Серьги сегодня (в широком историческом смысле) воспринимаются практически всегда как украшение. Да и как может быть иначе, если они действительно красивые. И, безусловно, идут украшающим себя, когда подобраны с хорошим вкусом .
Например, известен такой эпизод: одна молодая девушка вопросила батюшку, можно ли носить серьги. На это священник ответил: » Посмотрите на фотографии княгини Елисаветы, у неё тоже серьги в ушах, но зато какая святость в глазах «. И, правда, взгляните на фотографии преподобномученицы Елисаветы – какой у нее прекрасный вкус, как органично и целомудренно выглядит одежда и украшения. В конце XIX в. даже ходила такая поговорка: » В мире есть только две красавицы, и обе — Елизаветы. Это — Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна Романова «. При этом, как известно, никакие драгоценности не стали для нее фетишем: когда надо было, она раздала их для благих дел.
Но это было совсем недавно. А что там, в историческом далёко…?
Грех ли носить украшения и обручальные кольца? | «Библия говорит» | 436
Выясняются удивительные вещи. Так специалист по древнерусской культуре, искусствовед Светлана Липатова обращает внимание на странную, казалось бы, вещь на иконах: » На великолепном греческом образе святого мученика Иакова Перского (конец XII — начало XIII века) обращает на себя внимание серьга в виде колечка с небольшой подвеской. Такое украшение на Востоке издавна было мужским аксессуаром и могло указывать на высокий социальный статус «.
Серьга на иконе.
Получается, это такая важная вещь, что и на иконах изображать ее необходимо. Исследуя вопрос дальше, Светлана замечает: » Византийский писатель Лев Диакон (конец X века) в своем сочинении «История» описывает внешность князя Святослава Игоревича, сына княгини Ольги: «…выглядел он хмурым и суровым. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом (камнем красного цвета), обрамленным двумя жемчужинами». Неизвестно, когда широкая традиция ношения мужчинами серег прервалась и забылась, но есть неоспоримое свидетельство ее существования и в XIV веке «.
Но, может быть, есть и другие значения у серьги? И почему она именно одна?
Отвечая на этот вопрос, эксперт напоминает: есть » предположение, что серьга в ухе мужчины издавна означала и то, что он единственный сын у своих родителей. Различия в ношении серьги в зависимости от того, каково было семейное положение воина, бытовали на Руси в казачьей среде, но эта традиция, по всей видимости, имеет древние корни… «
Еще интересней, ведь казаки стараются чтить свои традиции, а потому, выяснить, что значат серьги у них, должно быть гораздо проще. И да – это именно так.
Обычай носить серьги у казаков – это чисто социальное явление, причем, с военным уклоном. Одну серьгу носил:
— в левом ухе — единственный сын у одинокой матери;
— в правом ухе — последний мужчина в роду, где не было наследников по мужской линии.
Две же серьги носил единственный ребенок у родителей, т.е. фактически кормилец.
Можно ли христианкам носить украшения, красить ногти, прокалывать уши? | Роман Савочка
Почему это было важно при военных действиях – у атамана в самый разгар битвы была очевидная подсказка, кого, судя по серьгам, можно было бы отправить на определенные действия, не посылая, например, на передовую, где риск погибнуть, оставив престарелых родителей, был выше.
Практически в связи с этим, искусствовед Светлана Липатова замечает: » В греческой фреске 1192 года в храме Панагии-ту-Араку на острове Кипр круглая серьга с тремя подвесками в правом ухе Младенца Христа, Которого держит на руках Богоматерь, возможно, символизирует именно то, что Иисус — Единородный, Единственный Сын Божий «.
Получается следующий очевидный вывод – мужские серьги, согласно разным традициям, не являются предметом, которым мужчина сам распоряжается. Он не волен выбирать – носить или не носить серьги, эту роль ему отводит социум, оставляя его, таким образом, в некотором послушании родителям и самому обществу.
И совсем наоборот ситуация у женщин – они именно что сами выбирают себе такое украшение , они выбирают себе возможность – носить или не носить, например, серьги (в скобках, конечно, надо заметить, что очень часто женская часть человечества не буквально выбирает себе серьги, а получает их – от родителей, в дар от родственников, от мужчин и т.д. В некотором роде, женщины тоже зависимы, но на их выбор ношения сережек это влияет в гораздо меньшей степени, чем в традиционных обществах для мужчин).
Отсюда и вопросы о ношении подобных украшений задают именно женщины. Что же им отвечают адресаты, среди которых, конечно, есть священники.
