Викинги не имели собственной валюты вплоть до X века, когда в Дании были отчеканены первые монеты. До тех пор эти воины и купцы использовали деньги тех регионов, где поселялись. Тем не менее викинги внесли большой вклад в развитие денежной системы и торговли в западной Европе.
Викинги довольно часто ассоциируются с кровожадными морскими разбойниками, которые на лодках отправлялись к чужим берегам, чтобы грабить монастыри и села ради ценных трофеев. Хотя такая ассоциация основана на реальных фактах, верно и то, что викинги также внесли немалый вклад в развитие денежной системы и торговли в Западной Европе, поскольку они устанавливали торговые отношения с теми народами, на которые нападали.
Так какое отношение тогда викинги имели к деньгам?
«Датские деньги»
«Датские деньги» — поземельный налог в средневековой Англии, введённый в 991 г. для уплаты выкупа датским викингам. Первоначально взимание «датских денег» было чрезвычайной мерой, однако в начале XI века этот платёж приобрёл характер всеобщего налога на финансирование организации обороны страны. После нормандского завоевания Англии практика сбора «датских денег» была сохранена и стала регулярной. Во второй половине XII века взимание налога стало эпизодическим и после 1194 г. прекратилось. «Датские деньги» считаются первым прямым налогом на Британских островах и одним из первых в Европе.
Викинги: разбойники, воины, поэты
Датские монеты. (иллюстрация из открытых источников)
Правители континентальной Европы и Британских островов регулярно платили налог, чтобы уберечь свои земли от нападений викингов. Этот налог, который нередко представлял собой очень крупные суммы, был известен как danegeld (данегельд, или «датские деньги»). Считалось, что его выплата позволяет правителям избегать вооруженных столкновений с викингами. Однако очень часто эти воины пренебрегали существующей договоренностью. Например, викинги под предводительством Свена Вилобородого и Кнуда Великого завоевали Англию, когда ею правил Этельред II ; (978-1016), монарх, который регулярно платил немалый налог.
Кнуд Великий (информация из открытых источников)
Воины и купцы
Викинги были не только безжалостными воинами, но также непревзойденными мореходами и хитроумными торговцами. Активизация торговой деятельности викингов фактически привела к возникновению крупных городов и стратегически важных анклавов в нескольких точках торговых путей, основанных этим народом. Одними из самых важных поселений были Каупанг в Норвегии , Рибе и Хедебю в Дании, Бирка на острове Бьёркё посреди озера Ме-ларен и Висбю на острове Готланд в Балтийском море в Швеции. За пределами Скандинавии викинги поселялись в совершенно непохожих и отдаленных друг от друга местах, таких как Йорк (Англия), Дублин (Ирландия), Новгород и Киев.
Экспансивные устремления викингов вылились в завоевание многих земель, которые превратились в их общины и пункты обмена товарами. Именно туда приезжали торговцы из экзотических стран, чтобы предложить самые разные товары, среди которых можно выделить шелк, драгоценности, вино, соль, пряности, а также золотые и серебряные монеты. Викинги же, в свою очередь, предлагали шкуры животных (медведя, горностая, рыси) , моржовые кости для вырезания фигурок религиозного назначения, воск для изготовления свечей, сушеную рыбу, железо, изделия из керамики, дерева или кости, а также рабов, взятых в плен во время набегов.
О Питании Викингов во время походов #средневековье #история #викинги
До конца X столетия у викингов не было собственной валюты, так же как и сколько-нибудь сложной финансовой системы. Они использовали денежные единицы, которые действовали на тех территориях, где эти воины поселялись, и превращали их в свои собственные.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО —
Археологические находки доказали, что викинги никогда не носили рогатых шлемов.
(информация из открытых источников
Серебро на вес
Эпоха викингов внесла существенные изменения в экономику Скандинавии . Поначалу лишь немногие скандинавы имели представление о денежных системах, а понятие чеканных монет было им практически незнакомо. В то время как на большей части европейских территорий обращение денег считалось обычным делом, в Дании только население основных торговых центров викингов, таких как Хедебю и Рибе , в какой-то степени было знакомо с деньгами. В свою очередь, на землях викингов драгоценные металлы воспринимались как символ богатства, высокого социального статуса и власти. Поэтому даже монеты, добытые викингами у средиземноморских, европейских и особенно арабских народов, оценивались по весу и чистоте золота или серебра, а драгоценные металлы находились в обращении в других формах, например в форме ювелирных изделий.
