Казаковская филигрань
Люба вслед за другими переступила высокий порожек крохотного помещения и… обмерла. Чего-чего, а увидеть здесь такое она явно не ожидала. К своему бальзаковскому возрасту Люба видела много чего прекрасного, но в этом затрапезном выставочном зальчике, размером пять на пять или около того, было собрано столько шедевров, сделанных человеческими руками, что обещанная экскурсоводом встреча с ними превзошла все ожидания.
– Название «филигрань» происходит от двух латинских слов: «филюм» – «нить» и «гранум» – «зерно», – вещала местная экскурсоводша.
Больше ничего из сказанного этой знающей женщиной Люба не услышала, погрузившись в длительное созерцание. Они с мужем кое-что повидали на своем веку, много путешествовали, бывали в различных музеях, как-то даже алмазную фабрику посетили, но ничто давно так не поражало ее до глубины души, как эти небывалой красоты чудо-вещи с морозными рисунками.
Настя случайно подслушала разговор мужа и свекрови, который не должна была услышать…
Сплетенные мелкой узорной сеткой сказочные ларцы, волшебные сани, изящные туфельки, грациозные самовары, витые шкатулки и вазочки, роскошные подносы, утонченные подстаканники, исключительные по своей красоте броши и серьги… Всё это вызывало восторг. Вот уж поистине кружевная работа! И разглядывать узоры, состоящие из отдельных элементов: шнурочков, веточек, елочек, дорожек, глади, – было весьма увлекательно.
Будучи женщиной образованной, она, конечно, кое-что знала о филигранной технике и даже когда-то вскользь читала трактат Бенвенуто Челлини «О скульптуре и работе с золотом» – так, помнится, называлось это произведение. Но здесь, в далекой провинции, среди лесов и чуть ли не кабанов и медведей, разгуливающих под ручку среди сельских домов, такую красоту видеть было слишком удивительно.
– Нравится? – спросил муж.
– Еще бы, – тихо выдохнула Люба.
Они вместе разглядывали ажурные вещи, созданные здесь, на предприятии художественных изделий, что в селе Казаково Нижегородской области. Люба и ее муж Дмитрий, а также коллеги по работе Алексей Венедиктов, Евгений Свойский и другие приехали в районный центр на семинар специалистов по землеустройству. В свободное от семинара время для них сделали экскурсию по району.
– На этом наша экскурсия закончилась, – подвела итог рассказчица.
– Жаль! – вырвалось у Любы.
– Но это еще не всё! – экскурсоводша обвела всех взглядом, обещающим хорошую новость. – При казаковском производстве есть сувенирная лавочка, в которой вы можете приобрести понравившуюся продукцию мастеров нашего предприятия.
– Здорово! – сказал Павлов. Ему захотелось что-нибудь купить жене, ведь Любе так понравилась эта восхитительная филигрань.
– Хорошо, Лешка, что мы с тобой без жен ездим, – услышали Павловы за спиной голос Венедиктова.
– Да, раскрутит сейчас Любаша Михалыча по полной программе, – рассмеялся Свойский.
Был твой, стал мой, ухмыльнувшись, сказала она…
Оба явно говорили это с тем расчетом, чтобы Павловы услышали. Друзья частенько подтрунивали над Любой и Димой, что они всегда и везде вместе.
В магазинчике оказалось слишком тесно, чтобы вместить всех желающих. К тому же всё свободное пространство на миниатюрной площади было завалено коробками, и пришлось заходить партиями.
– Что тебе понравилось, душа моя? – спросил Павлов жену, внимательно разглядывающую предлагаемый ассортимент.
Столько красоты кругом! Цены, конечно, м-да… Но это стоит того.
– Может, что-нибудь для дома? – предложила Люба. – Подстаканники, например.
Она знала, что муж давно ищет подстаканник, но им всё никак не попадалось ничего подходящего, всё какая-то грубая работа.
– Например, вот, – Люба указала на чайную пару под названием «Вишенка», состоящую из подстаканника с блюдцем.
– Нет, – рассмеялся муж, глядя на красивый, но слишком нежный ансамбль, – давай лучше купим тебе украшение.