На одном православном форуме рассуждают батюшки (в сокращенном виде):
— иерей Рустик: » Честно говоря, об этом сильно так, глобально, не задумывался. делать из этого большую проблему, ставить во главу угла общения с противоположным полом — носит девушка серьги или не носит — не следует. Как говорится, главное, чтобы человек был хороший — верующий. «.
— протоиерей Андрей: » Мое личное отношение к украшениям сходно с мнением Его Преподобия (иерея Рустика – прим. Ред.) — это вопрос духовного состояния. Если серьги или другие украшения мешают духовному росту — следует от них избавляться. Но все люди индивидуальны.. Вообще, я не вижу серьезной проблемы в украшениях.
Если им не придавать большого значения, то и никакого влияния на состояние души не будет. Опять же, это индивидуально, может кому-то духовники и не благословляют украшения, видя их духовное состояние «.
Теперь становится все более очевидным прекрасный ответ одного батюшки, приведенный в начале о святой Елисавете: «…У неё тоже серьги в ушах, но зато какая святость в глазах».
Надо ли дополнительно касаться вопроса о монахинях и серьгах – они подвижницам просто не нужны. Как говорят, «в монастырь не уходят, а приходят», там своя жизнь и свою послушание. Да и с практической точки зрения – надевать серьги просто невозможно из-за монашеского облачения, в данном случае, клобука. Да и вообще, зачем в монастыре серьги? Вопрос, может, и громкий, но явно риторический.
И спорить на счет ношение сережек или наоборот, наверное, тоже не стоит, тем более, опасаясь ссор, обид и интернет-войн. Как поется еще в одной песне Сергея Галанина из группы «СерьГа»: » Ты слышишь, кончилась война «.
Источник: dzen.ru
Можно ли православным носить украшения, а если да, то какие?
Можно годами отвечать на одни и те же вопросы, но их всё равно будут задавать. Регулярно. Годами. Во-первых, потому что в Церкви регулярно появляются новые люди и ответы на вопросы из разряда элементарного для них имеют ту же важность, что и для тех, кто когда-то задавал нам эти вопросы впервые. Во-вторых, потому что элементарное забывается быстрее всего и поэтому одно и то же периодически приходится не только впервые говорить разным людям, но и периодически повторять одним и тем же.
Взять хотя бы, к примеру, тему украшений. Полагаю, каждому священнику не раз приходилось слышать вопросы о том, можно ли православным носить украшения, можно ли женщинам носить серьги или прокалывать девочкам уши и т. п. Всё это естественно и элементарно: неофитам свойственно обращать особое внимание на мелочи и хорошо, если они при этом советуются со священником, а не молча берут пример с наиболее ригористичных православных и объявляют злом чуть меньше, чем всё подряд. В то же самое время верующие «со стажем», давно освоившись в церковной жизни, нередко начинают относиться слишком демократично к вещам, которые на самом деле являются куда более серьёзными, нежели мелкие неофитские беспокойства.
В наше время поездки по миру доступнее, чем когда бы то ни было, да и человек мобилен, как никогда ранее. Однако, как и в былые времена, выбираясь в путешествие, человек неизменно привозит с собой массу нужных и ненужных вещей как для себя самого, так и для родственников, друзей, коллег, близких и не очень.
Своё место в этом ворохе безделушек традиционно занимают украшения разной степени экзотичности. И среди них нередко попадаются самые что ни на есть религиозные атрибуты и символы. Нехристианские, разумеется. Всё это раздаривается ближним и дальним, носится на всевозможных местах, от головы до лодыжек, используется в качестве брелоков, висюлек для автомобильных зеркал и маскировки недостатков советского жилищного строительства. Чего только не увидишь порой на человеке и вокруг него: руны, анхи, эрцгаммы, пентаграммы, хамсу (не в смысле промысловую морскую рыбку, новости о улове которой вытесняют на время путины с первых полос местных газет приморских городов политику, спорт и катастрофы, а в смысле пёструю висюльку в виде ладони, которую называют то «рука Фатимы», то «рука Мирьям»), мусульманские кулоны и амулеты в виде каких-то глаз… Разве только свастики не хватает.
Спросишь, бывает, знакомого православного, что такое на нём надето, а тот отмахнётся, мол, ладно, мы же христиане, воспринимаем всё это как декор и не более того. Хотя в том-то и беда, что, как христианам, нам должен быть присущ определённый иммунитет, не позволяющий играючи относиться к религиозной стороне жизни и исповедовать бытовую всеядность. Бог недаром называет Себя Ревнителем. Наше знание о суетности любой другой веры, кроме веры Христовой, должно внушать нам отвращение от всего, что связано с чужими нам верованиями, а уж никак не ощущение того, что нам море по колено.
