В России хорошо известен образ православного батюшки: человек с длинными волосами, внушительной бородой, в черной рясе, похожей на балахон. Еще один важный символ священнического сана – крест, болтающийся на груди или животе. Фактически в представлении народа крест – это то, что делает священника духовным лицом, по крайней мере в социальном смысле. Об этом немаловажном атрибуте религиозного служения и пойдет речь ниже.
Священнический крест в современной практике Русской православной церкви
Первое, что нужно сказать, это то, что наперсный крест священника, так хорошо известный в России, практически не употребляется в церквях греческой традиции на Востоке. Он и в нашей-то стране стал атрибутом священника не так давно – в конце XIX-начале XX веков. До этого иереи крест наперсный не носили. А если и надевали, то только некоторые и по особому поводу.
Сегодня же каждому священнику этот предмет дается сразу при рукоположении в сан, как часть обязательного облачения и знака отличия от других представителей иерархии. На богослужении духовные лица носят его поверх специальных облачений, а в обычное время – поверх своей рясы или подрясника. Существует несколько разновидностей наперсных крестов: серебряный, золотой и с украшениями. Но об этом будет сказано ниже.
Что делать, если почернел нательный крестик. Священник Игорь Сильченков.
Энколпион – предок священнического креста
Первым предком современного священнического креста является предмет, называемый энколпионом. Он представляет собой ковчег, то есть небольшую коробочку, на лицевой стороне которой в древности изображалась хризма – монограмма имени Иисуса Христа. Немного позже вместо нее на энколпионе стали помещать образ креста. Носился этот предмет на груди и играл роль сосуда, в который можно было спрятать нечто ценное: рукописи книг, частицу мощей, святое причастие и так далее.
Самое раннее свидетельство об энколпионе, которым мы располагаем, относится к IV веку – об этом предмете пишет константинопольский патриарх Иоанн, известный в церковных кругах как святитель Иоанн Златоуст. В Ватикане при раскопках местных христианских захоронений было обнаружено несколько энколпионов, также не младше IV века.
Позже они трансформировались из полых прямоугольных шкатулок в полые кресты, сохраняя при этом свою функцию. Вместе с тем их стали подвергать более тщательной художественной обработке. А вскоре они были приняты в качестве атрибутов епископского сана и византийских императоров. Этот же обычай переняли позже русские цари и епископы, пережившие Римскую империю.
Что касается государя, то отменил эту традицию только император Петр Великий. В церкви же кресты-энколпионы носили некоторые монахи, а порой даже миряне. Часто этот предмет становился атрибутом паломников.
Распространение крестов
В XVIII веке энколпионы практически повсеместно выходят из употребления. Вместо них стали использовать металлические кресты без полостей внутри. При этом право ношения наперсного креста впервые было присвоено епископам. Начиная с сороковых годов того же века этим правом в России наделяются монашествующие священники в чине архимандрита, но только в том случае, если они являются членами Священного Синода.
Зачем священники носят золотой крест? Священник Валерий Сосковец
Но уже год спустя, а именно в 1742-м, возможность носить крест наперсный получают все архимандриты вообще. Произошло это по примеру Киевской митрополии, в которой такая практика распространилась стихийно еще до формального ее утверждения.
Установление права ношения крестов белыми священниками
Белое, то есть женатое духовенство получило право носить крест наперсный в конце XVIII века. Конечно, разрешили это не всем сразу. Сначала император Павел ввел данный атрибут в качестве одной из церковных наград для священников. Его можно было получить за какие-либо заслуги.
Например, особый образец креста был дарован многим священникам в 1814 году в честь победы двумя годами ранее над французским войском. С 1820-го кресты стали также даваться тем священнослужителям, которые проходили свое служение за границей или при императорском дворе. Однако права ношения этого предмета могли и лишить, если духовное лицо прослужило на своем месте менее семи лет. В остальных случаях крест наперсный оставался у иерея навсегда.
