Начало ему положили… финские металлурги. До Второй Мировой эта земля принадлежала Финляндии, и рядом с богатым месторождением медно-никелевых руд концерном «Петсамон Никкели» был построен горно-обогатительный комбинат.
Рядом быстро вырос рабочий поселок. Во время войны комбинат получил серьезные повреждения, но уже к 1946 году производство файнштейна — обогащенной руды — было восстановлено.
Долгие годы комбинат функционировал, не особенно заботясь о здоровье работников и природе. В результате земля вокруг города похожа на выжженную пустыню — черная земля, полное отсутствие живой растительности.
Никель неоднократно входил в рейтинги самых экологически грязных населенных пунктов России.
Едкий дым, который с непривычки вызывает приступы кашля, укутывает 143 жилых дома, где проживает 11 тысяч человек.
ДЬЯВОЛЬСКИЙ МЕТАЛЛ / НИКЕЛЬ
Большая часть трудоспособного населения работает на комбинате — градообразующем предприятии. Владелец завода — Кольская горно-металлургическая компания — дочернее предприятие ОАО ГМК «Норильский никель».
Несмотря на заявления «Норильского Никеля» об «огромных» вложениях в улучшение экологической обстановки и рекультивации земель, с точки зрения туриста заметить их непросто. Никель выглядит, как филиал ада на земле.
Вот сухая выдержка одного из отчетов экологов:
«В течение года наблюдалось увеличение загрязнения атмосферного воздуха жилой зоны г. Заполярного и п. Никеля выбросами предприятий АО «Кольская ГМК» преимущественно диоксидом серы», – говорится в докладе.
Так, в атмосферном воздухе Заполярного среднемесячные концентрации диоксида серы, превышающие норму, отмечались в зимние месяцы. В декабре наибольшая среднемесячная концентрация составила 6.0 ПДК (предельно допустимые концентрации). Наибольшая разовая концентрация в марте составила 7 ПДК.
По данным наблюдений за период с 2010 по 2014 года, среднегодовая концентрация диоксида серы держится выше санитарной нормы.
В поселке Никель ситуация еще плачевнее: в течение года там зарегистрировано три случая высокого содержания в атмосферном воздухе диоксида серы, при котором максимальная разовая концентрация была превышена в 10 раз.
Обычно повышенные и высокие разовые концентрации регистрируются при неблагоприятных метеоусловиях (сильные ветра или штили, застои воздуха), которые, в основном, характерны для зимнего периода (декабрь-март). Однако в 2014 году все случаи превышения ПДК более чем в 10 раз пришлись на апрель, май и август.
Согласно докладу, в 2014 году на 20 водных объектах зарегистрировано 63 случая экстремально высокого загрязнения и 154 случая высокого загрязнения преимущественно по содержанию металлов (никель, молибден, медь), сульфатов, флотореагентов, соединений азота. Эти водные объекты находятся в зонах расположения предприятий горнодобывающей, горнообрабатывающей и металлургической промышленности: АО «Кольская ГМК», АО «Ковдорский ГОК», ООО «Ловозерский ГОК».
Никель — Металл, Образующий Суперсплавы!
Говоря о водных объектах в зоне расположения предприятий АО «Кольская ГМК», стоит отметить, что наиболее загрязненным водотоком является река Колос-йоки, в которую поступают сточные воды комбината.
Итак. По факту комбинат выбрасывает в атмосферу двуокись серы в количествах, превышающих допустимые нормы. При соединении с водой получается сернистая кислота. После дождя в Никеле вокруг луж образуется желтая каёмочка из серы, но это даже не самое страшное. Страшное, что все водоемы и земля вокруг загрязнена практически всей таблицей Менделеева.
Что на это отвечают металлурги? Один из их представителей отреагировал сразу, стоило мне запостить фотографию из Никеля в Facebook.
«Вообще-то «Норильский никель» — завод крупный и уважаемый. Из труб идет не едкий дым, а очищенный пар. Всего-навсего. Работают очистные сооружения, они являются обязательной частью производственного процесса, во все времена и при любой власти.»
Работники комбината, прочитавшие это, долго смеялись. По словам человека, проработавшего на комбинате 13 лет, местные жители стараются не выходить на улицу, когда на город идет дым. Для здоровья в этом ничего полезного нет – средняя продолжительность жизни тут меньше, чем в среднем по стране, а частота заболеваний выше, особенно это касается болезней органов дыхания.