Она вглядывалась в подвески, кулончики, сережки и наконец остановила свое внимание на серьгах в виде ажурных листьев.
– Как тебе эти? – спросила Люба у Дмитрия.
– Нравятся? Давай посмотрим.
– Красивые. Я на них сразу глаз положил.
Любе очень хотелось носить то, что нравится ее мужу. И она полностью доверяла его вкусу.
Пока жена примеряла серьги, высматривая себя в малюсеньком зеркале в филигранном обрамлении, муж не переставал любоваться ею. Сережки определенно ей были к лицу.
– Берем? – спросил Дмитрий.
Им бережно упаковали покупку в коробочку, выстланную бархатом, и, перевязав ленточкой, вручили.
Венедиктов и Свойский стояли у выхода, поджидая остальных.
– Купили что-нибудь? – спросил Венедиктов, выдохнув струю дыма.
– Купили. Украшение! – ответила Люба и чуть было не показала ему язык.
– Предъявите, – сказал Свойский.
– Где мы были, мы не скажем, что купили, не покажем! – озорно засмеялась Люба.
И, взяв друг друга под руки, Павловы важно направились к стоянке, куда должен подъехать за группой автобус.
– Тяни-толкай, – хмыкнул Алексей, глядя вслед удаляющейся парочке.
– Любовь у людей, любовь, – с пониманием ответил Свойский.
«Любовь у людей, любовь», – с пониманием произнес Свойский. «А у нас, что, по-твоему, к нашим женам не любовь?» – возмутился Венедиктов.
– А у нас, что, по-твоему, к нашим женам не любовь? – возмутился Венедиктов. – Нет, ты мне скажи, что, у тебя с Верусиком не любовь? Или у меня с Надеждой?
– Любовь, любовь, – полуотмахнувшись, сказал Евгений.
– Любовь! – стоял на своем Алексей. – Но мы же не ходим с утра и до вечера и с вечера до утра вместе с нашими женами. Мы же понимаем, что и друзья на свете существуют, не только жены.
– А если им хорошо вместе? – заступался Свойский за Павловых.
– А нам что, плохо? Тебе плохо с Верой или мне с Надеждой?
– В том-то и дело, что у меня Вера, у тебя Надежда, а у Митьки – Любовь.
– Да ладно тебе! К именам привязался. И у нас любовь. У тебя с Верой, у меня с Надей. И нам хорошо! – не успокаивался Венедиктов. – А если иной раз мужикам по-мужски надо поговорить?
– Любка, вроде, тактичная.
– Тактичная, – передразнил Алексей. – Я что, должен каждый раз говорить ей: «Выйди, у меня на подходе словцо крепкое»?
Свойский, вроде как соглашаясь, вздохнул.
– Что за лето такое безрадостное! Холод собачий… – Венедиктов поежился.
– Пойдем, зайдем, – предложил Евгений, кивая на вход в сувенирный магазинчик, – погреемся. Да и народу поубавилось.
– Иди, – ответил Венедиктов, – я покурю. Когда еще остановка будет.
В магазине Евгений ничего особенно и не разглядывал. Равнодушно окинул взором помещение и, прислонившись к холодной батарее, стал смотреть в окошко. Мимо него то и дело выходили на улицу с покупками. И чего они все там накупают? Дались им эти побрякушки! Наконец Свойский не утерпел.
Он выбрался из уютного закутка и подошел поближе к витринам. Многое из того, что Евгений видел в выставочном зале, здесь тоже стояло в ряд на полочках.
Хорошая работа, – признал он, – ничего не скажешь. Тонкая. Его взгляд остановился на серьгах в виде листьев березы.
Вспомнилось, как однажды они с женой были в Италии. В одной ювелирной лавчонке Вере понравились сережки. Такие же, как и эти, казаковские, в виде березовых листьев.
Излишне приветливый продавец начал было что-то объяснять, но Свойский развел руками. Итальянским ни он, ни его жена не владели.
– Yes, English, a little.
И продавец на довольно хорошем инглиш принялся рассказывать им про сережки:
– Это не обычное украшение.
– Почему? – Евгений повертел в руках серьги.
