Почему ценности из крымских музеев лучше пока оставить в Амстердаме
Шансы России вернуть «скифское золото» в Крым минимальны, и лучшим выходом на сегодня эксперты считают замораживание спорной коллекции в музее Амстердама. Стоимость собрания может достигать 500 млн евро.
7 июля Апелляционный суд Амстердама должен был назначить дату очередного заседания по делу о так называемом скифском золоте — собрании ценностей из четырех музеев Крыма, которое на момент отделения полуострова от Украины оказалось на выставке в Голландии и на которое претендуют сейчас Киев и Москва. Но в июне заседание перенесли на неопределенное время. Формально — из-за коронавируса, неофициально музейщики и юристы говорят о нежелании голландцев принимать политически окрашенное решение. «Компания» попросила участников процесса и экспертов оценить перспективы спора.
«Терминальные» сокровища
Музейные ценности, о которых идет речь, оказались в положении героя Тома Хэнкса из фильма «Терминал». Виктор Наворски застрял в международном терминале американского аэропорта из-за переворота на родине, в результате которого был аннулирован его паспорт.
О судьбе скифского золота
В конце 2013 года, когда Майдан в Киеве был еще относительно мирным, около 600 экспонатов из коллекций Музея исторических ценностей Украины, Центрального музея Тавриды, Бахчисарайского, Восточно-крымского и Херсонесского археологических музеев-заповедников были вывезены на выставку в ЕС.
Контракты о выставках между крымскими и европейскими музеями были заключены напрямую, но разрешение на вывоз ценностей дало Министерство культуры Украины.
В феврале 2014-го, когда сокровища прибыли из Бонна в Амстердам, на выставку в археологическом музее Алларда Пирсона «Крым: золото и секреты Черного моря», власть на Украине сменилась. Президент Виктор Янукович бежал в Россию, Крым под охраной 20 тыс. прибывших из России «вежливых людей» готовился к референдуму о смене государственной принадлежности.
В мае, когда Крым уже вошел в состав РФ, Минкульт Украины издал директиву о передаче Киеву прав на культурные ценности музеев полуострова и потребовал от Нидерландов вернуть всю экспозицию Украине. В ответ Крымские музеи подали коллективный иск к музею Пирсона, требуя исполнить обязательства по контрактам и вернуть коллекцию на полуостров. Так начался один из крупнейших культурно-политических споров новейшей истории, исход которого пока неясен никому.
«На самом деле золото там сарматское, аланское и готское»
В крымскую часть экспозиции входят перстни, кольца, серьги, ожерелья, фигурки из серебра, мечи, монеты, керамика, украшения конской узды, сосуды-водолеи в виде баранов, пряжки, застежки, шатровое навершие в виде грифона, надгробия, только что отреставрированные китайские шкатулки, сарматский расписной складной нож. Их нашли при раскопках Усть-Альминского некрополя, Неаполя Скифского, на территории Херсонесского городища, могильника Нейзац.
Из фондов Восточно-крымского музея-заповедника в Керчи на выставку попало 190 предметов: два гарнитура драгоценных украшений V в. н. э., керамика, скульптура, терракоты, посуда Боспорского царства. Все это было найдено в Крыму и на Тамани. Из Центрального музея Тавриды в Симферополе — 130 предметов.
Золото Скифов 2..
Скифское золото — это медийный штамп. «На самом деле золото там сарматское, аланское и готское, античные надгробия, надписи и рельефы из Херсонеса, стеклянная посуда, — сказал «Ко» директор НИЦ истории и археологии Крымского федерального университета Александр Айбабин. — Скифского золота там нет вообще. Были экспонаты из Киево-Печерской Лавры, но их вернули в Киев».
СМИ называют разное количество артефактов из Крыма — 565, 583, 2000. Руководитель группы по международно-правовым вопросам при постпредстве Республики Крым Александр Молохов объясняет это разными принципами каталогизации. «В Голландии считают каждую бусинку ожерелья, — объясняет он. — У нас считают гарнитуры комплектами, и получается минимальное количество. На Украине — что-то среднее между этими двумя подходами».
