С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки.
Наконец он кончил, запечатал письмо в одном пакете с паспортом, снял очки и, подозвав меня, сказал: «Вот тебе письмо к Андрею Карловичу Р., моему старинному товарищу и другу. Ты едешь в Оренбург служить под его начальством».
Пораженный страхом, я иду за нею в спальню.
И с этим словом он вынул из кармана длинный вязаный кошелек, полный серебра.
Одеяло ситцевое, другое тафтяное на хлопчатой бумаге четыре рубля.
Лицо ее, полное и румяное, выражало важность и спокойствие, а голубые глаза и легкая улыбка имели прелесть неизъяснимую.
Источник: 5pages.net
Он вынул из кармана длинный вязаный кошелек полный серебра
не мог выдумать. Прискакав в город, я отправился прямо к генералу и опрометью к нему вбежал.
Генерал ходил взад и вперед по комнате, куря свою пенковую трубку. Увидя меня, он остановился. Вероятно, вид мой поразил его; он заботливо осведомился о причине моего поспешного прихода.
Вязаный Кошелек к вязаной сумке !Свяжите для себя и друзей !
– Ваше превосходительство, – сказал я ему, – прибегаю к вам, как к отцу родному; ради Бога, не откажите мне в моей просьбе: дело идет о счастии всей моей жизни.
– Что такое, батюшка? – спросил изумленный старик. – Что я могу для тебя сделать? Говори.
– Ваше превосходительство, прикажите взять мне роту солдат и полсотни казаков и пустите меня очистить Белогорскую крепость.
Генерал глядел на меня пристально, полагая, вероятно, что я с ума сошел (в чем почти и не ошибался).
– Как это? Очистить Белогорскую крепость? – сказал он наконец.
– Ручаюсь вам за успех, – отвечал я с жаром. – Только отпустите меня.
– Нет, молодой человек, – сказал он, качая головою. – На таком великом расстоянии неприятелю легко будет отрезать вас от коммуникации с главным стратегическим пунктом и получить над вами совершенную победу. Пресеченная коммуникация…
Я испугался, увидя его завлеченного в военные рассуждения, и спешил его прервать.
– Дочь капитана Миронова, – сказал я ему, – пишет ко мне письмо: она просит помощи; Швабрин принуждает ее выйти за него замуж.
– Неужто? О, этот Швабрин превеликий Schelm[59], и если попадется ко мне в руки, то я велю его судить в 24 часа, и мы расстреляем его на парапете крепости! Но покамест надобно взять терпение…
– Взять терпение! – вскричал я вне себя. – А он между тем женится на Марье Ивановне.
– О! – возразил генерал. – Это еще не беда: лучше ей быть покамест женою Швабрина: он теперь может оказать ей протекцию; а когда его расстреляем, тогда, Бог даст, сыщутся ей и женишки. Миленькие вдовушки в девках не сидят; то есть, хотел я сказать, что вдовушка скорее найдет себе мужа, нежели девица.
– Скорее соглашусь умереть, – сказал я в бешенстве, – нежели уступить ее Швабрину!
– Ба, ба, ба, ба! – сказал старик. – Теперь понимаю: ты, видно, в Марью Ивановну влюблен. О, дело другое! Бедный малый! Но все же я никак не могу дать тебе роту солдат и полсотни казаков. Эта экспедиция была бы неблагоразумна; я не могу взять ее на свою ответственность.
Роберт Льюис Стивенсон. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда.
Я потупил голову; отчаяние мною овладело. Вдруг мысль мелькнула в голове моей: в чем оная состояла, читатель увидит из следующей главы, как говорят старинные романисты.
В ту пору лев был сыт, хоть с роду он свиреп.
Спросил он ласково.
Я оставил генерала и поспешил на свою квартиру.
Савельич встретил меня с обыкновенным своим увещанием. «Охота тебе, сударь, переведываться с пьяными разбойниками! Боярское ли это дело? Не ровен час: ни за что пропадешь. И добро бы уж ходил ты на турку или на шведа, а то грех и сказать на кого».