– Оно изготавливается из настоящих листьев.
Вера взяла у мужа одну из сережек и стала внимательно ее рассматривать. Свойский столь же внимательно изучал вторую.
– У нас есть место на севере. Тичино называется.
– Как? – переспросил Евгений. – Тичино?
– Да, да, – закивал итальянец, – там есть семейная мастерская. Один раз в год вручную собирают листья с деревьев.
«То есть это натуральные листья?» – недоверчиво переспросил Свойский. «Да, да», – закивал продавец,
– То есть это натуральные листья? – недоверчиво переспросил Свойский.
– Да, да, – вновь закивал продавец, – а потом их высушивают старым способом. В книгах. А затем от листа оставляют только прожилки и удаляют мягкую ткань.
– Интересно как, – переглянулись Свойские.
– Далее идет своеобразный технологический процесс. Честно сказать, я не особо в курсе. Состав какой-то наносят на лист, потом снова сушат. Потом снова что-то наносится для придания жесткости. Потом снова покрытие. Уже бронзовое. А! Еще гальваническое покрытие.
Ну, как-то так, – замялся он под конец рассказа.
Свойские с особым интересом разглядывали сережки. Мало того что изделие красивое, оно к тому же еще и необычное.
– Будете брать? – после некоторого молчания спросил итальянец. – Последние. Все распродал. Их вообще-то охотно берут.
Свойские виновато улыбались. К концу поездки денег оставалось разве что на непредвиденные расходы.
– Ну, как знаете, – ничуть не обиделся продавец, но сразу утратил к ним интерес и перешел к другим покупателям.
– Любовь у него. А у нас не любовь. – сердито бормотал Свойский. – Девушка! Будьте добры, покажите мне серьги. Вот эти.
Продавщица протянула ему филигранное женское украшение в виде листиков.
– «Осенняя пора, очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса…» – задумчиво произнес он.
– Судя по серебристому цвету, они скорее напоминают что-то зимнее, вьюжное.
– Может быть, может быть… Застывшая навеки уникальная красота увядания… – любовался Свойский изящными серьгами.
– Что вы говорите? – переспросила продавщица.
– Остановлен бег времени. И не дано увянуть красоте леса.
– Любопытное наблюдение, – хмыкнула девушка. – Упаковать?
В автобусе уже начались волнения по поводу отсутствующего Венедиктова.
– Куда он запропастился?
– Да они с Женей целых полчаса стояли возле магазина.
– Ничего подобного, мы стояли ровно пять минут, – возразил Свойский, – я пошел греться, он курить оставался. Потом я вернулся, сел в автобус, а он сказал, что ему в туалет надо.
– Сходить поискать? – предложил самый заботливый.
– Сиди, – отмахнулись остальные, – потом тебя еще искать надо будет.
Наконец из-за поворота показался Алексей.
– Идет! – обрадовались в автобусе.
– Я не слишком задержал всех? Прошу прощения.
Венедиктов пробирался к своему месту.
30 сентября – день именин Веры, Надежды, Любови и матери их Софьи. Павловы, Свойские и Венедиктовы решили отпраздновать его вместе, собравшись за городом у Павловых. Погода баловала теплом, и стол накрыли во дворе под навесом. Венедиктовы чуть запаздывали.
«Красивые у тебя серьги», – сказала Люба Вере, с улыбкой разглядывая в ее ушах знакомые сережки.
– Красивые у тебя серьги, – сказала Люба Вере, с улыбкой разглядывая в ее ушах знакомые сережки.
– Да, – с гордостью ответила та. – Помнишь, вы вместе на семинар ездили? Пару месяцев тому назад.
– Мне Женя оттуда их и привез. – Вера коснулась сережек. – Говорит, вас на такую фабрику потрясающую водили! Жаль, говорит, что меня там не было.
– Жаль, – подтвердила Люба.
– Хочешь примерить? – снисходительно спросила приятельница. – Тебе подойдут.
Люба показала руки в майонезе, а сама подумала: хорошо, что сегодня не надела точно такие же, а ведь собиралась.
Когда приехали Венедиктовы, Вера, увидев украшение в ушах Надежды, сначала растерялась, а потом захохотала.