В Европе уздечку из 10 бляшек могут посчитать как 10 артефактов
— подтверждает Александр Айбабин
«Насколько я помню, там 565 экспонатов, но многие из них — составные, из нескольких единиц хранения, — пояснил «Ко» директор Центрального музея Тавриды Андрей Мальгин. — Так что по устной документации их больше, около двух тысяч».
Цена, которую нельзя подсчитать
Страховая оценка коллекции — около 2 млн евро, но рыночная цена артефактов может быть в десятки раз выше, объясняла в 2016 году министр культуры Крыма Арина Новосельская. «Например, змееногая богиня (найдена во время раскопок столицы Боспорского царства в Керчи. — «Ко»). Это уникальный экспонат, такого второго в мире нет, он может стоить в сотни раз больше, чем вся стоимость коллекции», — говорила министр.
Директор московской галереи «Альбион», ведущий аукционов Алексей Зайцев называет страховую оценку коллекции эмпирической.
«Подобного масштаба собрания в последние десятилетия не продавались на аукционах, прецедентов и статистики нет, — сказал он «Ко». — Оценить их приблизительно, на коленке, пользуясь каталогами и Интернетом, вряд ли получится. Кроме того, многие предметы не имеют аналогов и попасть легально на аукционы не могут. А при нелегальном сбыте цена составит доли процента от аукционной».
Реальную стоимость коллекции не знает никто, сказал «Ко» Андрей Мальгин. Спроецировать стоимость отдельных артефактов, аналоги которых попадались на аукционах, на всю коллекцию, по его словам, сложно — такое исследование никто не проводил.
На сайтах известных аукционных домов, например нью-йоркского Ariadne Galleries и швейцарского Phoenix Ancient Art, «Ко» нашла несколько схожих артефактов, но стартовая цена указана не везде. Так, цена бронзового скифского топора начинается с 22 тыс. долларов. Таким образом, при самой грубой проекции, застрявшее в Нидерландах собрание может быть оценено в полмиллиарда евро.
Право управления против права собственности
Поскольку договор о проведении выставки был подписан с Минкультом Украины, в августе 2014 года музей Пирсона вернул на Украину 19 предметов скифского золота из Киево-Печерской лавры — там они сейчас и экспонируются. Крымские предметы музей до решения суда поместил в спецхран и больше не выставляет. Что сейчас происходит с экспонатами, директора крымских музеев не знают.
В декабре 2016 года окружной суд Амстердама по местному закону о наследии постановил отдать крымские артефакты Украине — как государству, из которого они были вывезены. Четыре крымских музея в ответ подали апелляцию, заявив, что исключительным правом демонстрировать экспонаты по украинскому законодательству наделены только они.
В июле 2019 года Апелляционный суд Амстердама запросил дополнительную информацию о том, чьи права по украинским законам более веские — право оперативного управления крымских музеев или право собственности Украины. В январе 2020 года суд продлил процесс, а 7 июля из-за коронавируса его отложили на неопределенный срок.
«Россия совершила ошибку»
Требуя вернуть ей все крымские экспонаты, Украина ссылается на Конвенцию ЮНЕСКО 1970 года. По этой конвенции страна, чьим наследием является артефакт, дает его вывезти под гарантии возврата. И такие гарантии от Нидерландов были получены, говорит Минкульт Украины, иначе он не разрешил бы вывоз.
Крымские музеи заявляют, что артефакты их коллекций были найдены в Северном Крыму и исторически хранились на полуострове, что раскопки велись за муниципальный счет и что вывозили предметы из Крыма легально, с ведома Киева и под гарантии вернуть на место. То есть в Крым.
Россия в переговорах и судах официально не участвует, но напоминает, что Конвенция ЮНЕСКО юридически связывает культурные ценности с конкретным народом и конкретной местностью, где они были найдены.
