Простосердечный сын свободы,
Для чувств он жизни не щадил;
И верные черты природы
Он часто списывать любил.Он верил темным предсказаньям,
И талисманам, и любви,
И неестественным желаньям
Он отдал в жертву дни свои.И в нем душа запас хранила
Блаженства, муки и страстей.
Он умер. Здесь его могила.
Он не был создан для людей.
Анализ стихотворения Лермонтова «Эпитафия»
У юного Лермонтова было достаточно много кумиров, которыми он искренне восхищался. В 16 лет поэт открыл для себя творчество Дмитрия Веневитинова, который был современником Лермонтова, но скончался в 1827 году от пневмонии. На момент смерти ему было всего 22 года.
Конечно, сегодня имя Дмитрия Веневитинова незаслуженно забыто. Однако во времена Лермонтова оно было на слуху у каждого, кто хоть немного интересовался русской литературой. К тому же, Веневитинов был блестящим философом и художником, а его знакомство с декабристами и дружба с Пушкиным овевали имя поэта загадочным флером.
🤍🖤1 СУТКИ И ОН ТВОЙ! СЕРДЕЧНАЯ ПРИВЯЗКА МУЖЧИНЫ ЧЕРНЫМ ОГНЕМ! 💚СРОЧНО! БЫСТРО! ТОЛЬКО ПОСМОТРЕТЬ!
Несмотря на то, что в творчестве Дмитрий Веневитинов отдавал предпочтение романтизму, его стихи глубоко тронули молодого Лермонтова, который в этот период уже был безнадежно влюблен в Екатерину Сушкову. Произведения его соотечественника оказались настолько близкими по духу, что Лермонтов даже побывал на могиле Веневитинова, которого похоронили в Москве вблизи Симонова монастыря.
Результатом этого визита на кладбище стало стихотворение «Эпитафия», написанное в 1830 году. В нем автор не указывает прямо, кому именно посвящено произведение. Однако измененные цитаты из стихов Веневитинова и намеки на некоторые факты из биографии позволяют утверждать, что «Эпитафия» является последней данью уважения именно этому человеку. Сам Лермонтов именует поэта не иначе, как «простосердечный сын свободы», указывая на то, что его кумир за столь непродолжительную жизнь успел побывать в ссылке, и в тюрьме за свои слишком прямолинейные высказывания. Автор подчеркивает, что Веневитинов не щадил себя для жизни и не боялся принимать в своем доме опальных людей, включая Пушкина, который нашел в лице этого человека подлинного друга.
О философских увлечениях Веневитинова Лермонтов скромно умалчивает, отмечая лишь, что «он верил темным предсказаньям». Зато поклонение талисманам указывает на неразделенную любовь к Зинаиде Волконской, которая подарила поэту перстень. Именно его он попросил надеть на палец перед смертью, считая, что, таким образом, сможет обручиться в загробном мире с той, которой принадлежит его сердце.
Лермонтов был убежден, что Веневитинов значительно опередил свою эпоху и смог бы стать не менее известным, чем Пушкин, внеся значительный вклад в развитие русской литературы. Но судьба распорядилась иначе, и теперь «Он умер. Здесь его могила. Он не был создан для людей».
Источник: pishi-stihi.ru
станислав9 занес у гадалки с предсказания ! #бонус #шортс #stanislaw9
Михаил Лермонтов — Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени
Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени
Издательство:
Художественная литература
нет данных
4 / 5 . Голосов: 1 1
Добавить в избранное
Ваша оценка:
В 93 том БВЛ включены стихотворения и поэмы М. Ю. Лермонтова, драма в стихах «Маскарад» и роман «Герой нашего времени». Юношеские сочинения (1828–1835 годов) представлены здесь не полностью. Вступительная статья, составление и примечания Ираклия Андроникова. Эта книга снабжена репродукциями с картин и рисунков самого М. Ю. Лермонтова.
Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени — читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени — читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Михаил Лермонтов
(«Дробись, дробись, волна ночная…»)
Дробись, дробись, волна ночная,
И пеной орошай брега в туманной мгле.
Я здесь стою близ моря на скале,
Стою, задумчивость питая,
Один, покинув свет, и чуждый для людей,
И никому тоски поверить не желая.
Вблизи меня палатки рыбарей;
Меж них блестит огонь гостеприимный,
Семья беспечная сидит вкруг огонька
И, внемля повесть старика,
Себе готовит ужин дымный!
Но я далек от счастья их душой,
Я помню блеск обманчивой столицы,
Веселий пагубных невозвратимый рой.
И что ж? — слеза бежит с ресницы,
И сожаление мою тревожит грудь,
Года погибшие являются всечасно;
И этот взор, задумчивый и ясный —
Твержу, твержу душе: забудь.
Он все передо мной: я все твержу напрасно.
О, если б я в сем месте был рожден,
Где не живет среди людей коварность:
Как много бы я был судьбою одолжен —
Теперь у ней нет прав на благодарность! —
Как жалок тот, чья младость принесла
Морщину лишнюю для старого чела
И, отобрав все милые желанья,
Одно печальное раскаянье дала;
Кто чувствовал, как я, — чтоб чувствовать страданья,
Кто рано свет узнал — и с страшной пустотой,
Как я, оставил брег земли своей родной
Для добровольного изгнанья!