– Вот, Алексей купил, тоже, – немного смущаясь и теребя сережку, сказала опоздавшая гостья. – Заботливый.
– Вы что, сговаривались? – Вера полушутя накинулась на мужа.
– Ну что ты, Верусик! – Свойский сделал обиженный вид.
– Давайте к столу уже, – нетерпеливо воскликнул Павлов.
– Люба, пойдем со мной на минуточку, – попросил он жену.
Павловы зашли в дом.
– Вот уж не ожидал, – первым делом сказал Дмитрий, имея в виду одинаковые серьги.
– А я как раз их хотела надеть. Нарядные. В праздник самое то.
– Надень, – попросил муж, – я за этим и позвал тебя, чтобы сказать про серьги.
– Ну не знаю, – протянула Люба, – хотя…
Когда она вышла в филигранных казаковских серьгах, сначала в воздухе повисла пауза, а потом все дружно и заливисто расхохотались.
– Что, там больше сережек не было? – Вера, смеясь, посмотрела на мужчин.
– Вот на праздник вам подарили. У вас же в один день именины, – нашелся Венедиктов. – Значит, и подарки должны быть одинаковыми.
– Ну, друзья, за Веру, Надежду и Любовь! – вставая, произнес первый тост хозяин.
– И за их мудрую мать Софью, – сказала Люба и, прищурясь, добавила: – Ведь это она вас надоумила серьги нам всем троим купить!
Источник: pravoslavie.ru
Подругам, рассказала, что получу на годовщину дорогие серьги, а муж подарил сковородку. Теперь стыдно за мужа
Я из обеспеченной семьи и привыкла за свою жизнь к хорошим и дорогим подаркам. Я одинаково сильно люблю их как дарить, так и получать в дар. Мой супруг об этом знает, да и за 5 лет совместной жизни у него была возможность хорошенько изучить мой вкус… Однако, эта годовщина обернулась для меня неприятнейшим сюрпризом. Мой милый, почему-то решил отойти от привычных в нашей семье правил – узнавать заранее, что человек хочет получить в подарок (спрашивая у него или у его друзей, изучая загнутые страницы в каталогах или заглядывая в историю браузера). И выбрал мне презент самостоятельно.
Честно признаться, в этом году я рассчитывала на дорогие, дизайнерские серьги, поэтому заранее приготовила все подсказки для своего мужа. Однако, как показал праздничный ужин, он решил в этот раз сымпровизировать и подарил мне подарок «от всей души» – набор сковородок.
Я ничего не имею против кухонной утвари, однако мы можем позволить себе питаться в ресторанах. Жаренное я вообще не ем. Готовлю редко, и в основном это супы или салаты. Да и сковородки у нас в доме есть! Вот зачем мне дополнительная пара сковородок, если я и старыми-то почти не пользуюсь?
Причем вид у них абсолютно обычный и дешевый.
Я же супругу подарила часы, которые он давно хотел. Для этого мне пришлось немало побегать по городу, чтобы подобрать к ним стильный ремешок и сделать гравировку. И все ради чего? Ради дешевой кухонной утвари?
Я до последнего думала, что это какой-то глупый розыгрыш и поэтому сначала проверила всю упаковку от сковородок, а затем думала, что может быть, настоящий подарок он подарит мне утром, однако утром меня ждал сомнительный сюрприз: вместо сережек он разбудил меня, предложил воспользоваться его подарком и приготовить ему блины. Нет слов!
5 лет он был для меня самым любящим и внимательным мужчиной, а тут такое отношение ко мне. И ладно, если бы это была годовщина нашего первого года брака, но ведь на 5 год супружеской жизни он уже должен знать, что мне дарить!
Перед праздником, я уже рассказала подругам, что получу в подарок долгожданные серьги, а теперь мне даже показать им будет нечего. Увидимся вечером, спросят, как прошел праздник, предложат похвастаться подарком… А я им: так мол и так, благоверный мой с ума сошел и принес своей жене, которая не умеет готовить, набор сковородок из супермаркета. Так что ли?
