Много лет назад в одно ясное декабрьское утро двое бедно одетых ребят стояли, пригнувшись к земле, на берегу одного замерзшего канала в Голландии.
Солнце еще не взошло, но серая пелена на горизонте уже разорвалась, и ее края зарумянились, озаренные малиновым светом наступающего дня. Почти все добрые голландцы покоились в мирном утреннем сне; даже мейнхеер ван Стоппельнозе, этот достойный старый голландец, все еще дремал в сладостном забытьи.
По каналу, покрытому гладким, как стекло, льдом, время от времени пробегали на коньках люди: то крестьянка с туго набитой корзиной на голове, то бойкий юноша, который спешил в город на работу и, проносясь мимо дрожавших от холода ребят, строил им добродушную гримасу.
Между тем брат и сестра — они были братом и сестрой, — пыхтя и напрягаясь, привязывали себе что-то к ногам — не коньки, конечно нет, а просто деревянные полозья, грубо обточенные и стесанные книзу, с дырками, через которые были продернуты ремешки из сыромятной кожи.
СЕРЕБРЯНЫЕ КОНЬКИ/ SILVER SKATES
Диковинные «коньки» сделал себе и сестре Ханс — так звали мальчика. Его мать была бедная крестьянка, такая бедная, что она и подумать не могла о покупке настоящих коньков для своих детей. Но, как ни грубы были эти полозья, они дали возможность детям провести много веселых часов на льду; а сейчас, когда, стараясь надеть их, наши юные голландцы изо всех сил дергали за ремешки застывшими красными пальцами и так согнулись, что чуть не касались коленей сосредоточенными лицами, никакие несбыточные мечты о стальных лезвиях не омрачали их радости.
Но вот мальчик выпрямился и, широко раскинув руки, легко заскользил по льду, пересекая канал.
— За мной, Гретель! — небрежно бросил он девочке.
— Слушай, Ханс! — жалобно крикнула ему сестра. — С этой ногой опять неладно! В прошлый базарный день ремешки натерли мне ногу, а сейчас больно, когда стягиваешь ее в том же месте.
— Так подвяжи их повыше, — ответил Ханс, не глядя на сестру и выписывая на льду великолепную восьмерку.
— А как? Ремешок-то короткий!
Ханс был голландцем, поэтому он только добродушно свистнул (мальчик-англичанин сказал бы, что девчонки вечно надоедают) и вернулся к сестре.
— И зачем ты надела эти башмаки, глупенькая? У тебя есть кожаные, почти не ношенные. Твои деревянные и то лучше этих.
— Что ты, Ханс! Или ты забыл? Ведь отец бросил в огонь мои хорошие башмаки, прямо в горящий торф. Не успела я оглянуться, как они уже совсем скорежились. В этих я еще могу кататься на коньках, а в деревянных нет. Ну, подвязывай, только осторожней…
Ханс вынул из кармана ремешок; что-то напевая, он стал на колени рядом с Гретель и принялся подвязывать ее конек, затягивая ремень со всей силой своих крепких молодых рук.
— Ой-ой! — крикнула девочка: ей было очень больно.
Ханс нетерпеливо дернул за ремешок и развязал его. Он швырнул бы его на землю — по примеру многих старших братьев, — если бы не заметил слезинку, катившуюся по щеке сестры.
Актёр Кирилл Зайцев о фильме «Серебряные коньки»: где снимали, звездный каст, кастинг на коньках
— Я все налажу… не бойся, — сказал он с внезапно вспыхнувшей нежностью. — Только нам мешкать нельзя, ведь нас мама ждет.
Он огляделся, словно ища чего-то: сначала взглянул на землю, потом на голые ветви ивы у себя над головой и, наконец, на небо, теперь ярко расцвеченное голубыми, малиновыми и золотистыми полосами.
Нигде не было того, что он искал. Но вдруг мальчика осенило, и глаза его загорелись. Он сорвал с себя шапку и, выдрав рваную подкладку, прикрепил ее к носку изношенного башмака Гретель так, чтобы получилось что-то вроде мягкой подушечки.