«Россия совершила ошибку, не вступив в процесс третьим лицом и скрывая, что все эти коллекции уже внесены в музейный фонд РФ, — заявил «Ко» Александр Молохов. — В прежнем Минкульте РФ эту тему курировал заместитель Владимира Мединского Владимир Аристархов. Они выделили 500 млн руб. и наняли голландских адвокатов. И голландцы, которые как огня боятся любой политизации, предложили позицию, что это спор отдельных музеев. Но как только в процесс вступила Украина, процесс перестал быть частно-юридическим и стал публично-правовым».
По словам руководителя группы по международно-правовым вопросам при постпредстве Крыма, эта ошибка уже привела к проигрышу в первой инстанции, и теперь наиболее вероятным позитивным исходом процесса для России и Крыма будет длительное сохранение коллекции в хранилище музея Алларда Пирсона.
Об этом же говорил ранее директор Эрмитажа Михаил Пиотровский: по его словам, пока Россия и Украина не договорятся, ценности лучше оставить в музее Алларда Пирсона. Хотя с Украины только за полгода хранения 19 экспонатов из Киевской лавры этот музей взыскал 111 тыс. евро.
Игра с нулевой суммой
Возвращать спорные ценности в мире не очень принято. «Во время Брекзита в Европе снова заговорили о так называемом мраморе Элгина, — напоминает Алексей Зайцев. — Это сокровища Парфенона, которые британский посол Элгин когда-то вывез на родину и которые хранятся сейчас в Британском музее. В Лондоне на претензии Греции заявляют, что в свое время их вывоз не противоречил законам, и отказываются возвращать».
В 1955 году СССР вернул Германии 1240 картин из дрезденской коллекции шедевров искусства, вывезенных советскими войсками в войну. Были возвращены в Европу Пергамский алтарь, коллекция прикладного искусства. Позже РФ вернула Венгрии книги из Шарошпатакской библиотеки, в ЕС вернулись многие церковные ценности.
Вместе с тем Россия отказалась передавать Германии находки Генриха Шлимана и Эберсвальдский клад, вывезенные в СССР в 1945 году. Отказалась она и передавать в США библиотеку Шнеерсона по требованию любавичских хасидов.
В случае с Россией и Украиной речь идет об игре с нулевой суммой. Отправка коллекции в Киев лишит Россию и Крым всяких перспектив ее возвращения, и наоборот. Новое заседание Апелляционного суда Амстердама состоится осенью, предполагает археолог из Симферополя Александр Айбабин. По его мнению, голландцы тянут время, надеясь, что Украина и Россия договорятся без их участия.
Источник: dzen.ru
maximus101
В Государственном Эрмитаже находится крупнейшая в мире коллекция скифских предметов, известна эта коллекция прежде всего артефактами, сохранившимися в вечной мерзлоте, которая хорошо сохраняет органику. К сожалению, а для многих несомненно к счастью, вечная мерзлота на юге России присутствует только в Сибири, была бы мерзлота в Краснодаре (или на Украине), там сохранилось бы больше древних предметов из органики (дерева, кожи, ткани и т.д.), но жителям этих мест повезло, поэтому богатая материальная культура скифов лучше представлена в захоронениях лесостепей Сибири — на Алтае, в Туве и Хакасии.
Женская погребальная гипсовая маска нанесенная на череп. Оглахтинский могильник. Таштыкская культура, I — VII вв. Хакасия
Чтобы проникнуть в залы Древней Сибири Гос. Эрмитажа, нужно идти по длинному Кутузовскому коридору.
И в вестибюле Салтыковского подъезда можно обнаружить уже первые и, надо сказать, весьма значительные артефакты. Это деревянные саркофаги скифских вождей, выдолбленные из цельных стволов деревьев.
Саркофаг-колода из ствола дерева. Кедр. Могильник Туэкта курган 1. Пазырыкская культура, VI в. до н.э. Алтай
Саркофаг-колода, выдолбленный из одного ствола дерева. Пазырыкская культура. VI в. до н.э. Второй Башадарский курган, Алтай.
Резное изображение тигров на саркофаге. Башадар, курган 2.
Таштыкские гипсовые погребальные маски из могильника Оглахты, I — VII вв. На переднем плане мужская маска, на черепе видна прическа в виде клока волос на темени.