Источник: web-nomad.ru
СЮРПРИЗ ДЛЯ МУЖА
Автобус остановился на последней остановке при выезде из небольшого периферийного городка, какими полнится Россия. Городок не сравнить с областным центром, в котором и улицы шире, и магазины богаче, хотя история города уходит в глубокую древность Руси великой, чем горожане и гордятся. Ещё этот город славен с советских времён, как родина известных в стране и за рубежом гидропресов и сложнейшего оборудования.
В автобус вошла женщина средних лет, а может быть и старше, которую нельзя назвать молодой, но и к «старухам» отнести язык не повернётся. О таких чаще говорят, мол, это – женщина бальзаковского возраста, а сколько ей на самом деле, это уж извините…! Есть мнение, что большинство женщин старше сорока, хотят оставаться в глазах мужчин всё теми же тридцатилетними, неотразимыми. И многим эта хитрость удаётся: они искусно пользуются средствами макияжа, изнурительными диетами и настойчивыми тренингами в фитнес залах. Но как и когда они успевают это всё делать — великая из тайн!
Так вот вошедшая женщина, бегло оглядев салон в поиске свободного и удобного места, вдруг мило улыбнулась и прошла в заднюю часть салона автобуса.
— Эля, привет!- поздоровалась она с женщиной, сидевшей у зашторенного окна, и широко улыбаясь, восторгалась:- Тебя, дорогая, не возможно не узнать, ты совсем не изменилась с тех далёких девических лет! Это сколько же минуло уже? Поди ж ты, больше двадцати, если моему сыну стукнуло весной девятнадцать! Подруга, ты так классно выглядишь, от мужиков, наверное, отбоя нет, а я только от своего успех имею. Ну, ладно, и на том спасибо!
Она удобно уселась на свободном сидении и только сейчас увидела припухшие веки былой соседки по подъезду, носовой платочек весь промокший и в серых пятнах от краски ресниц. Ей стало неудобно за свою бестактность. «Может быть у подружки несчастье, а я со своими расспросами,- подумала она, но волнение и желание узнать причину слёз превозмогали терпение и уже вслух продолжала:
— Что же у тебя случилось? Ты же, Алечка, в Москве живёшь, а у нас в городе была по делам? Рассказывай, как у тебя в семье, дома? Как поживаешь, с мужем ли?
Женщина сыпала вопросами, уверенная в том, что любая из женщин забывает о плохом, когда речь заходит о самом сокровенном: о семье, о детях, о любимом мужчине.
— Ну, что у тебя произошло? Поделись, как раньше, и тебе станет легшее.
— Да, что рассказывать. Живу, как ты знаешь, в Москве. Муж, да, ты его помнишь по школе, Колька из параллельного класса, длинный был такой, вихрастый, его всегда на физические олимпиады посылали, побеждал часто. Так вот он окончил МВТУ и нарисовался передо мной после своего госэкзамена и у нас завертелось. Вскорости сделал мне предложение, я не возражала.
Он нравился мне ещё по школе мальчишкой, а тут, видите ли, готовый инженер-аспирант с перспективой.
— А ты любила его? Любишь и сейчас?- поинтересовалась подружка.
— У нас есть сын, ему уже восемнадцать, и доченька в восьмом классе. Живём, как и все, на его зарплату и мою. Последние три года стал чаще ездить в командировки, налаживает какое-то оборудование, не знаю точно, кое-что по гидронасосам и компрессорам. Ваш завод ему даже неплохо доплачивает за это, а ты сама понимаешь, это — лишняя копейка в дом, в семью.
Женщина явно силилась сообразить, как бы короче и точнее рассказать о своём бытие:
— Вот так и живём. Ездит, ну, и ездит! Я не придавала этому особого значения. Вот ты спрашиваешь: любила ли? люблю ли сейчас?
Она опять примолкла, задумавшись, но через секунду-другую продолжила:
— Тогда любила, как же можно замуж и без любви? А сейчас даже не знаю, но хотела и хочу его как любящая женщина. Поэтому и делаю всё, что бы сохранить свою внешность, привлекательность. В конечном итоге, стараюсь сохранить его возле себя, сохранить свою семью.