Я прервал его речь вопросом: сколько у меня всего-на-все денег? «Будет с тебя, – отвечал он с довольным видом. – Мошенники как там ни шарили, а я все-таки успел утаить». И с этим словом он вынул из кармана длинный вязаный кошелек, полный серебра. «Ну, Савельич, – сказал я ему, – отдай же мне теперь половину; а остальное возьми себе. Я еду в Белогорскую крепость».
– Батюшка Петр Андреич! – сказал добрый дядька дрожащим голосом. – Побойся Бога; как тебе пускаться в дорогу в нынешнее время, когда никуда проезду нет от разбойников! Пожалей ты хоть своих родителей, коли сам себя не жалеешь. Куда тебе ехать? Зачем? Погоди маленько: войска придут, переловят мошенников; тогда поезжай себе хоть на все четыре стороны.
Но намерение мое было твердо принято.
– Поздно рассуждать, – отвечал я старику. – Я должен ехать, я не могу не ехать. Не тужи, Савельич: Бог милостив; авось увидимся! Смотри же, не совестись и не скупись. Покупай, что тебе будет нужно, хоть втридорога. Деньги эти я тебе дарю. Если через три дня я не ворочусь…
– Что ты это, сударь? – прервал меня Савельич. – Чтоб я тебя пустил одного! Да этого и во сне не проси. Коли ты уж решился ехать, то я хоть пешком да пойду за тобой, а тебя не покину. Чтоб я стал без тебя сидеть за каменной стеною! Да разве я с ума сошел?
Воля твоя, сударь, а я от тебя не отстану.
Я знал, что с Савельичем спорить было нечего, и позволил ему приготовляться в дорогу. Через полчаса я сел на своего доброго коня, а Савельич на тощую и хромую клячу, которую даром отдал ему один из городских жителей, не имея более средств кормить ее. Мы приехали к городским воротам; караульные нас пропустили; мы выехали из Оренбурга.
Начинало смеркаться. Путь мой шел мимо Бердской слободы, пристанища пугачевского. Прямая дорога занесена была снегом; но по всей степи видны были конские следы, ежедневно обновляемые. Я ехал крупной рысью. Савельич едва мог следовать за мною издали и кричал мне поминутно: «Потише, сударь, ради Бога потише.
Проклятая клячонка моя не успевает за твоим долгоногим бесом. Куда спешишь? Добро бы на пир, а то под обух, того и гляди… Петр Андреич… батюшка Петр Андреич. Не погуби. Господи Владыко, пропадет барское дитя!»
Вскоре засверкали бердские огни. Мы подъехали к оврагам, естественным укреплениям слободы. Савельич от меня не отставал, не прерывая жалобных своих молений. Я надеялся объехать слободу благополучно, как вдруг увидел в сумраке прямо перед собой человек пять мужиков, вооруженных дубинами: это был передовой караул пугачевского пристанища. Нас окликали.
Не зная пароля, я хотел молча проехать мимо их, но они меня тотчас окружили, и один из них схватил лошадь мою за узду. Я выхватил саблю и ударил мужика по голове; шапка спасла его, однако он зашатался и выпустил из рук узду. Прочие смутились и отбежали; я воспользовался этой минутою, пришпорил лошадь и поскакал.
Темнота приближающейся ночи могла избавить меня от всякой опасности, как вдруг, оглянувшись, увидел я, что Савельича со мною не было. Бедный старик на своей хромой лошади не мог ускакать от разбойников. Что было делать? Подождав его несколько минут и удостоверясь в том, что он задержан, я поворотил лошадь и отправился его выручать.
Подъезжая к оврагу, услышал я издали шум, крики и голос моего Савельича. Я поехал скорее и вскоре очутился снова между караульными мужиками, остановившими меня несколько минут тому назад. Савельич находился между ими. Они стащили старика с его клячи и готовились вязать. Прибытие мое их обрадовало.