Парадоксально, но больше всего о экологической чистоте производства в Никеле думают… не в России, а в соседней Норвегии. И принимают меры.
В 2001 году Норвегия и «Норильский никель» заключили соглашение, по которому Норвегия должна была предоставить грант компании в размере 270 миллионов норвежских крон (32 миллиона евро), а также кредит на сумму 30 миллионов долларов на 10 лет от Северного инвестиционного банка. Часть норвежского гранта была переведена «Норильскому никелю»: Норвегия выплатила 20,6 миллиона норвежских крон на замену технологии «окомкование-обжиг» на безобжиговую технологию брикетирования рудного концентрата в Заполярном. Это позволило снизить выбросы диоксида серы на производстве в Заполярном.
Но есть нюанс — новая технология предполагает производство медно-никелевого концентрата для получения окатышей, которые после этого переплавляют в том самом плавцехе Никеля, что увеличивает выбросы серы в Никеле примерно настолько, насколько их стало меньше в Заполярном.
Более того, в 2009 году «Норильский никель» поставил норвежские власти в известность о том, что выходит из соглашения Северным инвестиционным банком по улучшению экологической обстановки на металлургическом производстве в поселке Никель на Кольском полуострове.
В ответ на это «Норильский никель» был исключен из инвестиционного портфеля совета по этике Государственного пенсионного фонда Норвегии. Формулировка была такова: «горно-металлургические предприятия «Норильского никеля» наносят ущерб окружающей среде, что идет вразрез с установками фонда. Совет по этике не оценивает действия компании по снижению выбросов сернистого газа и тяжелых металлов в настоящее время и в будущем как адекватные. Насколько известно совету, принятые в 2003 году амбициозные планы компании по снижению выбросов не были реализованы. Для совета по этике совершенно ясно, что «Норильский никель» не принимает достаточных мер по предотвращению или снижению ущерба, наносимого окружающей среде.».
Вот свежая статистика 2016 года. По официальным данным Росгидромета, за 31 день июля 2016 года выбросы диоксида серы в поселке Никель не превысили предельно допустимых концентраций (ПДК) только на протяжении четырех дней – во время выходных, на которые пришелся День металлурга. В остальные 27 дней работы компании, выбросы диоксида серы составляли 6-8 ПДК.
При этом компания «Норильский Никель»… в 2016 году была награждена премией от министерства природных ресурсов и экологии «Экологическое развитие – Evolution Awards 2016». Evolution Awards является профессиональной премией, которая присуждается за достижения в области устойчивого развития и применение «зеленых» технологий на территории Российской Федерации. По словам представителей компании, в ближайшие годы «на экологию» они планируют потратить свыше 300 миллиардов рублей.
Вот так все просто — комбинаты травят природу и семьи своих работников, которые не хотят или не могут уехать куда-то еще (да и просто — всех вокруг). Олигархи — получают премии от правительства, богатеют, покупают себе все новые суперяхты. Получающие хороший оклад и квартальные премии «профессиональные металлурги», кажется, сами верят в сказки про «очищенный пар».
В общем, все хорошо…
Источник: artemspec.livejournal.com
Никель. Суровый индустриальный посёлок на краю света, из которого видно Норвегию
Даже далёкие от политической и военной истории люди могут перечислить хотя бы некоторые из территорий, которые СССР получил в ходе и по результатам Второй Мировой войны. Что Калининград — бывший Кёнигсберг и что Карелия с Выборгом до Финской войны была частью Финляндии, знают практически все. Однако мало кто знает, что от Финляндии по результатам той войны были отторгнуты и другие, менее населенные, но не менее важные территории . Для финской идентичности особо важным был (и, возможно, остаётся) выход к Северному Ледовитому океану — вроде Арарата для идентичности армянской или выхода к океану вообще для боливийской идентичности. И этот выход у Финляндии между двумя мировыми войнами был.
Область Петсамо , по-нашему Печенга, а вообще местность, именуемая неформально Русская Лапландия , с посёлками Петсамо, Лиинахамари, Луостари и Колосйоки, край суровый и малонаселённый, воспринимался межвоенной Финляндией как важная ресурсная база и — в отдалённой перспективе — будущий порт на незамерзающем и открытом океане. И, если со вторым Финляндия просто не успела, потеряв Петсамо по результатам Второй Мировой, то выражением первого стал посёлок Колосйоки, сегодня известный как ПГТ Никель.