— А здесь в нашем городе ты что…?- попыталась подруга навести рассказ на интересующую её тему.
— В ваш город он зачастил последние три года. Командировки, командировки и всё прочее…,- она опустила голову, на глаза вновь навернулись слёзы, полезла в сумочку за свежим платочком.- Вот в голову мне и взбрела мысль приехать к нему и тем сделать сюрприз! Думала развеять его скуку в предстоящие выходные дни. Вот и развеяла…
Женщина уже не смогла сдерживать слёз, нахлынувшие мысли и обида рвались наружу, ей хотелось выговориться человеку, в глазах которого не прочтёт ни насмешки, ни осуждения. Да, она расскажет всё без утайки!
— В отделе кадров вашего «Гидропресса» спросила: «Где проживают прикомандированные в завод специалисты?» Крашеная «фифа» мне сказала, что в общежитии авто колледжа. Нашла я это большое трёхэтажное здание, при входе в него в вестибюле у вахтёрши спросила тоже. Та объяснила, мол, за углом есть ещё один вход в здание с крыльца, так вот там и находятся комнаты гостиничного типа для гостей. Она говорит, а сама с интересом рассматривает меня, как экспонат в музее. Только я отошла от этой вахтёрши, как слышу брошеное мне в спину: «Ишь, шалава!» Даже не поверила, что это в меня….
Как и сказала вахтёрша, за углом был отдельный вход в здание, на втором этаже действительно располагалась гостиница завода. Ещё с советских времён, когда профтехучилище готовило молодых специалистом для завода, то и общежитие находилось на полном балансе завода. А вот в «век рыночной экономики» училище перепрофилировано в авто колледж, не известно для кого готовящего кадры. Бухгалтерия сочла прибыльным, как и прежде, сдавать гостиничный «угол» в аренду бывшему хозяину этого здания, то есть заводу. Вот и располагаются на отдых здесь приезжающие в командировку специалисты и важные гости заводоуправления.
Всё это мне очень в доходчивой форме «рассщебетала» рыжеволосая пампушечка лет сорока, которую звать Зина. При знакомстве с нею я назвалась Катей, не знаю почему, но не хотелось говорить правду, мало ли что….
Я внимательно осмотрела две комнаты постояльцев, кухню, туалет и ванную комнату. Да, всё как в настоящих отелях: каждому проживающему предоставлена отдельная обустроенная комната с кроватью, небольшим журнальным столиком и двумя креслами. Телевизор с пультовым управлением, телефон и холодильник, конечно, тоже были приличных моделей. На полах комнат и коридорчика во всю ширину ковровые дорожки.
Я с первой минуты считала, что эта женщина здесь работает, наводит уют и порядок. А оказалось, что она в действительности вахтёрша из вестибюля общежития, к самой гостинице ни какого отношения не имеет. Но потому как уверенно она здесь всем распоряжалась, стало понятно, что Зина чувствовала себя здесь «главной». Не знаю почему, но она мне чем-то напоминала русскую красавицу с картины Кустодиева. У этой золотая русая коса сваливается на плечо и спокойно укладывается на груди, такой же здоровый румянец светлой кожи круглых щёчек лица, глаза даже без ретуши ресниц манят своей обворожительной глубиной.
Сама рыженькая болтушка не знаю за кого меня приняла, но сразу предупредила, что в гостинице живут два мужика, один из которых по праву первого принадлежит только ей.
— За него красавчика,- прошептала она,- я готова любой глазища выцарапать. Люблю его и всё! Знаю, что я ему нравлюсь, а и на самом деле у меня всё при мне и здесь, и здесь,- она при этом приподняла ладонями свои пышные естественные, а не силиконовые груди, и похлопала по таким же пышным формам бёдер и попы,- не то, что у его сухой Воблы-жены.
Там в Москве она моего Сашеньку мучает голодными диетами, а он настоящий мужик, ему кушать надо мясо, а не зелёные салаты. Ну откуда у вегетарианца в постели сила возьмётся? Вот я его и поддерживаю вот уже три года, когда он приезжает на завод.