Разные с, хода землях викингов (информация из открытых источников)
Серебро , ходившее на землях викингов в виде брусков и слитков, было тем металлом, который наиболее часто использовался в торговых сделках. Нередко монеты и ювелирные изделия раскалывали на более мелкие части, чтобы получить требуемый для определенной торговой сделки вес. Это объясняет многочисленные находки осколков монет среди сокровищ викингов. Чтобы взвешивать серебро, викинги носили с собой небольшие, но точные весы .
Собственная валюта
Благодаря политике грабежа викинги приобщились к денежным системам стран Западной и Центральной Европы . Во многих из них были централизованные системы, в основе которых лежали серебряные монеты. Как пример можно привести франкские королевства наследников Карла Великого , которые называли викингов «северянами» или норманнами.
В англосаксонских королевствах также были свои денежные системы. Более того, возможно, богатство англосаксонской Англии в значительной степени способствовало экспансии викингов — ведь населенные пункты платили прибывавшим свирепым воинам налог (данегельд), чтобы избежать разграбления. Ближе к концу IX века, когда у викингов стали появляться постоянные поселения в Англии, они начали чеканить собственные монеты, к чему их, по всей вероятности, подтолкнул целый ряд политических, культурных и экономических факторов, а также желание перенять обычаи народов, которых викинги считали более развитыми.Вот почему ранние монеты викингов были копиями местных монет.
Знаете ли Вы, что —
Начало эпохи викингов ознаменовало разграбление Линдисфарнского монастыря в Нортумбрии (Англия) 8 июня 793 года.
Как ни парадоксально, образец для чеканки своих первых монет завоеватели позаимствовали у короля Уэссекса Альфреда Великого (849-899) , который прославился своей деятельностью по защите королевства от викингов.
(информация из открытых источников)
Другими образцами стали византийские и франкские монеты. На некоторых из них даже сохранились христианские символы и надписи, такие как Dominus Deus Rex (« Господь Бог и король») или Mirab ilia Fecit («Он сотворил чудеса»), в сочетании с символами языческого происхождения, которые характеризовали уже самих скандинавов.
К концу X века небольшие скандинавские королевства начали постепенно объединяться, формируя страны, известные сегодня как Дания, Норвегия и Швеция. Правители каждого из этих королевств чеканили на монетах свои имена и титулы. Это были первые денежные системы на легендарной родине викингов, основанные на металлических монетах, за исключением некоторых редких прецедентов, мало связанных с Данией. Принято считать, что конец эпохи викингов наступил около 1100 года, после того как норвежский король Харальд Суровый, претендовавший на английский престол, погиб в битве при Стамфорд-Бридже.
Монета «АЙ!»
Как-то раз у одного кабальеро появился новый слуга. Паренька звали Педро, и хозяину он показался немного глуповатым. Чтобы подшутить над ним, кабальеро дал ему две монеты и сказал: «Иди на рынок и купи мне на одну монету виноград, а на другую -«ай!»». Слуга купил виноград, но каждый раз, когда он спрашивал про «ай!», все начинали смеяться.
Поняв, что хозяин решил подшутить над ним, Педро положил виноград на дно сумки, а сверху — пучок крапивы. Когда он вернулся домой, хозяин спросил его: «Ты все принес?» Слуга ответил: «Да, господин, все в сумке». Кабальеро быстро засунул руку в пакет и вскрикнул: «Ай!» После чего слуга сказал: «Виноград внизу, господин».
Источник: dzen.ru
На то воля Божья: почему среди викингов было так много пиратов
В некоторых приморских культурах, например у раннесредневековых викингов, которые с VIII века нападали на берега Британских островов, Ирландии и материковую Европу, или у оранг-лаутов («морских людей»), примерно в то же время грабивших побережья Малаккского пролива на противоположной стороне земного шара, мародеры считались благородными воинами, достойными восхищения и уважения.