Особый режим
Нынешняя Русская Лапландия — регион малонаселённый и туристически неразвитый. Он «нанизан» на одно-единственное шоссе, причудливо вьющееся по сопкам и примерно посередине упирающееся в КПП — Печенгский район ведь входит в пограничную территорию , странное и, в общем-то, неконституционное правовое пространство, где усилен контроль за прибывающими, но формально не нужен заранее оформленный пропуск, как в случае с погранзоной. Тем не менее, российская погранслужба явно считает этот район своей вотчиной , поскольку объективно без причины ссадила нас с подругой с попутки, найденной через BlaBlacar, и отняла драгоценные два часа светового дня, которых мы в итоге не досчитались в Заполярном.
История этого «задержания» спустя почти год вызывает у меня настолько сильное чувство испанского стыда , что описывать его в подробностях просто выше моих сил. Скажу лишь, что, пока мы ждали особистов, специально по нашу душу (. ) выехавших из Заполярного, через КПП почти без вопросов проехала на автобусе гражданка США, ехавшая специально в Заполярный, только чтобы посмотреть местный ДК (. ). У нас же была чётко определена логистика, убедительно разложенная по часам, однако грузин и татарка с московской пропиской, видимо, вызывают у погранслужбы больше подозрений. При этом сама охрана КПП вела себя максимально тактично, как и прибывшие на хорошем джипе особисты. Все традиционно ссылались на начальство, которое пропускать не велело. Собственно, этому начальству я и хотел бы передать пламенный привет и поблагодарить за охрану Печенгского района от какого-либо развития.
Хорошо хоть пофоткать разрешили (без шлагбаума, конечно)
В общем, дорогой турист, вы, конечно, езжайте в Никель, и в Заполярный тоже, и в Лиинахамари порыбачить, и в Луостари поставить свечку за здравие, но будьте готовы к русской рулетке примерно на полпути. То же можно адресовать и инвесторам — одним из главных аргументов против самого института погранзоны/погрантерритории были и остаются сложности с привлечением средств в сферы, вроде того же туризма. Впрочем, я отвлёкся.
Дорога Заполярный-Никель.
После условно утвердительного ответа от начальства особист благосклонно добросил нас до Заполярного, откуда мы заказали такси в сам Никель . Собственно, Никель — крайний населённый пункт Русской Лапландии, дальше — только микроскопический посёлок Сальмиярви и погранпереход на границе с Норвегией. Норвегия тут совсем близко , настолько, что её леса неплохо видны с сопки над самим посёлком. Правда, перспектива перекрывается суровой индустрией.
Вид сверху
Залежи медно-никелевых руд были открыты финской области Петсамо ещё в 1921 -м году, а в середине 1930-х дочернее предприятие английской компании «The Mond Nickel Co» и канадской «International Nickel Company» приступило к строительству здесь комбината и посёлка при нём. За семь лет посёлок Колосйоки (по названию речки) обрел все базовые атрибуты небольшого рабочего городка — школа, спортзал, больница. Прямо во время войны, в 1942-м году, здесь был на полную мощность пущен плавильный цех , позволивший замкнуть цикл производства от добычи до выплавки и обогащения прямо на месте.
Завод крупным планом.
Стоит ли говорить, что для немецкой военной промышленности Колосйоки был стратегическим объектом . Летом же 1944-го года, когда Финляндия заключила с СССР сепаратный мир и объявила войну Германии, немецкие войска, уходя в Норвегию, взорвали сам завод и изрядно порушили посёлок. Однако не прошло и года, как на этой территории снова добывали никель. Правда, добывали уже не финны и не англичане с канадцами, а советы. Чудом сохранив область Петсамо по результатам Зимней войны 1939-40 годов, по результатам Второй Мировой Ф инляндия потеряла этот край, как представляется, навсегда.