— Ну! — торжествующее воскликнул он, завязывая ремешки со всей быстротой, на какую были способны его окоченевшие пальцы. — Вытерпишь, если я еще немножко затяну?
Гретель надула губки, словно желая сказать: «Ладно уж, можешь делать мне больно», — но ничего не ответила.
Спустя секунду они, смеясь, летели по каналу, взявшись за руки и не думая о том, провалится под ними лед или нет, ведь в Голландии лед держится всю зиму. Он с решительным видом располагается на канале и, вместо того чтобы таять и худеть всякий раз, как солнце греет его довольно жестоко, день за днем набирается сил и вызывающе сверкает навстречу каждому лучу.
Но вот под ногами у Ханса что-то затрещало. Он укорачивал шаг, спотыкался и наконец растянулся на льду, дрыгая ногами.
— Ха-ха-ха! — расхохоталась Гретель. — Вот так шлепнулся!
Но под ее грубой синей кофтой билось нежное сердце, и, все еще смеясь, она легко подлетела к лежавшему навзничь брату.
— Ты ушибся, Ханс?… Э, да ты смеешься! Ну-ка, поймай меня! — И она умчалась.
Она больше не дрожала от холода, щеки ее горели, глаза искрились весельем.
Ханс вскочил на ноги и пустился вдогонку, хотя поймать Гретель было не так-то легко. Однако не успела она далеко откатиться, как ее коньки тоже затрещали.
Вспомнив, что порой уступка — залог победы, девочка внезапно повернулась и покатилась прямо в объятия своего преследователя.
— Ха-ха-ха! Поймал! — крикнул Ханс.
— Ха-ха-ха! Это я поймала тебя! — возразила Гретель, стараясь вырваться из его рук.
В эту минуту послышался ясный, звонкий голос:
— Мама зовет, — сказал Ханс, и лицо его сделалось серьезным.
Канал весь золотился в солнечном свете. Хорошо было дышать чистым утренним воздухом, и конькобежцы всё прибывали.
Гретель и Хансу не хотелось уходить с канала, но они были хорошими детьми: им и в голову не пришло податься искушению и задержаться еще немного. Они стащили с себя деревянные коньки, не развязав и половины узлов на ремешках.
Домой они шли не спеша. Ханс, широкоплечий, с копной белокурых волос, был на голову выше своей голубоглазой сестренки, ведь ему исполнилось пятнадцать лет, а Гретель — только двенадцать. Он был сильный, крепкий мальчик, с ясными глазами, а на лбу его, казалось, было написано: «Внутри все хорошо», подобно тому как над входом в каждый маленький голландский зомерхейс обычно написано какое-нибудь изречение. Гретель была гибка и быстра; в ее глазах плясали искорки, а если кто-нибудь смотрел на нее, румянец на ее щеках то бледнел, то густел. Так, когда дует ветер, клумба розовых и белых цветов кажется то ярко-, то бледно-алой.
Едва отойдя от канала, дети увидели небольшой домик — свой родной дом. Их мать, высокая, в кофте, юбке и плотно прилегающем чепчике, стояла на пороге, напоминая портрет в покосившейся дверной раме. До их домика было недалеко, но, будь он даже на расстоянии мили, он все равно казался бы близким. В этой плоской стране все предметы ясно видны издалека.
Цыпленка можно разглядеть так же хорошо, как ветряную мельницу. Если бы не плотины и высокие берега каналов, можно было бы стать где угодно в самой середине Голландии и нигде до самого горизонта не увидеть ни холма, ни пригорка.
Никто не знал этих плотин лучше тетушки Бринкер и запыхавшихся ребят, бежавших на ее зов. Но прежде чем рассказать, почему это так, позвольте мне прокатиться с вами в кресле-качалке в эту далекую страну, где вы, быть может, впервые увидите кое-какие любопытные вещи, на которые Ханс и Гретель смотрели каждый день.
Голландия — одна из самых удивительных стран на свете. Ее следовало бы назвать «Землей странностей» или «Страной противоречий», так как она почти во всех отношениях отличается от других стран. Бо?льшая часть Голландии лежит ниже уровня моря. Здесь с большими затратами денег и труда построены огромные плотины и молы, чтобы удерживать океан там, где ему надлежит быть.