Погребальные маски таштыкской культуры из Хакасии принадлежали смешанному европеоидно-монголоидному населению Минусинской котловины. Эти люди имели погребальные обряды по сложности не уступающие египетским. Они подвергали умерших мумификации — извлекали внутренние органы, мозг и наполняли тела травой и глиной.
На лицо наносилась портретная маска из гипса, есть предположение, что таким образом хоронили женщин и подростков, мужчин, таштыкцы, кремировали, а затем засыпали оставшийся пепел внутрь специально изготовленных кукол. Куклы не уступали размерами живому человеку, их делали из кожи, травы и глины, лица выполняли очень тщательно из гипса, добиваясь портретного сходства. В общем, кукла должна была быть полным аналогом умершего человека, для большего сходства подобную куклу одевали в одежды покойного.
Женская маска из могильника Оглахты. Таштыкская культура, I — VII вв.
Бюст погребальной куклы. Таштыкская культура, I — VII вв. Хакасия.
Лиственничный сруб погребальной камеры пятого пазырыкского кургана. Пазырыкская культура. IV в. до н.э. Алтай
Деревянные срубы погребальных камер пазырыкских курганов напоминают подобные камеры фригийский курганов в Малой Азии, например, в кургане «царя Мидаса». Есть серьезные основания думать, что между алтайскими курганами и фригийскими существует какая-то связь, так как в VII в. до н.э. скифы контролировали почти всю территорию Малой Азии.
Трехметровый саркофаг-колода в погребальной камере.
Мумия мужчины из пятого пазырыкского кургана. Пазырыкская культура. IV в. до н.э. Алтай
Тело мужчины 55 лет подверглось специальной обработке, у него извлекли все внутренности из брюшной полости, трепанировали череп и извлекли мозг. Еще Геродот писал, что скифы длительно сохраняют тело умершего царя, возят его по подвластной им территории и только потом хоронят в кургане.
Татуировки на теле мумии мужчины из пятого пазырыкского кургана. Увидеть их можно только в инфракрасном излучении.
Человеческая кожа с татуировками. Могильник Пазырык, курган 2, V-IV вв. до н.э.
Ниже, мумифицированная голова. Могильник Пазырык, курган 2, V-IV вв. до н.э.
Голова этого скифского воина имеет явные монголоидные черты и ему явно не повезло в жизни — череп скальпирован и имеет сверху несколько дырок, возможно, в эти отверстия вставлялся ремень, с помощью которого отрубленная голова подвешивалась к седлу. Геродот писал об этом обычае:
«Головы всех убитых им в бою скифский воин приносит царю. Ведь, только принесший голову врага получает свою долю добычи, а иначе – нет. Кожу с головы сдирают следующим образом: на голове делают кругом надрез около ушей, затем хватают за волосы и вытряхивают голову из кожи. Потом кожу очищают от мяса бычьим ребром и мнут ее руками. Выделанной кожей скифский воин пользуется как полотенцем для рук, привязывает к уздечке своего коня и гордо щеголяет ею. У кого больше всего таких кожаных полотенец, тот считается самым доблестным мужем.»
Антропоморфная голова. Уздечная бляха. Дерево. Могильник Пазырык, курган 1, V-IV вв. до н.э.
Реконструкция одежды людей из кургана Аржан-2, VII в. до н.э. Тува.
Деревянная колесница. Пятый пазырыкский курган, IV в. до н.э.
Войлочный ковер и туристы. Пятый пазырыкский курган, IV в. до н.э.
Здесь изображена сидящая богиня, которая встречает воина на коне, в одной руке у нее древо жизни. Воин по внешнему виду чистый армянин, с большим носом и лихо закрученными усами) Богиня видимо абсолютно лысая, хотя верхнюю часть ее головы скрывает замысловатый головной убор. Изображения подобных сидящих на троне женских божеств характерны для Малой Азии, как правило, все они олицетворяют Кибелу.
Войлочный ковер, фрагмент. Пятый пазырыкский курган, IV в. до н.э.