Сегодняшний Никель — во многом территория рекордов . Сюда подходит самая северная в мире железнодорожная ветка, это — по сути, самый северный моногород России, а ещё недавно он был одним из самых загрязнённых мест в стране. Выбросы с комбината десятилетиями отравляли почву и водоёмы вокруг Никеля до состояния выжженной пустыни . Даже в середине зимы хорошо видно, как «лысеют» сопки по мере приближения к посёлку. Учитывая, что вся никелевая производственная цепочка от Заполярного и Никеля до Мончегорска принадлежит «корпорации зла добра», Норникелю , Никель вполне можно назвать «младшим братом» Норильска. Или можно было до декабря 2020-го, когда плавильный цех был окончательно закрыт . Что же, будет интересно узнать, насколько быстро природа восстановится.
Что же до самого Никеля, с холма он выглядит совсем не поселково, скорее напоминая небольшой промышленный городок. При своём населении в 11 тысяч человек Никель вытянулся вдоль озера Куэтсъярви (характерно саамское название) на 4,5 километра. Поскольку мы с вами в Заполярье, частного сектора тут не наблюдается — почти весь посёлок состоит из многоэтажного жилья, и даже квартал девятиэтажек (1989-90) сюда завезли. Смотрится всё это на фоне потрясающей северной природы, как минимум, контрастно.
Источник: dzen.ru
Никель и его никель
Среди бесчисленных индустриальных гигантов России посёлок Никель (12 тыс. жителей), центр Печенгского района, стоит особняком. Во-первых, он самый северный (69’24) — даже Норильск находится на 4 минуты южнее. Во-вторых — один из самых грязных: в сущности, это и есть «Малый Норильск», тундры вокруг сожжены, а на улице пахнет серой.
В-третьих — самый пограничный, его трубы прекрасно видны из Норвегии. И в-четвёртых он был основан в 1934 году, когда Печенга (Петсамо) принадлежала Финляндии, и назывался изначально Колосйоки. Американские и французские компании вели здесь добычу никелевых руд, и говорят, именно давление этих стран не позволило СССР присоединить Печенгу в 1939 году.
А всё вместе сложилось в совершенно неповторимый ансамбль финских и советских зданий, адаптированных к условиям Крайнего Севера у подножья монструозного горно-обогатительного комбината.
От Заполярного до Никеля — всего 19 километров, и два города образуют единое целое. Это касается и производственной цепочки, и разделения функций. Заполярный — чуть-чуть крупнее и город. Никель — ПГТ, но зато райцентр. Народ активно ездит в обе стороны на работу. Вот так выглядит дорога, соединяющая два города — мёртвая тундра вокруг напоминает пустыню:
Дорога проходит по краю сопки, на высоте около 200 метров над городом, и гигантский завод отсюда кажется игрушкой. Через 7 километров шоссе повернет на север, а еще через 20 — Борисоглебский, единственный погранпереход в Норвегию (да и в самой Норвегии он тоже единственный). Именно к Норвегии относятся вон те сопки, выглядывающие из-за горизонта:
Никель. Город не случайно назван в честь металла, который здесь добывают. Комбинат довлеет над городом, как Нотр-Дам. За городом — два озера, поближе Куэтсъярв, подальше — Сальмиярви. Показательно, что название первого — саамское, второго — финское. А за Сальмиярви — Норвегия:
Чуть восточнее комбината (то есть чуть ближе к Заполярному) — станция Никель, конечный пункт самой северной в мире железной дороги. Виден вокзал на краю огромного поля отвалов и отстойников:
С дороги есть два спуска — один мимо комбината, другой — на дальнем конце города. Первый ведёт к главной площади, второй — к автовокзалу, причём оба места служат конечными для маршруток из Заполярного. На сам комбинат и прилегающие к нему артефакты мы полюбуемся чуть позже, сейчас же сразу спустимся к площади:
Никель представляет собой неправильный четырехугольник около 2 километров в поперечнике, и эта площадь с парадной сталинкой — на его углу. Позади — районная администрация и трубы комбината:
У самого монументального в городе дома — развилка двух главных улиц. Налево — Гвардейский проспект, направо — улица Победы. Я сначала пошёл по Гвардейскому:
Воскресное утро редкого в Заполярье жаркого дня. Тихо, пустынно и очень светло. На улице невыносимо, до тошноты, пахнет серой. В Заполярном этот запах намного слабее, я успел там к нему привыкнуть. В Никеле же для этого нужны, наверное, годы.