В некоторых местах побережья океан напирает всей своей тяжестью на сушу, и бедная земля еле-еле выдерживает его напор. Временами плотины прорывает или они дают течь, и это влечет за собой гибельные последствия.
Источник: sharlib.com
Рецензии на книгу Серебряные коньки
Ну, собственно, это книга с простым, добрым сюжетом, правда минусом пошел нудноватый слог, который умерил интерес к чтению произведения. Да и само большее ожидание, когда берешь прозу, которая у всех на слуху, не оправдалось в должной мере. Не спорю, книга получилась позитивной, где показано великодушие и самопожертвование, но она была довольно предсказуема, практически без юмора, что в сравнении с той же «Поллианной», выглядит несколько серо.
В центре произведения, приключения брата и сестры из Голландии, Ганса и Гретель. Это подростки, из бедной семьи, которые вынуждены выживать из-за того, что глава семейства болен, уже не может как прежде работать, так как он получил травму, в результате несчастного случая, на барже, и стал, практически, безумным.
Мать детей вынуждена браться за любую работу, да и дети тоже работают, а ходят в школу только зимой. И вот, местный богач устраивает соревнования, где призом станут серебряные коньки. И ребята принимают в них участие, правда, в этом им помогает дочь бургомистра, Хильда, которая дает им деньги на обычные коньки, так как они катаются на деревянных обрубках.
Серебряные коньки дают детям возможность вылечить их отца, и даже доктор, который рискнул провести сложную операцию над больным, получает свое вознаграждение в книге, в моральном плане.
Собственно, в книге показаны, практически, только положительные персонажи, все друг другу помогают, и счастливый конец там естественен. Правда, на мой взгляд излишняя, некая «слащавость» в произведении, делает его просто скучным, но возможно во мне говорит взрослый и циничный человек, который отвык от детской прозы. В целом, книгу читать можно, ну, а детям наверное и нужно, чтобы надежда на лучшее всегда была при них.
Полезная рецензия?
написала рецензию 10 декабря 2021 0:51
Оценка книге:
Серебряные коньки Мери Мейпс Додж
Мелькающая во всех «мастрид» всеми любимая история, называемая сказкой, проняла и меня.
Ждала с самого начала сказочности. Но в сюжете нет ничего невероятного. Всё из чудес и судьбоносных случайностей, из которых сплетается жизнь.
Постепенно нас погружают в пейзажи зимней Голландии (поначалу даже напомнило выдержку из википедии). Но потом знакомят с героями и через них очаровываешься. А потом появляются сани-корабли! С парусами. Ох.
Есть ли такое где-то сейчас?
Самое слово, которое описывает сполна всю эту книгу: добрая. Добрая, очень! Читать так хорошо, и незаметно как будто сам внутренне растешь, понимаешь важное. Хорошо показана тема социального неравенства. Тема семьи.
Пронесенная через все невзгоды самоотверженная любовь жены к мужу достойна поклонению. Такая сила.
Ганс и Гретель. Такие хорошие дети. И не они одни!
Состязание на коньках как символ праздника и перемен.
Всю книгу царит предпраздничное предвкушение чуда.
Что-то будет, что-то случится вот-вот.
Трогательная правдивая история. Поддерживаю всеобщий совет перечитывать в ожидании новогодних волшебств.
Полезная рецензия?
написал(а) рецензию 8 февраля 2019 10:29
Оценка книге:
Серебряные коньки Мери Мейпс Додж
Эта книга оставила какие-то неоднозначные чувства. Тут есть несколько сюжетных линий, но у меня создалось впечатление, что они как-то не связаны между собой. Может быть даже лучше было бы разделить эту историю на несколько рассказов, чем прерывать основную линию повествования каким-то посторонним и довольно длинным ответвлением. Тем более, что это потом никак не используется для развития основного сюжета.
Более того какие-то линии сюжета кажется незавершёнными или куцыми и невыразительными. Как будто была какая-то задумка, но то ли времени не хватило, то ли фантазия подвела.