Кресты как отличительный знак учености русского духовенства
В XIX — начале XX веков возникла интересная практика выдавать священникам кресты в соответствии с ученой степенью, которую они имели. Крест наперсный при этом полагался докторам наук. А кандидаты и магистры довольствовались этими предметами, прикрепляя их к петлице на воротнике рясы.
Постепенно ношение наперсных крестов стало нормой для всех священников в Русской церкви. Последнюю черту под этим процессом провел император Николай Второй, повелевший специальным указом в честь своей коронации наградить всех священников правом ношения восьмиконечного серебряного креста установленного образца. С тех пор это стало неотъемлемой традицией Русской православной церкви.
Виды крестов
Как уже было сказано выше, кресты отличаются друг от друга. Вышеописанный серебряный Николаевский крест — это атрибут, с которого духовное лицо начинает свою карьеру священнослужителя. За заслуги перед церковью или выслугу лет его могут наградить правом носить четырехконечный золотой крест. С ним иерей служит до тех пор, пока не будет возведен в чин протоиерея. Когда это происходит, у него появляется возможность получить следующую награду – наперсный крест с украшениями.
Эта разновидность обычно богато инкрустирована драгоценными камнями и, в принципе, не отличается ничем от атрибутики, которую носят епископы. Обычно на этом награды в области нагрудных украшений заканчиваются. Иногда, правда, некоторым священнослужителям дается право носить сразу два креста. Еще одна, очень редкая награда – золотой крест патриарха.
Но этой чести удостаиваются буквально единицы. С 2011 года появился, а точнее, был восстановлен крест наперсный, называемый докторским. Вручают его, соответственно, священникам, имеющим степень доктора богословия.
Нательный крестик
Что касается нательного креста, который также носится на груди, то он вручается каждому новокрещенному христианину. Обычно его носят под одеждой, так как он является не украшением, а символом религиозной идентичности. И призван в первую очередь напоминать своему обладателю о его христианских обязанностях.
Источник: fb.ru
Каков ты, крест священника?
Батюшка готовится к службе, думает: ну вот, снова запоем: «Кресту Твоему…», и снова – проповедовать будем про то, что вся наша многоскорбная жизнь есть крест, который надо взять и нести со смирением и терпением, по образу того, как Сам Христос Свой крест нес…
Впрочем, думает батюшка, что значит – «мы». Он сам, батюшка, может, и не будет завтра на службе ничего говорить людям. Что говорить, ведь люди и так всё знают, все проповеди слыхали уже не по одному разу. Батюшка вообще в последние годы реже стал что-то «положенное» с амвона говорить… Разве что уж такое, что само из сердца вырвется, чем не можешь не поделиться с людьми, с прихожанами, которых много-много лет знаешь.
Батюшка сидит и рассматривает свой собственный наперсный крест.
Кресты священнические, как известно, разные бывают. Тому, кто только что рукоположен и служит первые свои младоиерейские годы, дают крест – восьмиконечный, «беленький» (впрочем, случается, что с таким батьки и до старости ходят, особенно в глубинке, это кому уж как повезет…).
Еще такой священники называют – «николаевский»: в стародавние времена на Руси кресты на груди были особым отличием немногих выдающихся служителей, и только в 1896 году указом императора Николая II было велено на всех без исключения иереев возлагать наперсный крест. В те времена эти «беленькие» кресты были серебряные, в наши времена – делаются по большей части из материалов, скажем так, идентичных натуральному.
Кто послужил подольше – получает крест четырехконечный, «желтенький», тоже из современных металлосплавов. Он еще зовется «павловский», при императоре Павле такой крест (тогда он делался из серебра в позолоте) был введен как особый знак отличия для маститых священников.
В наше же время маститые священники носят кресты уже иные, так называемые «наградные», тут уж – разнообразие форм и размеров, драгметаллов и камней, коли наградили – выбирай, какой тебе по душе…
Смотрит батюшка на свой наперсный крест, который много уж лет носит, и вспоминает священническую цеховую шутку, которую батьки применяют к вопросу о ступенях духовного возрастания пастыря в его служении.