(«Простосердечный сын свободы…»)
Простосердечный сын свободы,
Для чувств он жизни не щадил;
И верные черты природы
Он часто списывать любил.
Он верил темным предсказаньям,
И талисманам, и любви,
И неестественным желаньям
Он отдал в жертву дни свои.
И в нем душа запас хранила
Блаженства, муки и страстей.
Он умер. Здесь его могила.
Он не был создан для людей.
(«Прими, прими мой грустный труд…»)
Прими, прими мой грустный труд
И, если можешь, плачь над ним;
Я много плакал — не придут
Вновь эти слезы — вечно им
Не освежать моих очей.
Когда катилися они,
Я думал, думал все об ней.
Жалел и ждал другие дни!
Уж нет ее, и слез уж нет —
И нет надежд — передо мной
Блестит надменный, глупый свет С своей красивой пустотой!
Ужель я для него писал?
Ужели важному шуту
Я вдохновенье посвящал,
Являя сердца полноту?
Ценить он только злато мог
И гордых дум не постигал;
Мой гений сплел себе венок
В ущелинах кавказских скал.
Одним высоким увлечен,
Он только жертвует любви:
Принесть тебе лишь может он
Любимые труды свои.
(«Не думай, чтоб я был достоин сожаленья…»)
Не думай, чтоб я был достоин сожаленья,
Хотя теперь слова мои печальны, — нет,
Нет! все мои жестокие мученья —
Одно предчувствие гораздо больших бед.
Я молод; но кипят на сердце звуки,
И Байрона достигнуть я б хотел;
У нас одна душа, одни и те же муки, —
О, если б одинаков был удел.
Как он, ищу забвенья и свободы,
Как он, в ребячестве пылал уж я душой.
Любил закат в горах, пенящиеся воды
И бурь земных и бурь небесных вой.
Как он, ищу спокойствия напрасно,
Гоним повсюду мыслию одной.
Гляжу назад — прошедшее ужасно;
Гляжу вперед — там нет души родной!
Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать,
И станет глад сей бедный край терзать;
И зарево окрасит волны рек:
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь — и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож:
И горе для тебя! — твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.
Между лиловых облаков
Однажды вечера светило
За снежной цепию холмов,
Краснея, ярко заходило,
И возле девы молодой,
Последним блеском озаренной,
Стоял я бледный, чуть живой,
И с головы ее бесценной
Моих очей я не сводил.
Как долго это я мгновенье
В туманной памяти хранил.
Ужель все было сновиденье:
И ложе девы, и окно,
И трепет милых уст, и взгляды,
В которых мне запрещено
Судьбой искать себе отрады?
Нет, только счастье ослепить
Умеет мысли и желанья,
И сном никак не может быть
Все, в чем хоть искра есть страданья!
Я долго был в чужой стране,
Дружин Днепра седой певец,
И вдруг пришло на мысли мне
К ним возвратиться наконец.
Пришел — с гуслями за спиной —
Былую песню заиграл…
Напрасно! — князь земли родной
Приказу ханскому внимал…
В пустыни, где являлся враг,
Понес я старую главу,
И попирал мой каждый шаг
Окровавленную траву.
Сходились к брошенным костям
Толпы зверей и птиц лесных,
Затем что больше было там
Число убитых, чем живых.
Кто мог бы песню спеть одну?
Отчаянным движеньем рук
Задев дрожащую струну,
Случалось, исторгал я звук;
Но умирал так скоро он!
И если б слышал сын цепей,
То гибнущей свободы стон
Не тронул бы его ушей.
Вдруг кто-то у меня спросил:
«Зачем я часто слезы лью,
Где человек так вольно жил?
О ком бренчу, о ком пою?»
Пронзила эта речь меня —
Надежд пропал последний рой,
На землю гусли бросил я
И молча раздавил ногой.
Источник: libking.ru
Он верил предсказаниям и талисманам и любви оленин ждал
Михаил Лермонтов
Эпитафия (Простосердечный сын свободы…)
Простосердечный сын свободы,
Для чувств он жизни не щадил;
И верные черты природы
Он часто списывать любил.
Он верил темным предсказаньям,
И талисманам, и любви,
И неестественным желаньям
Он отдал в жертву дни свои.
И в нем душа запас хранила
Блаженства, муки и страстей.
Он умер. Здесь его могила.
Он не был создан для людей.Существует предположение, что стихотворение посвящено поэту и философу Д.В. Веневитинову, умершему в 1827 г. Из его стихотворения «Поэт и друг» цитируется перефразированная строка «Кто жизни не щадил для чувства». О перстне-талисмане, подарке 3. А. Волконской, Веневитинов упоминает в стихотворении «К моему перстню» (1827) и в известном Лермонтову «Завещании» (1827) (см. примечание к стихотворению «Настанет день — и миром осужденный»). Вместе с тем подтекстом стихотворения являются личные мотивы, которые варьируются в автобиографической трагедии «Menschen und Leidenschaften» в применении к образу Юрия Волина. Трагедия писалась в том же 1830 г.
Следующий стих Эмма Мошковская – Весенняя арифметика
Предыдущий стих Агния Барто – Жук
Источник: www.culture.ru