В таких культурах участие в пиратских рейдах было одним из приемлемых способов заработать себе репутацию и богатство.
Тот, кто принадлежал к сообществу воинов и намеревался стать феодальным сеньором, стремился к трем главным целям: снискать славу свирепого бойца; добиться власти, заполучив рабов; и накопить богатства. Особенно важно это было для викингов:
В мире викингов богатство заключалось не в пассивном накоплении золота и серебра, спрятанных под землей или на дне сундука, а скорее в статусе, союзах и связях.
Скандинавские сообщества эпохи викингов были открытыми системами, в которых каждый человек или отдельная семья должны были постоянно отстаивать свое положение перед другими, теоретически занимавшими то же место.
Для того чтобы сохранить или улучшить свое положение в таком обществе, требовался доступ к ценностям в ликвидной форме, чтобы делать щедрые подарки, подобающие статусу; и совершенно очевидно, что предпочтительны были золото и серебро. Постоянная необходимость преподносить дары, по меньшей мере равные полученным, способствовала беспощадности и вседозволенности.
Неудивительно, что во время весьма редких и непродолжительных мирных периодов, в отсутствие законных возможностей совершать набеги, социально приемлемой альтернативой им становилось пиратство — не вполне узаконенная, но и не осуждаемая форма морского грабежа.
Соответственно, «возможность быстро получить прибыль в виде движимого имущества и рабов должна была склонить многих к разбою» 25. Эта практика сохранялась и в период обращения викингов в христианство в X–XII веках.
На фоне набожности, царившей на обоих берегах Средиземного моря в позднее Средневековье, религия во многом благоприятствовала мировоззрению в духе «мы против них», предлагая убедительное объяснение, почему «их» можно или даже нужно атаковать и убивать.
Средиземноморские каперы, будь то сарацинские пираты VIII–XIII веков, берберские корсары или же «истинно верующие» рыцари-госпитальеры (иоанниты), прибегали к этой весьма грубой дихотомии, чтобы оправдать свои действия, хотя мотивы их были скорее экономическими и политическими.
Девиз Deus vult — «Этого хочет Бог», провозглашенный папой Урбаном II на Клермонском соборе 1095 года, где был объявлен I Крестовый поход, благословил сомнительные акты морского разбоя; вот почему среди участников подобных предприятий было немало христианских рыцарей.
Другая — мусульманская — сторона не имела регулярного военно-морского флота и использовала пиратские набеги для ослабления христианских морских держав: мусульманские корсары и пираты считали себя гази — воинами, сражающимися против неверных, за ислам.
Стоит ли говорить, что религиозные мотивы можно обнаружить и в морской борьбе за политические и экономические выгоды в Индийском океане, Южно-Китайском море, на Дальнем Востоке — всюду, где сталкивались соответствующие интересы мусульман и христиан.
Истинный религиозный пыл и рвение, выраженные в словах Deus vult, были мощной движущей силой таких предприятий; например, госпитальеры, по красноречивому описанию великого английского историка Эдуарда Гиббона, «пренебрегали жизнью и были готовы умереть в служении Христу».
Пиза и Генуя совершали постоянные набеги на мусульманские порты по всему североафриканскому побережью и «тратили наживу на прославление Бога, ибо часть ее они пожертвовали на собор Святой Марии, строительство которого начинали тогда пизанцы».
Такие действия однозначно свидетельствуют о том, что религия использовалась для легитимизации пиратства: «Эти набеги порождали у пиратов чувство причастности к священной борьбе против мусульман. Бог должен был вознаградить их усилия победой, добычей и некими духовными благами».
И все же объяснять вышеупомянутые конфликты одной лишь религией было бы чрезмерным упрощением: при необходимости мощные экономические и политические мотивы виртуозно преодолевали религиозную пропасть.
Например, благочестивый кастильский корсар XV века дон Перо Ниньо, бывший капером на службе у своего короля Энрике III, любезно посетил по приглашению местных властей входившие в Гренадский эмират порты Гибралтар и Малагу — как пишет биограф дона Перо, «ему подарили коров, овец, птицу, печеные хлеба в изобилии и большие блюда с кускусом и всяческим пряным мясом; однако капитан не притронулся к тому, что дали ему мавры».