Гвардейский проспект — улица в основном сталинская, но в местных сталинках прослеживаются какие-то скандинавские мотивы:
Потом начинаются более тривиальные многоэтажки:
Озадачил вот этот дом — три секции вполне обычной хрущобы, а вот крайняя левая напоминает финский функционализм.
Двор с довлеющими трубами. Привыкайте — эти трубы видны, кажется, даже если стоять к ним спиной. Но обратите внимание и на количество машин, неожиданное для райцентра, и на общую ухоженность. Видно, что город довольно зажиточный — но при этом даже рано утром в воскресением ходить тут мне было страшновато.
Со дворов Гвардейского проспекта Никель виден почти от края до края — в основном он вот такой. В Заполярье очень сильные ветры, и деревья не растут выше домов.
Здесь же затесался целый квартал финских «бараков» — так они выглядят со стороны Гвардейского:
Так — с обратной стороны. Впрочем, и здесь финское происхождение под вопросом:
А вот в этом пейзаже — весь российский Крайний Север:
Ну, или вот в этом.
Это — кажется, улица Ленина. Впрочем, настоящими улицами выглядят только Гвардейский и Победы, а остальное — как будто проезды дворов.
Одноэтажные сталинки в конце той же улицы и трубы, безраздельные трубы:
Теперь пойдём по улице Победы — она гораздо короче, и в архитектурном плане особенно интересна:
Кто бывал в Сортавале, Приозерске, Выборге и внимательно смотрел по сторонам — признает и в этих трёхэтажках дома финской эпохи. Уже не бараки, а ровно то, что спустя 30 лет в СССР будут называть «хрущобами».
Они выглядят очень уютно, но по крайней мере в Выборге и Сортавале функционалистические дома «славятся» своей теснотой. Что лучше здесь — сталинки или финляндки — я не знаю.
Во дворах некоторых — вот такие вот памятники деревянного зодчества. Что это такое? Ну, какой же журнал о путешествиях по России без помойки? Если я не фотографирую и не выкладываю помойки — значит, я равнодушный. Вот это и есть пойомка, судя по всему финская. Я туда даже зашёл и воспользовался по назначению — выкинул пустую бутылку:
Но в целом, как я уже писал в посте про Мурмаши, строившиеся в те же самые годы, советские посёлок кажется мне намного более уютным, продуманным и эстетичным, чем финский. Впрочем, в Мурмашах жили энергетики, а тут — шахтёры:
Глыба никелевой руды — почему-то памятник 30-летию освобождения (то есть присоединения) Печенги. Но идея водрузить кусок руды на улице — очень интересная. Напротив — вот такие вот очаровательные граффити. Думаю, впервые приехавшим сюда норгам и финнам они несколько ломают стереотипы о России — которые, впрочем, подтверждает весь остальной город.
В конце улицы Победы — Дом Культуры «Восход», прекрасно видимый с главной площади. Вся улица длиной от силы полкилометра:
ДК довольно интересный в архитектурном плане. Вот только выглядит двусмысленно: Ленин с наложницами, или наоборот Ленин на искушения не ведётся? Здание судя по всему изначально не финское — по крайней мере на довоенных фотографиях Колосйоки его нет, в отличие от трёхэтажек:
Теперь вернёмся на площадь с администрацией. На её заднем дворе, на каменном холме — руины Никольской церкви, построенной лет десять назад и сгоревшей в ноябре 2010 года. Уцелели лишь каменные ворота, но удивительнее то, что за полгода даже не разобрали завал:
С холма — интересные виды. Севернее, ближе к озеру, хорошо видна ТЭЦ. Судя по всему, она тоже финской постройки, и вероятно это первое здание медно-никилевого завода:
Сам Никель — поражает рафинированность его пейзажа. Дома ухоженные, но белые, и это необычно: чаще на Крайнем Севере дома предпочитают красить в яркие цвета из-за общей скудности палитры. Ещё удивительнее то, что белые стены не почернели от гари.
Но в целом, Никель имеет своё неповторимое архитектурное лицо:
С другой стороны — сам комбинат, бесконечно гигантский и страшный. Я так и не сходил к его проходной, расположенной ниже по склону. Все постройки — советские, высота труб около 200 метров. Особенно интересна низкая бетонная труба справа — это официально памятник промышленной архитектуры, первая цельнобетонная труба в бывшем СССР (1949), на момент постройки бывшая ещё и самой высокой трубой Союза (160м). Увы. верхушку (35 метров) пару лет назад пришлось срезать, так как за полвека сернистые выбросы разъели бетон:
Левее комбината — грузовая станция и уходящая к горизонту мёртвая земля. Ветер обычно несёт всю гарь туда, к западу от комбината же местность почти не изувечена.
