Разбит мой талисман салтыков

САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН М. Е.

СТИХОТВОРЕНИЯ 1840-1849

ДВА АНГЕЛА

Ангел радужный склонился

Над младенцем и поет:

«Образ мой в нем отразился,

Как в стекле весенних вод.

О, прийди ко мне, прекрасный, —

Ты рожден не для земли.

Нет, ты неба житель ясный;

Светлый друг! туда! спеши!

Там найдешь блаженства море;

Здесь и радость не без слез, —

Клик восторга — полон горя —

Здесь и счастлив, — а вздохнешь!

За минуту небо ясно, —

Вдруг. и тучи налегли.

Все, что чисто, что прекрасно —

Всеминутно на земле.

Черной скорбию чело,

И, блеснув, слеза скатится

Из лазури глаз его?

В дом надзвездный над мирами

Дух твой вольный воспарит,

Счастлив ты под облаками!

Небо бог тебе дарит!

Пусть же факел погребальный

Над младенцем не горит,

Пусть в устах в тот час печальный

Песня радости звучит!

Пусть последнее лобзанье

Без рыдания сорвут:

Час печали, час страданья —

Для тебя — к блаженству путь».

И умчался среброкрылый

И увял чудесный цвет.

Мать рыдает и уныло

Смотрит ангелам вслед.

ПЕСНЯ

Заря небесная играет,

Глядится роза в лоно вод,

Лишь девы сон не покидает,

Она не ведает забот.

Проснись! и напевам

Проснулось все, лишь нет прекрасной.

Песнь в роще раздается вновь,

Заря сулит день светлый, ясный,

А сердцу шепчет — я любовь.

Проснись! и напевам

О, неба дивное созданье,

О, дева, чудо красоты.

Прийми, как ангел — обожание,

Как дева — дар святой любви!

Проснись! и напевам

Бог дал мне очи, чтоб в восторге

Я на тебя одну взирал,

Внушил любовь — чтоб в шуме оргий Тебя одной не забывал.

Проснись! и напевам

ЛИРА

На русском Парнасе есть лира;

Странами ей — солнца лучи,

Их звукам внимает полмира:

Пред ними сам гром замолчи!

И в черную тучу главою

Небрежно уперлась она;

Могучий утес — под стопою,

У ног его стонет волна.

Два мужа на лире гремели,

Гремели могучей рукой;

К ним звуки от неба слетели

И приняли образ земной.

Один был старик величавый:

Он мощно на лире бряцал.

Венцом немерцающей славы

Поэта мир хладный венчал.

Другой был любимый сын Феба:

Он песни допеть не успел,

И в светлой обители неба

Уж исповедь сердца допел.

Певец тот был славен и молод.

Он песнею смертных увлек,

И мира безжизненный холод

В волшебные звуки облек

Угасли! В святые селенья

Умчавшись, с собой унесли

И лиру, одно утешенье

Средь бурь и волнений земли.

РЫБАЧКЕ

О, милая девочка! Быстро

Челнок твой направь ты ко мне;

Сядь рядом со мною, и тихо

Беседовать будем во тьме.

И к сердцу страдальца ты крепче

Головку младую прижми —

Ведь морю себя ты вверяешь

И в бурю и в ясные дни.

А сердце мое то же море —

Бушует оно и кипит

И много сокровищ бесценных

На дне своем ясном хранит.

ИЗ БАЙРОНА

Разбит мой талисман, исчезло упоенье!

Так! вечно должно нам здесь плакать и страдать;