Два изображения богини Кубабы (Кибелы) в характерном головном уборе, 850-900 г. до н.э. из новохеттского города Каркемиш. Музей Анатолийских цивилизаций в Анкаре.
Конский чепрак, войлок. Пятый пазырыкский курган, IV в. до н.э.
Войлочный ковер. Пятый пазырыкский курган, IV в. до н.э.
Фигурки лебедей из войлока. Пятый пазырыкский курган, IV в. до н.э.
Вот такая «мягкая игрушка» IV в. до н.э. Пятый пазырыкский курган
Узда. Кожа и дерево. Могильник Пазырык, курган 1, V-IV вв. до н.э.
Фрагменты знаменитого Пазырыкского ковра, V-IV века до н.э. Возможное происхождение ковра — Передняя Азия, скорее всего Мидия. Пятый пазырыкский курган, IV в. до н.э.
Ковер — шерстяной узелковый стриженый, возможно самый древний из всех известных на сегодня.
Седло. Пятый пазырыкский курган, IV в. до н.э.
Арфа. Могильник Пазырык, курган 2, V-IV вв. до н.э.
Конская маска. Могильник Пазырык, курган 1, V-IV вв. до н.э.
Конская маска. Могильник Пазырык, курган 1, V-IV вв. до н.э. Пазырыкцы очень хотели видеть своих лошадей оленями, поэтому когда хоронили их вместе с хозяином, прикрепляли им специальные рога. Олень и его терзание — главный сюжет всего скифского искусства, при этом культ оленя существовал и в Малой Азии, на фригийской керамике олени встречаются чаще всего, вполне возможно, что культ оленя был заимствован скифами именно там.
Конская маска. Могильник Пазырык, курган 1, V-IV вв. до н.э.
Седельные накладки в виде орла. Дерево, золото. Могильник Башадар, курган 2.
Орлы вполне себе геральдические, хищная птица — важный тотем у кочевников. Где-то здесь на Алтае, в Западном Китае или Казахстане был реанимирован древний символ двуглавого орла, которого тюркские племена принесли затем в Европу, я об этом много писал раньше.
Бляха с изображением лося. Дерево V-IV вв. до н.э.
Деревянное навершие в виде головы грифона держащего во рту голову оленя. Могильник Пазырык, курган 2, V-IV вв. до н.э.
Фрагмент седельный покрышки. Изображение полулежащего орлиноголового грифона. Войлок. Могильник Пазырык, курган 2, V-IV вв. до н.э.
Седельная покрышка. Войлок, кожа, мех. Могильник Пазырык, курган 1, V-IV вв. до н.э.
Седло с покрышкой. Могильник Пазырык, курган 1, V-IV вв. до н.э. Как видно, скифские вещи очень яркие, с узорами, аппликациями, тесьмой, нужно думать, что своим внешним видом скифы чем-то напоминали североамериканских индейцев.
Деревянное навершие в виде головы грифона. Дерево, кожа. Могильник Пазырык, курган 2, V-IV вв. до н.э.
Фрагмент узды. Дерево, кожа, золото. Могильник Пазырык, курган 1, V-IV вв. до н.э.
Котел, Семиречье, случайная находка, V-III вв. до н.
Источник: maximus101.livejournal.com
Скифское золото: сотрудник Эрмитажа рассказывает о современных подделках
Заведующий отделом археологии Восточной Европы и Сибири Эрмитажа археолог Андрей Алексеев обратил внимание на публикацию нашего журнала о состоянии отечественной археологии (N 14 с. г.) и рассказал «Огоньку» о грабителях сокровищ и мастерах фальшивок.
— Не привел ли нынешний экономический кризис к активизации черных копателей в местах древних захоронений?
— Так ведь эти копатели свой промысел и не прекращали никогда! Современная ситуация, которая сложилась в археологии в начале XXI века, очень похожа на то, что происходило в конце XIX — начале XX века. Тогда юг России довольно активно исследовался археологами. Было раскопано много курганов, действовала Императорская археологическая комиссия, основанная в 1859 году.
