победу? Куда им до «атлантов».
Толстой не дает спуску никому из описанных им праздных прожигателей жизни, карьеристов и интриганов и в то же время… всех их любит. Потому что они — часть жизни как она есть. Даже к Анатолю Курагину — очевидному негодяю и пустышке — он заставляет проникнуться сочувствием, показав его страшно страдающим во время ампутации ноги после Бородинского сражения.
Айн Рэнд не любит никого. Смысла в жизни подавляющего большинства населения Соединенных Штатов Америки она не видит. Людей, обладающих неправильным мировоззрением, автор безжалостно пускает в расход.
Вот описание людей, которые погибли во время железнодорожной катастрофы в тоннеле на линии Таггертов.
Домохозяйка из девятого купе вагона номер двенадцать верила, что имеет право избирать политиков, о которых ничего не знала, контролировать гиганты индустрии, в которых ни бельмеса не смыслила.
Адвокат из спального отделения вагона номер тринадцать имел обыкновение говорить: «Кто? Я? Я приспособлюсь к любой политической системе».
Мужчина из купе вагона номер пятнадцать, получивший в наследство большое состояние, твердил: «Почему Риарден должен быть единственным, кто производит риарден-металл?»
Погибли по заслугам — вердикт, вынесенный Айн Рэнд, очевиден.
В одной из статей Виктора Шкловского есть размышление о том, как художественная литература описывает смерть. Мы можем рыдать над гибелью воробья или голубя в ладонях героя, но смерть десятка гвардейцев кардинала, которых лишили жизни мушкетеры, не отзовется в нас никак и даже порадует. Потому что они враги. Это нормально.
Однако в романе Айн Рэнд таким образом во враги записывается чуть ли не все человечество. Поскольку люди грешны, слабы и не всегда достаточно умны.
Герои Айн Рэнд очень трепетно относятся к своим жизням, пренебрегая чужими. Что, кстати, дает право и нам не переживать за их дальнейшую судьбу и следить за «атлантами», не принимая близко к сердцу их передвижения и переживания. Кого всерьез заботит судьба скальпеля, попавшего в стерильное безвоздушное пространство, пусть даже он из суперметалла и великолепно заточен?
И тут закрадывается подозрение, что автор не любит даже своих героев, поскольку у нее нет желания показать их настоящими людьми. Они — инструменты. Для своего дела и для того, чтобы Айн Рэнд могла донести до читателей свои идеи. Можно ли любить скальпель, инструмент, железяку? Да, можно, и мы об этом поговорим чуть ниже, но в романе «Атлант расправил плечи» этой любви не найти.
ИсточникМеталл реардэна что это
10 безумных вещей, которые я узнал, читая «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд
Единственное, что важно в жизни — то, насколько хорошо вы умеете зарабатывать деньги. И другие перлы.
читать дальше 1. Все злые люди непривлекательны, все добрые и достойные доверия люди красивы.
Первый и самый важный урок, который мы узнаем из «Атланта» — хороших людей можно отличить от плохих с первого взгляда. Все злодеи — «бандиты», по терминологии Рэнд — пухлые, жирные и потные, лысеющие, с обвислыми щеками и вялыми конечностями, а ее герои — миллионеры-промышленники — воплощения железной целеустремленности, с острыми подбородками и угловатыми чертами лица, словно на кубистских картинах. Почти все они откровенно арийской внешности. Вот типичный пример, стальной магнат Хэнк Реардэн:
«На мгновение ярко-красная вспышка отразилась в бледно-голубых, как лед, глазах, затем, пробежав по темному ребру колонны, осветила пепельные пряди волос и опустилась на пояс и карманы пальто, в которые были засунуты руки. Это был высокий худощавый мужчина. Он всегда был слишком высок для окружающих. У него было скуластое, изрезанное морщинами лицо. Но это были не те морщины, которые появляются с возрастом. Они всегда были у него; из-за них он выглядел значительно старше, когда ему было двадцать, и казался намного моложе теперь, в сорок пять».
2. Отличительная черта хорошего бизнесмена — ему наплевать на безопасность людей.
Когда мы впервые встречаемся с Дэгни Таггарт, героической железнодорожной бароншей, она едет через всю страну на поезде, и поезд останавливается перед красным светофором — возможно, сломанным, возможно, нет. Когда экипаж поезда говорит, что нужно подождать хоть каких-нибудь гарантий безопасности, Дэгни пользуется своим служебным положением и приказывает машинисту ехать на красный свет. В мире Рэнд это отличительная черта героического, решительного капиталиста, а не человека, который в реальном мире наверняка стал бы героем заголовка вроде «22 человека погибли в столкновении поездов, случившегося из-за директора компании, который не хотел опаздывать на встречу».