Фото: pravlife.org
Что хуже равнодушия и безалаберности?
Впрочем, сказанное выше – пожалуй, наименьшая из проблем такого рода. Она и решается просто: объяснил человеку, что к чему, глядишь, он уже эрцгамму рядом с крестом на грудь не повесит. Куда хуже, когда христианин при всей церковности неспособен расстаться с суеверием.
Как это ни печально, но для некоторых даже не стоит вопрос, можно ли, например, носить красную нить православным или можно ли православным носить обереги? Люди заранее уверены, что можно. Дескать, если и не поможет, то точно не повредит. Вот и носят, кто какой-нибудь триглав, кто ту же эрцгамму, всякие там славянские обереги, знак зодиака.
С последним вообще интересно выходит: люди на самом деле верят, будто от даты рождения может зависеть характер, а знак зодиака гарантирует определённые способности и склонности. Иногда прямо так и заявляют: «Я знаю, что Церковь в это не верит, но»… В данном случае это «но» говорит о вере человека куда больше, чем его молитвы, хождения на службы и даже исповедь. Я бы даже так сказал: христианин начинается там, где заканчивается всякое «но».
Относительно того, во что верит, что говорит и к чему призывает Церковь
Правда, на этом суеверие не заканчивается. Почему отдельных православных так привлекают те же красные нитки? Потому, что, считая себя православными, люди продолжают мыслить как неверующие. Сами посудите: может ли по-настоящему верующий человек искать защиты от «колдовства», «порчи» или «сглаза», когда таковых вовсе не существует.
Кто не согласен, найдите в наших требниках и книгах молебных пений какое-нибудь последование или хоть просто молитву «от колдовства» (мучеников Киприана и Иустину оставьте, пожалуйста, в покое: они при жизни и подумать не могли, что тысячу семьсот или восемьсот лет после их кончины найдутся «благочестивцы», которые «назначат» их ответственными за то, чего «в природе нету, сколько землю не копыть»). Ну как?
Не нашли. И не найдёте, потому что нет таковых. Не было. И не будет. Поскольку ни в какое «колдовство» Церковь никогда всерьёз не верила.
Потому и не предлагала никогда средств против него. А тут нате вам, красная нитка… Не смешно? Ах да, некоторые любят говорить, что это не просто нитка, а нитка «из Иерусалима». Ну ладно, пусть даже из Иерусалима. Но, позвольте, в Иерусалиме что?
Всё подряд благодатно и свято? Десяток раз бывал я там. Видел святыни, храмы, места, связанные с земной жизнью Христа. Однако Иерусалим – это жилой город и, кроме святынь и храмов, там есть магазины и рынки, кофейни и забегаловки, курилки, помойки и даже отхожие места… Я могу не продолжать?
И еще меня откровенно смущают люди, называющие себя православными и всерьёз произносящие такие слова, как «оберег». Не в Боге ли наше упование? Не Господь ли наша защита? Какие могут быть обереги? От чего могут защитить нитки, камушки и деревяшки?
Тут уже даже не нужно быть верующим, достаточно быть просто думающим человеком, чтобы стало смешно. Кстати, ничуть не лучше, если человек считает «оберегом» нательную иконку или крест. Крест – знак нашей верности Христу, нательная иконка – ощутимое напоминание о Боге. Без веры и молитвы, без покаяния и жизни по вере ни от чего они нас не уберегут. Поскольку жизнь человеческая – в руках Божиих.
Фото: pravlife.org
К слову, о Кресте
Насчёт того, какие кресты можно носить православным, тоже спрашивают нередко. Можно ли православным носить католический крест или крест без распятия, так называемый иерусалимский или армянский крест? Эти вопросы, в отличие от многих других, чрезвычайно просты. Потому что ответ на них одинаков и прост: можно.
Любой крест: восьми, шести, четырёхконечный, армянский, мальтийский, иерусалимский, с распятием или без – всегда крест. Поэтому для христианина нет ни малейшей разницы, поскольку любой крест прежде всего – Христов. По этой же причине на вопрос, можно ли православному не носить крест, мы отвечаем однозначно и категорично: нет.
Потому как мы – Христовы, а крест – знак нашей принадлежности Христу, на православном христианине не может не быть креста. И не нужно искать альтернативы или задаваться вопросом, что можно носить вместо крестика. Традиция ношения христианами креста альтернативы не предусматривает. При этом материал, из которого изготовлен крест, не имеет никакого значения. Золото или серебро, олово или медь, алюминий или дерево, кожа, сутаж или пластик – крест может быть сделан из чего угодно и носиться на чём угодно – верёвке, цепочке, шнурке.