Особенность этой шутки такова, что ни слова в ней не выдумано, все слова – чистая констатация факта: первые горячие неофитские годы носит священник белый крест, а на обороте его – надпись из первого послания апостола Павла к Тимофею: «Образ буди верным словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою», назидание, мол, носи, пастырь, крест, да помни, каким ты быть должен. На очередном «желтом» кресте – надпись: «Пресвитеру, дающему образ верным словом и житием», вроде как одобрение, ну, молодец, мол, потрудился. А на богато украшенном наградном кресте – там кратко написано: «Софрино».
Смотрит батюшка на свой наперсный крест, потертый за годы, смотрит на самого себя, тоже изрядно потертого жизнью и службой… И думает: каков ты, крест священника?
И чувствует, как батарейки внутри сели…
Много про что батюшка думает в связи с расхожим понятием «нести крест».
Про новоначальную свою пору, растянувшуюся на многие годы, когда и служил, и по требам бегал, и проповедовал, и всё делал по поповской поговорке: «Не поспи – не пообедай, всё крести да исповедуй», и как годы эти текли-текли и в какую-то воронку утекли, и как батарейки словно бы понемногу внутри сели, и как усталость душевная и телесная накопилась, и вроде бы подкралось и то, что нынче именуют «выгоранием».
Ну, если честно, выгорание это у батюшки бывало какое-то нетипичное, не совсем такое, как в модных статьях описано: вроде вот выгорел, всё. Ан нет, собрал Бог твой пепел в кучку, чего-то там сделал – глядишь, поджег, и горит опять помаленьку…
Про то, как чем дальше, тем больше открывались у батюшки глаза на церковные грехи и нестроения, на то, что Фудель назвал «темным двойником Церкви». На то, что, оказывается, все две тысячи лет люди, приходящие в Церковь, несли каждый еще и свою историческую, этническую, политическую, а равно и внутреннюю греховную грязь на подошвах, что извечные три искушения Христа в пустыне до сих пор предлагаются врагом церковным людям, что живем мы на войне, и пока еще конца ей не предвидится…
Про то, как нарастало от вида всего этого с годами в душе нечто, похожее на отчаяние: «Что в Церкви-то творится!», с которым не знал что делать. Изливать его в Интернет в виде «анонимных разоблачений» или лезть на баррикады – нет сил и харизмы борца, да и тошно как-то. Кроме того, в зеркало на себя посмотришь – и пафос обличительный испаряется…
Вспомнил батюшка случай, когда от этого состояния его вылечил, как ни странно, старый добрый, вовсе не церковный, но любимый Булгаков, у которого в «Мастере и Маргарите» есть эпизод: на знаменитом концерте в театре Варьете один из зрителей, председатель акустической комиссии Семплеяров, потребовал разоблачения фокусов, и в ответ Семплеярову устроили подлинное разоблачение – принародно огласили его собственные грешки, и в этом эпизоде – самая что ни на есть евангельская правда.
А прихожане останутся массой
Думает батюшка и про то, что отрезвление от такого отчаяния – только одно: насущные ежедневные малые, «невселенские», дела, а с ними – Евангелие, литургия, приходящие в храм люди, которые снова и снова нуждаются, нет, не в тебе, батюшка, а во Христе.
Вот и выбирай: или отчайся вконец и беги из Церкви куда глаза глядят (куда. ), или – посмотри на Того, Кому тоже не было уютно в Его земном служении, вплоть до того, что гвоздями приколотили ко кресту, и – служи дальше.
А Господь уж как-то поможет, Ему не впервой.
Про то, что, сколько бы слов о Христе ни сеял в массу прихожан, но она так и остается массой, косной и суеверной, и попробуй-ка стань «батюшкой нет», примени, так скажем, вместо любимой тобой икономии строгую акривию, откажись отпеть человека, которого в первый и последний раз видишь в этом гробу, или покрестить младенца у родителей, в чьем знании Символа веры сомневаешься – столько врагов наживешь. (И тут же – мысли: ну, не знает он Символа веры, не читал Евангелия… Но разве отринул его Христос?