Дэгни решает перестроить важную линию железной дороги с помощью нового сплава, уже упомянутого «металла Реардэна», который до этого не использовался ни в одном крупном промышленном проекте. Вы, наверное, подумаете, что прежде чем строить сотни миль рельсов в горной местности, нужно сделать какой-нибудь пилотный проект или хотя бы провести моделирование. Но Дэгни отмахивается от всяких возражений: она просто знает, что металл Реардэна хорош, потому что интуитивно это чувствует: «Я понимаю, когда вижу дельную вещь», — говорит она.
А после строительства линии Дэгни для испытаний планирует проехать на поезде на очень высокой и опасной скорости через города и другие населенные области:
–. Поезд проследует без остановок до узловой станции Вайет в Колорадо со средней скоростью сто миль в час.
– Но не лучше ли снизить скорость до обычной, чем… Мисс Таггарт, неужели вам абсолютно безразлично общественное мнение?
– Да нет же. Если бы меня не волновало общественное мнение, средней скорости в шестьдесят пять миль в час было бы вполне достаточно.
В книге говорится, что мэрам и сотрудникам регулирующих организаций приходится давать взятки, чтобы те все это разрешили, и в моральных координатах Рэнд это абсолютно нормально. Когда репортер спрашивает Дэгни «Как нам обезопасить себя, если ваша линия все же окажется ненадежной?», она отвечает: «Не пользуйтесь ею». (Спросите жителей Лак-Мегантик, насколько хорошо им помог такой совет.)
3. Злодеи добиваются своего с помощью демократии, хорошие ребята — с помощью насилия.
Злодеи из «Атланта» успешно претворяют в действие свой план. проголосовав за него. Один из главных элементов сюжета первой части — законопроект о равных возможностях, который заставляет крупные компании разделяться на более мелкие — примерно так же, как в 1983 году по антитрестовому закону разделили AT&T. Конгресс принимает закон большинством голосов, и Рэнд нигде не говорит, что голосование было подтасовано, или еще что-то такое. Но, поскольку этот закон заставляет ее богатых героев-капиталистов отдать части своих компаний, совершенно ясно, что это худший закон в мире, который придумали злые социалисты, ненавидящие успех.
Сравните это с действиями еще одного протагониста Рэнд, героического предка Дэгни — Натаниэля Таггарта. Нам говорят, что он построил трансконтинентальную систему железных дорог практически в одиночку, и именно поэтому Дэгни его так обожает. А еще нам говорят, что он убил законодателя штата, который хотел провести закон, который не позволил бы ему достроить железную дорогу, и спустил с трех пролетов лестницы государственного служащего, который предложил ему кредит. В мире «Атланта» это благородные и героические поступки.
А вот еще один герой Рэнд, нефтяной барон Эллис Вайет. Когда государство принимает новые правила железнодорожных перевозок, которые наносят вред его бизнесу, Вайет мстит, поджигая свои нефтяные промыслы — примерно так поступила отступающая армия Саддама Хусейна в Кувейте в 1991 году. В реальной жизни этот поступок привел к тому, что почти весь Ближний Восток на несколько месяцев накрыли облака удушающего, ядовитого черного дыма, отравившего воздух и воду. Но с точки зрения Рэнд людям, которые совершили ужасное преступление — нарушили право богачей зарабатывать еще больше денег, — можно мстить как угодно.
4. Государство никогда ничего не изобретало и вообще ничего хорошего никому не сделало.
В мире Рэнд все хорошее делается руками частных промышленников. Все, кто работают на государство или берут государственные деньги, — либо глупы и некомпетентны, либо просто присваивают себе чужие достижения. В какой-то момент злодеи-бюрократы из «Государственного института естественных наук» пытаются саботировать работу героя Рэнд, Хэнка Реардэна, распространяя зловещие слухи о его новом сплаве:
Учитывая, что в институте уже тринадцать лет существует отдел металловедения, который проглотил более чем двадцать миллионов долларов, а произвел только политуру-серебрянку да антикоррозийный препарат, который, по-моему, хуже старого, можете себе представить реакцию общественности, если частное лицо предложит продукт, который произведет революцию в металлургии и будет иметь сенсационный успех.
Конечно же, в реальном мире благодаря государственным исследованиям появились только незначительные мелочи вроде радаров, космических полетов, ядерной энергетики, GPS, компьютеров и Интернета.
5. Жестокая ревность и унижение — вот признаки настоящей любви.
Первый любовник Дэгни, наследник горнодобывающей империи Франциско д’Анкония, обращается с ней как со своей собственностью: таскает ее за собой за руку, а однажды, когда ему не нравится какая-то из ее шуток, он дает ей такую сильную пощечину, что разбивает губу. Когда они впервые занимаются сексом, он даже не спрашивает ее согласия, а просто швыряет на постель и делает то, что собирался: «Она знала, что легкий страх, который она испытывала, не имеет значения: Франциско сделает то, что хочет, все решал он один».