В постели он, конечно, классный,- она при этих словах мечтательно закатила глазки к потолку и чуть покачала от удовольствия головой из стороны в сторону,- тебе этого не передать. Вот уже три года я с ним кувыркаюсь и на других не смотрю, а пора бы уже и замуж! А он и слушать не хочет о разрыве со своей Воблой, говорит, что дети не поймут!
Рыжая бестия в течение всего нашего разговора время от времени бегала на кухню что-то готовила, вероятно, к столу, она даже не пыталась расспросить кто я и откуда. Но вдруг, спохватившись, заинтересовалась:
— Постой, а ты к кому приехала? А-а-а, догадалась, это ты к Петру! Да, нужна ему баба, по глазам видно, что голодный, а ты давно с ним того…? Да, ладно тебе молчанку от скромности играть, все мы люди и, как Маркс говорил: «ни что человеческое нам не чуждо»! Вот скоро наши мужики подойдут,- рыжая ещё сильнее засуетилась, здесь же в кухне на столике расставила посуду на четыре персоны из холодильника достала колбаску, сунула в микроволновку тарелку, верхом наполненную котлетками, на газовой плите был готов пахучий борщ, который оставалось только разлить по тарелкам. В какой-то момент кустодиевская красавица приоткрыла оконную занавеску и воскликнула:
— А вот и они!
Я посмотрела в окно и увидела мужа, весело поднимающегося по ступенькам небольшого крылечка. Сердце забилось, как голубь в клетке, рвалось наружу. Ещё через минуту-другую мужчины будут на лестничной площадке второго этажа…, я не знала как себя повести, была в полной растерянности.
Зойка, по виду, тоже волновалась, но, уловив на моём лице растерянность, шепнула мне:
— Давай ему сделаем сюрприз! Ты стань вот сюда за дверь в кухне, чтобы он не увидел сразу, а я их встречу у входа.
Мужские голоса были слышны, когда они поднимались по лестнице. Один из них был радостный голос мужа:
— Слышу, как вкусно пахнет! Зинуля, это ты там стараешься для повышения моей мужской силы, ну смотри, ночь обещаю тебе бурную! Буду любить без устали до самого утра, а там небольшой перерывчик и всю субботу!
Наружная дверь была приветливо распахнута Зинулей, так что слышны были не только слова, но и последовавшие за этим всплески обильных поцелуев, похлопываний мужской руки по пышным прелестям кустодиевской красавицы.
А она, шутливо изворачиваясь от обнимающих мужских рук, торопилась сказать:
— Постой-постой, Сашенька, ещё всё успеешь, я вся твоя, будет время! А сейчас для Петра в кухне приготовлен сюрприз, пойдёмте все туда! Давайте-давайте!
Оживлённая группа буквально ввалилась в кухонную комнату. Зина в тесных объятиях Сашеньки, толкала впереди себя смущённого мужчину, который, вероятно, и был Петром. Они с интересом оглядывались в поисках «сюрприза», а рыжая бестия вдруг круто повернула Петра лицом прямо ко мне и сказала:
— Ну-ка, смотри сюда, кто это? При нас целуй её, она приехала к тебе, кобелю!
Я от позора не знала, куда себя деть. Видела только перед собой обнявшуюся пару, своего мужа и его любовницу. Ну, что я могла им сказать? Подумать только, они уже три года…, а я, как дура, лезу из кожи вон, чтобы ему нравиться, чтобы он продолжал любить меня, «сухую Воблу». Честно тебе скажу, он-то и спал со мной редко последние годы,да и то не так, как это было раньше.
Теперь только я поняла, что этими кратковременными актами он, как видно, «честно выполнял свой супружеский долг», а любви то и не было!
Вот тебе я и выложила всё, как на духу. Даже не знаю, как теперь мне быть? Посуди сама, после всего, что я там увидела: кто он мне — муж?
Ты вот спросила меня: люблю ли я его? Не буду врать – любила, а вот теперь не знаю…
Любовь Вощенко 21.04.2014 17:39:24
Отзыв: положительный
Рассказ мне понравился так, что хочется услышать продолжение,Написано очень душевно.Спасибо Юрий-успехов и здоровья вам
Источник: www.chitalnya.ru