Но вслед за археологами бросились грабить древние памятники черные энтузиасты. Именно тогда грабеж курганов привел, во-первых, к расцвету антикварного рынка, а во-вторых, родилось совершенно иное, не менее преступное явление — подделочный промысел.
Сначала криминальные ювелиры смешивали фальшивки с раритетами, найденными в местах раскопок,— охотники за древностями покупали все. А вскоре появились и такие умельцы, которые никогда в жизни на раскопках не бывали, но стали делать золотые предметы под древность по рисункам и описаниям. У нас эта ситуация сейчас, через 100 лет, повторяется. Нынешний виток активного разграбления археологических памятников стартовал не в связи с нынешним экономическим кризисом, а в начале 90-х годов прошлого века.
Наибольший размах ограбления приобрели на юге России, особенно в Краснодарском крае. Сотни древних городищ и курганов ежегодно становятся объектами так называемых черных археологов. Десятки памятников только на территории европейской части России систематически подвергаются ограблениям. Среди них знаменитые античные и древнерусские исторические города, имеющие мировую известность,— Фанагория, Семибратнее городище, Старая Рязань, Старая Ладога и многие другие.
И это объяснимо — появилось много богатых любителей-коллекционеров, спрос на реликвии резко возрос, а на всех эксклюзивных артефактов не хватает. Естественно, рынок древностей тут же отреагировал появлением подделок.
— Рынок вещей из разграбленных памятников и рынок подделок разделены?
— Нет, они смешанные. К покупке по-прежнему предлагают вещи вперемешку. И коллекции получаются смешанные.
— А владельцы несут их к вам на экспертизу?
— На экспертизу не несут. Но бывает, что кто-то предлагает купить древности для музея. Что касается меня, как члена закупочной комиссии Эрмитажа, то я обычно категорически против приобретения вещей, даже очень интересных, если не установлено их происхождение.
Мы должны подозревать все предлагаемые нам предметы, происходящие не из профессиональных археологических раскопок, в том, что это результат ограбления. Продавцы обычно излагают довольно стандартные версии о том, что вещи попали к ним из бабушкиных-дедушкиных сундуков или что они всегда хранились в семье. Все это сказки, доверять им нельзя. Если нет достоверных сведений о происхождении вещей, их приобретать нельзя. Хотя бы для того, чтобы не поощрять деятельность грабителей и перекупщиков.
— Не попадалась ли вам в последние годы какая-нибудь археологическая сенсация от частного лица? Нечто такое, от чего бы вы ахнули?
— Ну вот лет десять назад поползла новость о том, что в Москву из Краснодарского края привезли небывалой красоты предметы — двух скифских золотых оленей с невероятным количеством отростков рогов, скифский меч. Первое, что нас заинтересовало: где это найдено, в каком кургане? Но слухи были весьма смутными, о месте раскопок говорилось намеками.
— А взглянуть-то хотелось?
— Взглянуть на предлагаемую к продаже археологическую вещь мы можем, если ее приносят в музей. Тогда мы ее фотографируем, собираем о ней информацию. Но краснодарских оленей нам не предлагали, слух о них забылся.
Я вспомнил о нем в 2008 году, когда один настойчивый продавец древностей, несколько обиженный тем, что я высказываю скепсис на все его предложения Эрмитажу, прислал мне любопытный альбом. Этот богато иллюстрированный каталог, изданный на деньги частной антикварной фирмы в количестве не более сотни экземпляров, называется «Предметы искусства Древней Евразии из частных коллекций». Там я увидел фотографии необычных золотых скифских оленей. По всей видимости, это и были те самые сенсационные краснодарские «самодеятельные» находки. Побродив по миру, эти вещи попали в руки европейских и американских коллекционеров.
— Жаль, что такую роскошь упустили?
— Жаль владельцев этой «роскоши». Несмотря на то что аннотация к этим коллекционным предметам составлена профессиональным археологом высокого уровня, на мой-то взгляд, эти вещи поддельные.
— Как вы распознали фальшивки?
— Поверьте, после того как собственными руками потрогаешь сотни коллекций, появляются довольно безошибочные тактильные и зрительные ощущения. Вот взгляните — умельцы воспроизвели образ нашего скифского так называемого летящего оленя, на самом деле он не летящий, а лежащий. У нас в музее очень много образцов этих оленей.