Конечно, помимо креста, существует немало украшений, снабжённых изображениями икон или текстами молитв. Подвески, кулоны, кольца (я даже встречал такое выражение, как «православное кольцо»), браслеты, чётки. С одной стороны, в их ношении нет ничего предосудительного, с другой, их нельзя считать обязательными. Кроме того, излишества здесь откровенно неуместны.
Фото: pravlife.org
Отдельная тема – звезда Давида
Да, удивительным образом к знаку, именуемому Магендавид (звезда Давида), среди православных существует особое отношение. Ведь вроде как и ветхозаветное прошлое у нас с иудеями общее, и царь Давид для нас – святой. Да и сам знак можно иногда и в орнаментах храмовой росписи повстречать.
Тем не менее отдельных читателей я вынужден буду расстроить: во-первых, доподлинно неизвестно, имеет ли шестиконечная звезда хоть какое-то отношение к царю Давиду. Во-вторых, этот знак давно и прочно ассоциируется с иудаизмом. Так что, с чего бы это православному христианину носить звезду Давида, мне не очень ясно.
А вот о таком украшении, как Вифлеемская звезда, такого уже не скажешь. По сути-то это – обычный кулон, однако название отсылает нас к евангельскому сюжету Рождества Христова и связанным с ним чудесным явлением звезды. Так что украшение данное хоть и не является в православной среде общеупотребительным, имеет очевидный христианский смысл. Впрочем, это вовсе не означает, что оно может заменить собой крест.
В заключение не премину напомнить, что даже в таком, на первый взгляд, пустячном деле, как ношение украшений, христианин должен оставаться христианином. Не пренебрегать ношением креста и не искать ему альтернативы. Не надевать на себя атрибутику других религий. Не верить в мифическую силу «оберегов» и «талисманов» и не поддаваться суеверию, малодушию и страхам.
А кроме того, помнить, что чувство такта, меры и вкус должны быть присущи, в том числе и православным. Соблюдая эти нехитрые правила, вне всякого сомнения, не погрешим.
Источник: voskrcerkov.ru
Детали икон: как понимать серьгу
Икона — это прежде всего святой образ, перед которым мы предстоим в молитве, зримо выраженный опыт жизни святых. Это и произведение искусства, которое доносит до нас представление наших предков о прекрасном. Но кроме всего прочего, икона является еще и важным историческим источником, рассказывающим о забытых традициях. Что, например, означает серьга в ухе Младенца Христа?
 |
| Деталь фрески церкви Панагии ту Лагудера. Кипр. 1192(?) |
Клав, фибула и корзно
На иконах запечатлены императоры в парадных облачениях, воины-мученики в доспехах и длинных плащах, святые князья в богатых аристократических одеждах. Различные их типы и отдельные элементы, являясь историческими реалиями, могут рассматриваться в рамках истории древнего римского, византийского или русского костюма.
Так, плащи воинов закреплены на плечах или груди особыми застежками-фибулами, круглыми, в виде дужки с иглой, реже — фигурными по форме. Имея совершенно конкретную функцию, они являлись и своеобразным украшением, использовавшимся с древнейших времен вплоть до эпохи Раннего средневековья. Заимствованием из римского костюма являются вертикальные полосы клава (клавия), изображаемые всегда на хитоне Христа и первоверховных апостолов Петра и Павла. Эти нашитые полосы ткани, отличающиеся по цвету от основной одежды, служили знаками отличия римских граждан.
Многие детали одежды, войдя в христианскую иконографию, были наделены символикой. Так, например, особая торжественная одежда архангела Михаила, в которой он изображается на древних иконах, является облачением византийского придворного. Ее отличительной особенностью служит далматика с широкими рукавами и так называемый «лор» — широкая длинная полоса ткани с жемчугом и драгоценными камнями. Ангел в лоратных облачениях — слуга Небесного Царя, лор является символом этого высокого служения.
 |
| Святые благоверные князья Борис и Глеб и святой равноапостольный князь Владимир. Двусторонняя икона из Новгородского Софийского собора |
Что касается русских национальных форм одежды, то и здесь иконы дают богатый материал. Как выглядел и чем отличался по покрою парадный княжеский плащ корзно, достоверно не известно. Однако именно в корзно с меховой подкладкой (и даже с меховым воротником) изображаются благоверные князья Борис и Глеб, равноапостольный князь Владимир и другие русские святые знатного происхождения.