К сожалению, меня эта книга разочаровала. Читая её зимними вечерами я ожидала открыть для себя интересный мир и погрузиться в сказочную атмосферу. А в результате узнала несколько фактов про Нидерланды и её историю.
Полезная рецензия?
Хоть у кого-то за последнее время увидела сомнения по поводу целостности и прекрастности книги)))))
0 Мне нравится
написала рецензию 2 февраля 2021 19:36
Оценка книге:
Серебряные коньки Мери Мейпс Додж
Серебряный блеск целлофановой обертки.
Мне кажется, я впервые читаю настолько муторную книгу. Казалось бы все составляющие успеха для меня: детская литература; рассказ о стране, где происходят события, зима красавица (ну как-то люблю я описания зим в книгах). И нет, не шла книга. Потому что самой истории в ней не было.
Было много завязок из разных историй, но не было одной главной, как ствола дерева от которой бы отходили все остальные истории. Или не было какой-то узорности, как в продуманном саде, чтобы истории переходили одна в другую. Все было накиданным, не структурным, каждая история тянула одеяло на себя и получилась каша, которую муторно читать, потому что не очень понятно про что же ты читаешь.
Автору хотелось и про Голландию рассказать, все-все, чтобы даже с мелкими деталями, мол в Утрехте прекрасная вода, такая прекрасная, что стоит отдельного упоминания. Зимой голландцы могут выпить анисовый напиток, догадаться что это конечно нельзя, если не прошерстить весь интернет и таки наконец-то не наткнуться, что это молоко с анисом. И конечно, про коньки, каналы, музеи, города и еду. И да, это было бы интересным, если бы это было основной линией, а не еще чем-то среди прочего.
Как например истории взаимоотношений некоторых героев. Это немного похоже на то, как сейчас советуют (как оказалось и во времена Агаты Кристи тоже) добавьте в детектив любовную линию, без нее читателю не интересно и он книгу покупать не будет.
А ты, когда читаешь детектив с любовной линией думаешь, да могут они просто расследовать убийство и не перевлюбляться все, словно они не на работе?! А оказывается кто-то решил, что не могут и теперь мы вынуждены читать вынужденные любовные линии. Так и тут, автору похоже сказали, что линия должна быть и я была вынуждена ее читать и маяться, потому что в этой линии нет ничего интересного, нет, не предсказуемо, а просто никак, вроде бы что-то и как-то, и можно подтянуть благородство, смущение, желание, но не хочется ничего никуда подтягивать, хочется честно сказать — я вижу, как эту линию натягивали на книгу, как туфельку Золушки на ноги ее сестер. И похоже, как в начальном варианте сказки, рубили пальцы чему-то еще, чтобы эта туфелька налезла.
Но эта история не одна такая, история с доктором и его сыном точно такая же. Для чего эта история написана? Чтобы мы получили вот эту фразу, которая очень многое рассказывает о жизни людей?
«Вы богаты, мейнхеер, посылайте меня куда хотите.»
Вся жизнь людей и страны в одной фразе. Ну, это фраза для меня на всю книгу одна разумная и самая честная, а так-то история рассказана для того чтобы показать доброго доктора, спасение отца, счастливую встречу и весь тот боди позитив, за который испытываешь испанский стыд. Написала автор, а стыдно тебе. И да, ты понимаешь и время когда это написано и что написано с ссылкой на детей (и почему детей считают идиотами?), но все равно прикрываешь глаза и думаешь, за что?
Вот книжка называется «Серебряные коньки». И, казалось бы, история с ними должна быть главной, все что происходит должно как-то отсылать к этим конькам, говорить об их важности, нужности, о том, что они всему голова, но нет. То есть ты понимаешь, как коньки важны, как важны ХОРОШИЕ коньки, но они не обязательно должны быть расскрасивыми.
Они просто должны быть для нормального существования семьи и перемещения из одного места в другое. Но черт, точно также важны дрова, деньги, еда, лекарства, одеяла, знакомство и все в одной книге. Знания, учеба, возможность учиться — все это тоже важно. И опять все это в одной и той же книге. И дружить важно, как вышло, что баба растеряла всех друзей мужа, да и своих подруг тоже?