Позже у Дэгни завязывается роман с Хэнком Реардэном (который на тот момент женат, но такие мелочи сверхлюдей Айн Рэнд не останавливают). Переспав с ним в первый раз, Дэгни остается окровавленной и избитой, а на следующее утро Хэнк устраивает ей сцену — мол, он ее презирает и считает не лучше шлюхи. Практически сразу после начала отношений он требует от нее рассказать, со сколькими мужчинами она раньше спала и кто они. Когда она не отвечает, он хватает ее за руку и заламывает, чтобы заставить все-таки рассказать.
Хотите — верьте, хотите — нет, но все эти события нам показывают не для того, чтобы вызвать негативное отношение к героям, потому что в мире Рэнд жестокая ревность романтична, а насилие — сексуально. Она считала, что женщины должны быть подчинены мужчинам — она даже говорит, что «необыкновенная женственность» — это «вид закованной в цепи», — и что доминирующая роль женщины в отношениях «метафизически неуместна» и уничтожит ее хрупкий женский разум.
6. Все природные ресурсы бесконечны.
Если вы внимательно читаете «Атланта», то узнаете из него, что всегда будет новая земля для вспахивания, новые деревья, чтобы срубить, новое ископаемое топливо, чтобы добывать. Не нужно ни сохранение, ни повторное использование, а «экологическая устойчивость» — вообще ругательство. Все законы об охране окружающей среды, как и все прочие требования безопасности, выдуманы государственными бюрократами специально для того, чтобы уничтожить успешных бизнесменов.
Один из героев первой части — магнат Эллис Вайет, который изобрел некую новую технологию, которая позволяет ему снова открывать исчерпанные нефтяные прииски — создавая, по словам Рэнд, «неисчерпаемые запасы» нефти. Естественно, если последователи Рэнд согласятся, что природные ресурсы конечны, им придется отвечать на жесткие вопросы по поводу справедливого распределения, так что Рэнд просто отмахивается от этого мелкого неудобства.
Этот тренд достигает кульминации к концу первой части, когда Дэгни и Хэнк находят в развалинах заброшенной фабрики прототип нового мотора, который работает на «атмосферном статическом электричестве» и может вырабатывать бесконечное количество энергии бесплатно. Рэнд не видит в этом ничего невероятного, потому что, согласно ее философии, человеческая изобретательность может справиться с любой проблемой, даже с законами термодинамики — если только этим изобретателям не будет мешать государство.
7. Загрязнение и рекламные щиты — это красиво, а вот первозданная природа уродлива и бесполезна.
Рэнд обожает ископаемое топливо; в какой-то момент она описывает Нью-Йорк, окруженный «священными огнями» из дымовых труб промышленных фабрик, которые его окружают. Ей даже не приходит в голову, что сажа и смог явно не способствуют красивым закатам; более того, никто в «Атланте» не болеет даже астмой, не говоря уж о раке легких.
Напротив, Рэнд сообщает нам, что первозданная природа бесполезна, если не утыкана рекламными щитами — в сцене, когда Хэнк и Дэгни вместе отправляются в поездку.
Разматывавшаяся среди холмов Висконсина автострада была единственным свидетельством труда человека, непрочной нитью, протянувшейся через море низкого кустарника, травы и деревьев. Это море расстилалось вокруг, играя желтыми и оранжевыми красками, временами вспыхивая ярко-красными полосками на склонах холмов и остатками зелени в ложбинах, простиравшихся под нависавшим сверху чисто-голубым небом.
.
– Что я действительно хотел бы увидеть, так это рекламный щит, – сказал Реардэн.
8. Преступности не существует. Даже в самых нищих районах.
В мире «Атланта» единственный вид насилия, который хоть кого-то беспокоит, — когда государственные бандиты, угрожая оружием, отбирают богатства у героических капиталистов и распределяют их между недостойными массами. Нет ни воровства, ни грабежей, ни хлебных бунтов, вообще никаких уличных преступлений — несмотря на то, что весь мир погружается в пучину нищеты и экономической депрессии. И, хотя представители богатой, производительной элиты один за другим бесследно исчезают, никто из героев Рэнд вообще не беспокоится о своей личной безопасности.
Судя по всему, Рэнд считала, что бедняки, потеряв работу, просто сядут и мирно умрут от голода. И это для нее хорошо, потому что если признать существование преступности, то придется рассмотреть совсем уж опасные и еретические идеи — например, что государству стоит финансировать образование и профессиональную подготовку, потому что это дешевле и выгоднее в долгосрочной перспективе, чем выбрасывать еще больше денег на финансирование полиции и тюрем.
9. Единственное, что важно в жизни — то, насколько хорошо вы умеете зарабатывать деньги.