Серьга — мужское украшение
Кажущиеся удивительными и неожиданными, детали на иконах доносят до нас свидетельства об ушедших в далекое прошлое традициях. На великолепном греческом образе святого мученика Иакова Перского (конец XII — начало XIII века) обращает на себя внимание серьга в виде колечка с небольшой подвеской. Такое украшение на Востоке издавна было мужским аксессуаром и могло указывать на высокий социальный статус.
 |
| Святой великомученик Иаков Перский (Персянин). Двухсторонняя икона. Конец XII — начало XIII века. Византийский музей. Кипр |
Несмотря на то что на одной из фресок собора Святой Софии в Киеве (XI в.) изображен неизвестный святой с двумя серьгами (предположительно, св. Георгий), на Руси не сложилось традиции изображать воинов с украшениями в ушах. Но их бытование в княжеской среде как мужского аксессуара, подчеркивающего высокое происхождение, прослеживается по письменным источникам. Византийский писатель Лев Диакон (конец X века) в своем сочинении «История» описывает внешность князя Святослава Игоревича, сына княгини Ольги: «…выглядел он хмурым и суровым. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом (камнем красного цвета), обрамленным двумя жемчужинами». Неизвестно, когда широкая традиция ношения мужчинами серег прервалась и забылась, но есть неоспоримое свидетельство ее существования и в XIV веке. Обратимся к тексту Духовной грамоты великого князя Ивана Ивановича (сына Ивана Калиты), своеобразному завещанию, составленному около 1358 года. Среди предметов, которые князь оставляет своим сыновьям, Дмитрию (будущему герою Куликовской битвы) и Ивану, мы увидим не только иконы, сабли и пояса, но и серьги, причем снова украшенные жемчугом. «А се дал есмь сыну своему, князю Дмитрью: икону святыи Олександр, чепь (цепь) золоту великую врану с крестом золотым…бармы, пояс великий золот с каменьем с женчуги, что мя благословил отець мой, князь… сабля золота, и серга золота с женчугом». (Цитируется по публикации: Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. Подготовлено к печати Л.В. Черепниным. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1950.)
Существует предположение, что серьга в ухе мужчины издавна означала и то, что он единственный сын у своих родителей. Различия в ношении серьги в зависимости от того, каково было семейное положение воина, бытовали на Руси в казачьей среде, но эта традиция, по всей видимости, имеет древние корни. В греческой фреске 1192 года в храме Панагии-ту-Араку на острове Кипр круглая серьга с тремя подвесками в правом ухе Младенца Христа, Которого держит на руках Богоматерь, возможно, символизирует именно то, что Иисус — Единородный, Единственный Сын Божий.
Золоченые ковши
Особое обилие деталей, рассказывающих о традициях и быте, содержат русские памятники XVII столетия, как иконы, так и росписи храмов. Художники этого времени свободно и естественно насыщали древнюю иконографию бытовыми деталями и наблюдениями из окружающего мира.
С топографической и архитектурной точностью изображали они русские монастыри на иконах святых основателей древних обителей, с большой увлеченностью писали интерьеры (так называемое «палатное письмо»), наполненные посудой и повседневными предметами. Так, на иконе из Музея имени Андрея Рублева неизвестный мастер конца XVI — начала XVII века расположил сцены рождества и младенчества Богоматери в интерьерах своего времени. Мать Пресвятой Богородицы Анна, лежащая на ложе, представлена в ярком киноварной платье со свисающим вниз длинным рукавом. Эта деталь очень точно взята художником из реальной жизни, ведь чрезвычайно длинные рукава были отличительной чертой национального русского костюма вплоть до реформ Петра I. Длинные рукава парадной одежды также подчеркивали знатность, но являлись при этом и символом материального благополучия, поскольку ткань на пошив такой одежды использовали с избытком.
 |
| Деталь иконы «Рождество Богоматери». Конец XVI — начало XVII века. Музей им. Андрея Рублева |
К праведной Анне идут девушки-служанки с дарами, в их руках золотые кувшины, блюда, а также ковши — два из них стоят на столе рядом с Анной, еще один держит перед собою одна из дев, вычурно отставив в сторону локоть. Форма ковшей в виде плоской чаши с носиком и ручкой, напоминающей плывущую утку, являлась характерной для русской питьевой посуды XVI-XVII веков. Именно золоченые ковши, такие как на иконе, бытовали в придворной среде. По всей видимости, иконописец понятным языком хотел рассказать, что Пресвятая Богородица, как об этом говорит Предание, родилась в доме богатых родителей.
Несмотря на то что через такие детали в икону привносится земное мироощущение, художнику удается не нарушить идеальности образа, который прежде всего был создан для молитвенного предстояния. В наши дни, прочитав перед иконой молитву, мы можем всмотреться в нее и увидеть свое забытое прошлое.
Источник: pravoslavie.ru