Отсюда я решил подниматься обратно на сопку. Хорошо видно пожарное депо и три финских дома у дороги, ведущей к площади:
Финляндки совершенно заброшены. Знать бы, чем они были:
Иду наверх по горелой земле:
Пожарное депо, фрагменты комбината, и то ли технический пруд, то ли отстойник прямо на отвалах:
Железный лес на зараженной земле. Что-то из песен Янки Дягилевой:
В распадке каким-то чудом образовалось болото. Как тот куст терновникак в Мордоре, куда упали убегавшие от орков Фродо и Сэм. Вдоль ручья — липкая вязкая чёрная грязь, в которую страшно ступать.
Подобрал с земли ржавую железяку на память — но она просто раскрошилась у меня в руке! Такой тут воздух — не удушливый, а едкий. Обратите внимание, что в отличие от не менее жуткого Карабаша здесь почти не отравлены вода и земля, так как у всех рек и ручьев первозданный голубой цвет (в Карабаше — в основном жёлтый и красный). Судя по всему, растительность убивает именно воздух:
Кое-как, с парой привалов, я выбрался на трассу, поднялся ещё чуть выше по склону, и просто сидел минут 20, созерцая изрыгающие разноцветные дымы комбинат. Зелёные холмы на горизонте — не Норвегия, а Россия. Но на глаз не отличить. Хорошо видно, что мёртвая земля тянется на северо-восток узкой полосой.
При помощи ультразума можно заглянуть и в центр комбината. Видите людей?
Западнее (левее) — нечто похожее на зелёную грядку. Это пытаются восстанавливать лес, и выше трассы деревца прижились. Ниже — лишь мёртвые палки с редкими листиками. Перепад высоты всего метров 10, но концентрация ядовитых газов уже отличается. К тому же, вниз стекают и выхлопы проезжающих автомобилей.
А синие горы вдали — это Норвегия. Норги, как уже говорилось — частый гость в этих краях, и даже пытаясь уехать в Заполярный автостопом, я видел 3-4 машины с норвежскими номерами. Вот так въезжаешь из лучшей страны мира в Россию, а тебя встречают дым, мёртвая земля и запах серы. Классическое «добро пожаловать в ад», а дальше ещё и воинские части на десятки километров.
Но в том-то и дело, что масштабы экологической катастрофы здесь столь же ужасают и по российским меркам. Я объехал очень много промышленных городов и районов, и среди того, что видел я, «достойны» Никеля всего два места — уральский Карабаш и донбасское Енакиево. Ну и конечно Норильск, где я пока не был — там, говорят, всё то же самое, но в десятки раз больше.
В следующих двух частях отправимся в посёлок Печенга, историческую столицу этих мест доникелевой эпохи.
ПОЛЯРНЫЙ ДЕНЬ-2011
Вступление. От Архангельска до Баренцева моря.
Летний берег (Архангельск и окрестности).
Архангельск-2011.
Северодвинск. Ягры и Севмаш.
Северодвинск. По центру.
Онега.
Онега. Город.
Онега. Река.
Кий-остров. Крестный монастырь.
Кий-остров. Природа.
Онежская глубинка. Подпорожье и Вонгуда.
Онежская глубинка. От Верховья до Пиялы.
Ворзогоры. Село над Белым морем.
Западный берег Белого моря.
Беломорск. Город.
Беломоро-Балтийский канал и Бесовы следки.
Кандалакша.
Кандалакшский берег. Виды с сопки.
Терский берег.
Про Терский берег в целом.
Тоня Тетрина.
Оленица и Кашкаранцы.
Варзуга.
Окрестности Мурманска.
Кола.
Мурмаши.
Печенга.
Железная дорога Кола-Никель. Самая северная в мире.
Заполярный и Кольская сверхглубокая скважина.
Никель.
Печенга.
Ночь на Баренцевом море.
Дорога на Териберку, или «Еду я по тундре. «
Териберка.
Баренцево море.
Дополнение. Полярная ночь-2009.
.
Источник: varandej.livejournal.com