В сцене из первой части медный барон Франциско д’Анкония объясняет Дагни, почему богатые люди ценнее, чем бедные:
– Дэгни, в жизни имеет значение лишь одно – насколько хорошо ты делаешь свое дело. Больше ничего. Только это. А все остальное приложится. Это единственное мерило ценности человека. Все те моральные кодексы, которые тебе навязывают, подобны бумажным деньгам, которыми расплачиваются мошенники, скупая у людей нравственность. Кодекс компетентности – единственная мораль, отвечающая золотому стандарту.
Обратите внимание: в этой речи нет никаких исключений для «дела», которое наносит активный вред окружающим. Если вы жжете уголь, который травит окрестные города смогом, если вы торгуете нездоровой едой, которая вызывает ожирение и диабет, если вы продаете оружие и выступаете против любых ограничений по его покупке, если вы красите дома свинцовой краской и изолируете трубы асбестом — расслабьтесь, вы тоже делаете все правильно! В глазах Рэнд это все неважно. Хорошо ли вы делаете свое дело? Зарабатываете ли на нем деньги? Если да, то вам не о чем больше беспокоиться.
10. Курение — это хорошо.
Почти все герои Рэнд курят, причем не только для удовольствия. В одной сцене торговец сигаретами говорит Дэгни, что курение — это героический и даже обязательный с рациональной точки зрения поступок:
– Мне нравятся сигареты, мисс Таггарт. Мне нравится думать об огне, который человек держит в своих руках. Огонь, эта могучая, опасная сила, которую человек укротил и держит у кончиков своих пальцев. Когда человек думает, в его сознании вспыхивает искорка живого огня, и в такие минуты огонек дымящейся сигареты является как бы отражением его личности.
То, что такие мысли выражаются в «Атланте» — вовсе не совпадение. Айн Рэнд сама много курила, а еще она часто говорила, что является самым рациональным человеком на планете; следовательно, по ее мнению, ее предпочтения — правильные, и им должны подражать все. Начав с этой предпосылки, она пришла к выводу, что все, что она делает, — неизбежное последствие ее философии. В том числе она решила, что курит табак не потому, что привыкла к нему, а потому, что рациональные люди должны курить, когда думают.
Если вам интересно — да, под конец жизни у Рэнд развился рак легких, и одно легкое ей пришлось удалить. Но несмотря на то, что сама она в конце концов осознала опасность курения, она не сказала об этом своим последователям и не отказалась от прежних слов в поддержку курения. Она считала, что люди заслуживают всего, что получают.
Атлант расправил плечи
Есть два романа, способные изменить жизнь 14-летнего любителя книг: «Властелин колец» и «Атлант расправил плечи». Один — детское фэнтэзи, часто вызывающее пожизненную одержимость по отношению к ее нереалистичным героям, ведущее к эмоционально отсталой и социально искалеченной взрослой жизни, неспособности разобраться с реальным миром. В другом, конечно, есть орки.
Атлант расправил плечи (Atlas Shrugged) — крупнейшее произведение Айн Рэнд (настоящее имя — Алиса Зиновьевна Розенбаум), по сути — философский трактат в трёх томах в виде производственного романа. Излагает философию объективизма и на протяжении всего сюжета обыгрывает взаимодействие персонажей с разными философскими системами. В отличие от других произведений, где система ценностей — это инструмент создания качественных персонажей, здесь — это в первую очередь основной объект исследования.
Как по чисто литературным качествам, так и по философскому содержанию мнения очень различаются — от любви и обожания до торжественного выноса из дому на помойку после прочтения первых ста страниц. Имеет огромный фандом и такой же свирепый хейтдом.
Cуществуют по крайней мере четыре независимых мнения:
- А) Шедевр мировой литературы, книга, которую обязан прочитать каждый, роман, который всех научит уму-разуму и тому, как мир устроен;
- Б) Скучновато написанная книга, излагающая крайне толковую и интересную идеологию;
- В) Манифест дикого капитализма, полный человеконенавистничества, политически безграмотный и идеологически вредный;
- Г) Претенциозный дамский романчик с феерическими «стрелками осциллографа» и невероятно занудным языком изложения.
Впрочем, пары А и Б, а также В и Г между собой «дружат», хоть и с оговорками. Б и Г тоже могут найти общий язык.
Сюжет завязывается вокруг таинственного «Похитителя разума» — некоего человека, который посещает самых лучших бизнесменов, инженеров и учёных, после чего они вскоре пропадают без следа, а их наследие (например, завод или технологии) оказываются абсолютно бесполезны без их участия. Причём, судя по всему, пропадают они абсолютно добровольно. Основная полемика романа крутится вокруг противостояния индивидуализма и коллективизма с сильной деконструкцией этих понятий (Рэнд предпочитает слова «эгоизм» и «альтруизм», используя их в словарном смысле, как философские термины, но русский читатель обычно использует эти слова в ином смысле).
Источник