Тебя-то самого ведь когда-то не отринул? Христос-то ведь и о нем переживает, надеется в Церковь Свою его привести? Не читал он Евангелия – так прочитает, жизнь еще вся впереди. Вот ты и не следуй примеру иудейских архиереев, которые некогда в раздражении сказали: «Народ сей невежда в законе, проклят он!», не считай себя мерилом Православия.
Лучше помолись Богу и приложи какие есть силы к пришедшему сему человеку, постарайся, чтоб открыл для себя Евангелие, раздуй в нем искорку, чтоб – увидел Христа … Ага, а где силы взять?! А то самое выгорание, опять же?! Думы, думы, баран да овца – начинай с конца)…
«Не я ли на свете всех святее!»
«Тяжел ты, крест российского православного священника. А с креста, сказано, не сходят, с него снимают. Вот и буду героически нести его дальше. » – тут к думам батюшки примешиваются новые краски: жаление себя, но уже смешанное с самодовольством и тщеславием. Стоп, говорит себе батюшка. Ты уж не мечтательный подросток, ты уж почти старик – самому-то не смешно от себя?
А ну-ка, где опять-таки мое верное зеркало (снова и снова оно полезным бывает), гляну в него, пусть скажет в который раз, не я ли на свете всех святее.
Зеркала под рукой у батюшки нет. Потому посмотрел он просто в окно. А там из осенних туч – солнце, небо виднеется… Никакого вроде бы чуда, никакого особо дивного знамения. Но батюшке становится понятно: не крест тебя тяготит. Крест Христов, иго Его – легок, недаром Он Сам призывал людей принять его на себя.
Не крест тяготит и приводит в уныние – тень от креста. Но ведь тень эта кончится, она не вечна, в этом наша вера и наше упование. А вечны – Солнце Правды и Небо Воскресения.
Доверять Христу и верить в людей
Батюшка думает о словах митрополита Антония Сурожского, которые прочел когда-то: «Я в Церкви – частное лицо». Отвечаю я – прежде всего за себя самого. А за других людей – не «отвечать» я должен, а должен им служить, пытаться любить, брать их на себя, не брезговать, если надо, влезать в их болячки, пытаясь как-то помочь.
И доверять Христу в том, что Он знает этих людей гораздо лучше тебя, видит и проживает всю тяготу земной жизни Церкви полнее тебя, Он есть глава Церкви, спаситель Ее и судья, а не ты.
И еще ты должен верить в людей, верить, что люди Церкви – это те, кто способен отодвинуть хотя бы на время свою самость, свои страсти, претензии, распри, злобу своего дня, и переключиться на Христа.
Те, с кем вместе завтра будешь стоять в одном храме и «едиными усты и единем сердцем» свидетельствовать: «Крест – хранитель всея вселенная, Крест – красота Церкви, Крест – царей держава, Крест – верных утверждение, Крест – ангелов слава и демонов язва».
Поскольку вы здесь.
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Источник: www.pravmir.ru
Наперсный крест
Напе́рсный крест – носимый на персях (на груди) крест как символ спасения и искупления человека, знамение победы Христа над смертью и адом; как орудие победы над диаволом и грехом.
1) Крест нательный – носимый христианами под одеждой на теле.
2) Крест наперсный (или иерейский) – носимый священником под одеждой или поверх ее, на шнуре или цепочке, надетых кругом шеи поверх рясы или фелони.
В 1797 году императором Павлом установлен, как знак отличия, и выдавался протоиереям и священникам, наперсный крест четырёхконечный, серебряный позолоченный, с изображением Распятия. Он составлял четвёртую, по порядку, награду (после набедренника, скуфьи и камилавки).
3) Крест архиерейский – носимый архиереем вместе с панагией.
Близкие понятия
- Крест
- Крест напрестольный
- Крест нательный
- Крест поклонный
- Крестное знамение
Источник: azbyka.ru