Очень много накидано в книге кучей неразобранной и где-то среди всего этого поблескивают приманкой коньки, которые никуда не всунуть, чтобы все заиграло как это и положено в хороших книгах.
У меня стоит тройка для всей этой «красоты». Все же за историю Голландии, за интересные сравнения и упоминания книг и историй. Книга очень средняя и теперь я просто в недоумении за что ей такая честь, так часто мелькать в списках, где советуют, что прочитать. Она никакая. В ней на самом деле ничего нет, все что в ней есть, можно найти в других более интересных источниках.
Хотя, только если для детей. Но! как пример с описанием страны для детей лучше всего взять Сельма Лагерлёф — Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции (как пример описания не Голландии, а именно страны). Вот где и страну узнаешь и история одна, важная, без непонятных и отвлекающих ответвлений.
Я очень часто советую читать детскую литературу и тут удивительно, но эту книгу я не посоветую для чтения. Только ваше собственное желание может вас на это сподвигнуть, но если что, я предупреждала))))
Источник: readly.ru
Серебряные коньки (с илл.) — Додж Мери Мейп
Серебряные коньки (с илл.)
Дата добавления:
17 март 2020
Количество просмотров:
Ознакомительный фрагмент
Читать онлайн
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Широко известная повесть, которую читали дети нескольких поколений. В ней увлекательно рассказывается не только о жизни голландских школьников в середине XIX века, но и о Голландии (Королевстве Нидерландов) – истории, географии, жизни и обычаях этой маленькой европейской страны.
Для среднего школьного возраста.
Серебряные коньки (с илл.) читать онлайн бесплатно
Серебряные коньки (с илл.) — читать книгу онлайн бесплатно, автор Додж Мери Мейп
Перейти на страницу:
Конец ознакомительного отрывка Купить книгу
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Мери Мейпс Додж
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Много лет назад в одно ясное декабрьское утро двое бедно одетых ребят стояли, пригнувшись к земле, на берегу одного замерзшего канала в Голландии.
По каналу, покрытому гладким, как стекло, льдом, время от времени пробегали на коньках люди: то крестьянка с туго набитой корзиной на голове, то бойкий юноша, который спешил в город на работу и, проносясь мимо дрожавших от холода ребят, строил им добродушную гримасу.
Между тем брат и сестра – они были братом и сестрой, – пыхтя и напрягаясь, привязывали себе что-то к ногам – не коньки, конечно нет, а просто деревянные полозья, грубо обточенные и стесанные книзу, с дырками, через которые были продернуты ремешки из сыромятной кожи.
Диковинные «коньки» сделал себе и сестре Ханс – так звали мальчика. Его мать была бедная крестьянка, такая бедная, что она и подумать не могла о покупке настоящих коньков для своих детей. Но, как ни грубы были эти полозья, они дали возможность детям провести много веселых часов на льду; а сейчас, когда, стараясь надеть их, наши юные голландцы изо всех сил дергали за ремешки застывшими красными пальцами и так согнулись, что чуть не касались коленей сосредоточенными лицами, никакие несбыточные мечты о стальных лезвиях не омрачали их радости.
Но вот мальчик выпрямился и, широко раскинув руки, легко заскользил по льду, пересекая канал.
– За мной, Гретель! – небрежно бросил он девочке.
– Слушай, Ханс! – жалобно крикнула ему сестра. – С этой ногой опять неладно! В прошлый базарный день ремешки натерли мне ногу, а сейчас больно, когда стягиваешь ее в том же месте.
– Так подвяжи их повыше, – ответил Ханс, не глядя на сестру и выписывая на льду великолепную восьмерку.
– А как? Ремешок-то короткий!
Ханс был голландцем, поэтому он только добродушно свистнул (мальчик-англичанин сказал бы, что девчонки вечно надоедают) и вернулся к сестре.
– И зачем ты надела эти башмаки, глупенькая? У тебя есть кожаные, почти не ношенные. Твои деревянные и то лучше этих.