Они с криком бросились на меня и мигом стащили с лошади. Один из них, по-видимому главный, объявил нам, что он сейчас поведет нас к государю. «А наш батюшка, – прибавил он, – волен приказать: сейчас ли вас повесить, али дождаться свету Божия». Я не противился;
Савельич последовал моему примеру, и караульные повели нас с торжеством.
Занятие № 65
Прочитайте предложения и рассмотрите МЕЖДОМЕТИЯ, выделенные жирным шрифтом.
Чем больше Вы рассмотрите готовых примеров, тем правильнее и быстрее сориентируйтесь в поисках синтаксических конструкций, а значит, сэкономите время на ГИА и ЕГЭ.
Фрагменты из произведения оформлены в соответствии с расположением глав повести.
К некоторым словам дано пояснение — *
ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ ПОВЕСТИ А.С.ПУШКИНА «КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА»
Гринёв Андрей Петрович — отец Петра Гринёва; премьер-майор (офицерский чин в русской армии ХVIII века соответствовал чину подполковника), вышел в отставку.
Гринёва Авдотья Васильевна – мать Петра Гринёва.
Гринёв Пётр Андреевич (Петруша) – главный герой повести, сын Гринёва Андрея Петровича. От его имени ведётся повествование.
Архип Савельич – стремянный, пожалованный Петру Гринёву в дядьки.
Стремянный — конюх, слуга, ухаживающий за лошадьми барина.
Миронов Иван Кузмич – комендант Белогорской крепости в Оренбургской губернии.
Миронова Василиса Егоровна – жена коменданта.
Марья Ивановна Миронова (Маша Миронова) – дочь коменданта.
Швабрин Алексей Иванович — офицер, выписанный из гвардии за участие в дуэли.
Екатерина II (1729-1796) – императрица всероссийская с 1762 по 1796 годы.
Емельян Пугачёв – вождь крестьянского восстания (1773-1775). Выдавал себя за «Петра Феодоровича III».
Глава I. Сержант гвардии
В это время мальчик вошел и подал мне записку от И. И. Зурина. Я развернул ее и прочел следующие строки:
«Любезный Петр Андреевич, пожалуйста, пришли мне с моим мальчиком сто рублей, которые ты мне вчера проиграл. Мне крайняя нужда в деньгах.
Готовый ко услугам Иван Зурин». (А.С.Пушкин)
Глава II. Вожатый
Наконец я сказал ему: «Ну, ну, Савельич! полно, помиримся, виноват; вижу сам, что виноват. Я вчера напроказил, а тебя напрасно обидел. Обещаюсь вперёд вести себя умнее и слушаться тебя. Ну, не сердись; помиримся».
— Эх, батюшка Петр Андреич! — отвечал он с глубоким вздохом. — Сержусь-то я на самого себя; сам я кругом виноват. Как мне было оставлять тебя одного в трактире. (А.С.Пушкин)
Вдруг увидел я что-то черное. «Эй, ямщик! — закричал я, — смотри: что там такое чернеется?» Ямщик стал всматриваться. (А.С.Пушкин)
Через две минуты мы поравнялись с человеком. «Гей, добрый человек! — закричал ему ямщик. — Скажи, не знаешь ли где дорога?» (А.С.Пушкин)
Хозяин вынул из ставца штоф и стакан, подошел к нему и, взглянув ему в лицо: «Эхе, — сказал он, — опять ты в нашем краю! Отколе бог принес?» (А.С.Пушкин)
Бродяга был чрезвычайно доволен моим подарком. Он проводил меня до кибитки и сказал с низким поклоном: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас господь за вашу добродетель. Век не забуду ваших милостей». (А.С.Пушкин)
…Ну, батюшка, — сказал он [генерал Андрей Карлович], прочитав письмо и отложив в сторону мой паспорт, — все будет сделано: ты будешь офицером переведен в ***полк, и чтоб тебе времени не терять, то завтра же поезжай в Белогорскую крепость, где ты будешь в команде капитана Миронова, доброго и честного человека. (А.С.Пушкин)