Поскольку в то время Кастилия не воевала с Гренадским эмиратом, для местных мусульман, в отличие от их соплеменников с северо-африканского побережья, враждовавших с кастильцами, гость опасности не представлял. Не каждый мусульманин был врагом даже для ревностных госпитальеров — бывали и исключения согласно известному принципу: «Враг моего врага — мой друг».
И с мусульманской стороны работал тот же механизм. Хотя корсарство считалось морским продолжением сухопутного джихада («священной войны»), а те, кто в нем участвовал, рассматривались как воины ислама, или гази, в ряды пиратов вступало много перебежчиков из числа греков, калабрийцев, албанцев, генуэзцев и даже евреев, и не обязательно из-за вновь обретенного религиозного рвения после обращения в ислам (на самом деле многие из этих вероотступников вовсе его не принимали) — ими руководили экономические мотивы: жадность и жажда наживы.
Особенно показателен здесь пример грозного «эмира-пирата» XIV века Умурпаши. Как воин ислама он был безупречен: предпочитал «отправлять души плененных франков в ад», а не держать их ради выкупа. Папа Климент VI считал Умура настолько опасным, что объявил лично против него Крестовый поход.
Однако это не помешало Умур-паше заниматься каперством на стороне православного византийского императора Андроника III и его преемника Иоанна VI; впрочем, авторы поэмы из 2000 стихов, посвященной жизни Умур-паши, «Дестан д’Умур-паша» («Эпос об Умур-паше»), поспешили добавить, что «император и его сын подчинялись, как рабы», что было попыткой закамуфлировать явное предательство «истинных убеждений», предположительно продиктованное тоже экономическими соображениями.
Отрывок из книги Питера Лера «История пиратства: от викингов до наших дней». М.: Издательство Альпина нон-фикшн, 2023.
Читайте книгу целиком
«История пиратства: от викингов до наших дней» — компактный, но обстоятельный труд Питера Лера, одного из ведущих мировых специалистов по безопасности на море и борьбе с терроризмом. Ученый избегает распространенной в современной культуре романтизации пиратской жизни и рассматривает грабеж как бизнес, исследуя стоящие за ним интересы. Автор анализирует мотивы выбора этой рискованной профессии и экономические причины явления, освещает роль государства в поощрении пиратства на протяжении всей истории: от каперов, санкционированных королевой Елизаветой I, до современных разбойников, промышляющих у берегов Африки.
В трех частях книги Лер дает подробную и масштабную картину возникновения, развития и угасания (хотя и неполного) мирового пиратства — рассказывает о пиратах-крестоносцах, об экзотических вокоу и оранг-лаутах, о буканьерах и каперах, о пиратских портах и логовах, о набегах на города и «красивой жизни», о роботизированных кораблях, о правилах поведения заложников и передовых стратегиях защиты судов от нападения.
Источник: www.vokrugsveta.ru
Мы отправляемся на поиски сокровищ викингов с двумя экспертами по этой эпохе
Викинги опустошали всю Европу, а английские короли и франкские правители откупались от них золотом и серебром. Так почему же скандинавские страны сегодня не купаются в сокровищах викингов, оставшихся с тех пор в виде кладов? Чтобы ответить на этот вопрос, Videnskab обращается к историкам — специалистам по эпохе.
Кристиан Шогрен (Kristian Sjøgren)
Нашему читателю Стеффену очень нравятся викинги. Он с интересом слушает и читает о викингах и их походах, которые дальние предки нынешних скандинавов, падкие на золото и серебро, совершали с целью грабежа.
Его, однако, удивляет, что Дания и остальные наши братские северные страны не купаются сейчас в сокровищах викингов, оставшихся с тех пор, как их боялась вся Европа.
«Если викинги ходили в грабительские походы и отнимали у всех золото и серебро, почему же археологи не находят сейчас все эти богатства? Может быть, они очень хорошо спрятаны, а может, сами викинги просто распродали все жителям других стран?» — предположил Стеффен в письме Videnskab.
Столько сокровищ, сколько археологи и рассчитывают