– Что ты, Ханс! Или ты забыл? Ведь отец бросил в огонь мои хорошие башмаки, прямо в горящий торф. Не успела я оглянуться, как они уже совсем скорежились. В этих я еще могу кататься на коньках, а в деревянных нет. Ну, подвязывай, только осторожней…
Ханс вынул из кармана ремешок; что-то напевая, он стал на колени рядом с Гретель и принялся подвязывать ее конек, затягивая ремень со всей силой своих крепких молодых рук.
– Ой-ой! – крикнула девочка: ей было очень больно.
Ханс нетерпеливо дернул за ремешок и развязал его. Он швырнул бы его на землю – по примеру многих старших братьев, – если бы не заметил слезинку, катившуюся по щеке сестры.
– Я все налажу… не бойся, – сказал он с внезапно вспыхнувшей нежностью. – Только нам мешкать нельзя, ведь нас мама ждет.
Он огляделся, словно ища чего-то: сначала взглянул на землю, потом на голые ветви ивы у себя над головой и, наконец, на небо, теперь ярко расцвеченное голубыми, малиновыми и золотистыми полосами.
Нигде не было того, что он искал. Но вдруг мальчика осенило, и глаза его загорелись. Он сорвал с себя шапку и, выдрав рваную подкладку, прикрепил ее к носку изношенного башмака Гретель так, чтобы получилось что-то вроде мягкой подушечки.
– Ну! – торжествующее воскликнул он, завязывая ремешки со всей быстротой, на какую были способны его окоченевшие пальцы. – Вытерпишь, если я еще немножко затяну?
Гретель надула губки, словно желая сказать: «Ладно уж, можешь делать мне больно», – но ничего не ответила.
Спустя секунду они, смеясь, летели по каналу, взявшись за руки и не думая о том, провалится под ними лед или нет, ведь в Голландии лед держится всю зиму. Он с решительным видом располагается на канале и, вместо того чтобы таять и худеть всякий раз, как солнце греет его довольно жестоко, день за днем набирается сил и вызывающе сверкает навстречу каждому лучу.
Но вот под ногами у Ханса что-то затрещало. Он укорачивал шаг, спотыкался и наконец растянулся на льду, дрыгая ногами.
– Ха-ха-ха! – расхохоталась Гретель. – Вот так шлепнулся!
Но под ее грубой синей кофтой билось нежное сердце, и, все еще смеясь, она легко подлетела к лежавшему навзничь брату.
– Ты ушибся, Ханс. Э, да ты смеешься! Ну-ка, поймай меня! – И она умчалась.
Она больше не дрожала от холода, щеки ее горели, глаза искрились весельем.
Ханс вскочил на ноги и пустился вдогонку, хотя поймать Гретель было не так-то легко. Однако не успела она далеко откатиться, как ее коньки тоже затрещали.
Вспомнив, что порой уступка – залог победы, девочка внезапно повернулась и покатилась прямо в объятия своего преследователя.
– Ха-ха-ха! Поймал! – крикнул Ханс.
– Ха-ха-ха! Это я поймала тебя! – возразила Гретель, стараясь вырваться из его рук.
В эту минуту послышался ясный, звонкий голос:
– Мама зовет, – сказал Ханс, и лицо его сделалось серьезным.
Канал весь золотился в солнечном свете. Хорошо было дышать чистым утренним воздухом, и конькобежцы всё прибывали.
Гретель и Хансу не хотелось уходить с канала, но они были хорошими детьми: им и в голову не пришло податься искушению и задержаться еще немного. Они стащили с себя деревянные коньки, не развязав и половины узлов на ремешках.
Едва отойдя от канала, дети увидели небольшой домик – свой родной дом. Их мать, высокая, в кофте, юбке и плотно прилегающем чепчике, стояла на пороге, напоминая портрет в покосившейся дверной раме. До их домика было недалеко, но, будь он даже на расстоянии мили [3], он все равно казался бы близким. В этой плоской стране все предметы ясно видны издалека.
Цыпленка можно разглядеть так же хорошо, как ветряную мельницу. Если бы не плотины и высокие берега каналов, можно было бы стать где угодно в самой середине Голландии и нигде до самого горизонта не увидеть ни холма, ни пригорка.
Источник: mir-knigi.info