Глава IV. Поединок
— Ого! Самолюбивый стихотворец и скромный любовник! — продолжал Швабрин, час от часу более раздражая меня, — но послушай дружеского совета: коли ты хочешь успеть, то советую действовать не песенками. (А.С.Пушкин)
Со Швабриным я помирился в первые дни моего выздоровления. Иван Кузмич, выговаривая мне за поединок, сказал мне: «Эх, Петр Андреич! надлежало бы мне посадить тебя под арест, да ты уж и без того наказан…» (А.С.Пушкин)
Глава VI. Пугачёвщина
— И то дело, — сказал комендант. — Ну, медлить нечего. Ступай готовить Машу в дорогу. Завтра чем свет ее и отправим, да дадим ей и конвой, хоть людей лишних у нас и нет. Да где же Маша? (А.С.Пушкин)
Глава VII. Приступ
«Ну, ребята, — сказал комендант, — теперь отворяй ворота, бей в барабан. Ребята! вперед, на вылазку, за мною!» (А.С.Пушкин)
Глава VIII. Незваный гость
Я горько, горько заплакал и громко произнес имя моей любезной… В эту минуту послышался легкий шум, и из-за шкапа явилась Палаша, бледная и трепещущая. (А.С.Пушкин)
— Ах, Петр Андреич! — сказала она, сплеснув руками. — Какой денёк! какие страсти. (А.С.Пушкин)
Глава X. Осада города
— О! — возразил генерал. — Это еще не беда: лучше ей быть покамест женою Швабрина…
— Скорее соглашусь умереть, — сказал я в бешенстве, — нежели уступить ее Швабрину! (А.С.Пушкин)
«Ба, ба, ба, ба! — сказал старик [генерал]. — Теперь понимаю: ты, видно, в Марью Ивановну влюблен. О, дело другое! Бедный малый! Но все же я никак не могу дать тебе роту солдат и полсотни казаков. Эта экспедиция была бы неблагоразумна; я не могу взять ее на свою ответственность. (А.С.Пушкин)
Глава XI. Мятежная слобода
Я прервал его речь вопросом: сколько у меня всего-навсе денег? «Будет с тебя, — отвечал он с довольным видом. — Мошенники как там ни шарили, а я все-таки успел утаить». И с этим словом он вынул из кармана длинный вязаный кошелек, полный серебра.
— Ну, Савельич, — сказал я ему, — отдай же мне теперь половину; а остальное возьми себе. Я еду в Белогорскую крепость. (А.С.Пушкин)
Логика старого злодея показалась мне довольно убедительною. Мороз пробежал по всему моему телу при мысли, в чьих руках я находился. Пугачев заметил мое смущение. «Ась, ваше благородие? — сказал он мне подмигивая. — Фельдмаршал мой, кажется, говорит дело. Как ты думаешь?» (А.С.Пушкин)
Я увидел необходимость переменить разговор, который мог кончиться для меня очень невыгодным образом, и, обратясь к Пугачеву, сказал ему с веселым видом: «Ах! я было и забыл благодарить тебя за лошадь и за тулуп. Без тебя я не добрался бы до города и замерз бы на дороге». (А.С.Пушкин)
«Стой! стой!» — раздался голос, слишком мне знакомый, — и я увидел Савельича, бежавшего нам навстречу. Пугачев велел остановиться. «Батюшка, Петр Андреич! — кричал дядька. — Не покинь меня на старости лет посреди этих мошен…» — А, старый хрыч! — сказал ему Пугачев. — Опять бог дал свидеться. Ну, садись на облучок».
— Спасибо, государь, спасибо, отец родной! — говорил Савельич, усаживаясь. — Дай бог тебе сто лет здравствовать за то, что меня старика призрил и успокоил. Век за тебя буду бога молить, а о заячьем тулупе и упоминать уж не стану. (А.С.Пушкин)
Глава XIII. Арест