В экземплярах, представленных в альбоме, сплошные нарушения иконографии, пропорций, стилистики. Это чрезмерно утрированная вещь. Олень очень вытянутый, у него невероятное количество отростков рогов, их 16, чуть не втрое больше того, что нам знакомо по достоверным памятникам.
Технически он выполнен так, что возникла необходимость перемычки, поддерживающей рог, а этого не делали древние ювелиры. Стилистически соединены детали, относящиеся к разным хронологическим периодам. Что-то от оленей VII века до нашей эры, а что-то от V-IV веков.
Внешние микропризнаки соблюдены, подлинность старательно имитируется, но поскольку все остальное ни в какие ворота не лезет, вещь очень сомнительная. Тут же в альбоме представлен очень богатый меч с золотой рукоятью и ножнами, декорированными в зверином стиле. Мы с коллегами видели этот меч на фотографии еще до того, как он был опубликован в каталоге. И сразу поняли — подделка. Опять же, совмещены иконографические и стилистические приемы.
Хотя современные мастера умеют теперь делать даже античную зернь, которую еще 20 лет назад никто не мог по-настоящему воспроизвести. Делают и патину. Порой они даже переплавляют старинные деформированные мелкие украшения, чтобы сделать «археологические сенсации» — мечи, заколки, бляхи, гривны, накладки, вазы, чаши. Подделывают терракотовые фигурки, керамические сосуды, бусы — то, что желает приобрести заказчик, он же частный коллекционер. А вкусы и пристрастия заказчиков — большая тайна, которую доверяют только избранным антикварам.
Так называемый «Майкопский пояс» хранится в Эрмитаже в назидание доверчивым коллекционерам.
И вот о каком-нибудь якобы уникальном кувшине с ручками в виде голов сфинксов начинают спорить профессионалы, кто-то верит в то, что это подлинный артефакт, и путевка в жизнь подделке гарантирована. Через поколение-два, если эту вещь не подвергнут новой экспертизе, она получит статус научного факта, оставаясь подделкой. Это не менее опасно, чем грабежи памятников.
— В Мексике есть коллекция Вольдемара Джульсруда, которая еще в 50-х годах XX века была названа американцами грандиозной фальсификацией, но при этом в 2000 году превратилась в музей. Как вы относитесь к подобным историям?
— Открытие частных музеев — дело той страны, где это происходит. У наших ближайших соседей на Украине был такой предприниматель Сергей Платонов, который в момент крушения Советского Союза собрал вместе с коллегой Сергеем Тарутой огромное собрание археологический древностей. Их общая коллекция называется по фамилиям основателей «Платар», в ней сотни, а то и тысячи экспонатов.
Так вот, это собрание древностей известно в научном мире как весьма сомнительная коллекция. Кроме того, по оценке украинских коллег, в «Платаре» не менее 25 процентов фальшивок! Это очень похоже на правду.
И все же коллекция в статусе маленького частного музея была выставлена в Национальном заповеднике в Киево-Печерской лавре, рядом с Музеем исторических драгоценностей — серьезной научной «Золотой кладовой». Более того, в прошлом году ее даже повезли за границу, в Польшу (выставка называлась «Украина — миру»). «Платар» теперь именуют на Украине не иначе, как элементом национального достояния, для него подбирают специальное помещение. Но когда подобной коллекции придается статус музея, это и есть настоящая фальсификация истории. Любое государство, подписавшее Европейскую конвенцию об охране археологического наследия, должно, наоборот, ограничивать оборот объектов археологического наследия, полученных в результате утаивания или осуществления нелегальных раскопок.
— А в Эрмитаже, говорят, тоже есть подделки?
— Есть несколько — для назидания и разоблачения. Известна, например, история так называемого Майкопского пояса — парадного воинского пояса, якобы найденного на Кавказе. Вещь, приобретенная у частного лица в 1916 году, долгое время хранилась, да и сейчас хранится, в Эрмитаже.
Лишь в 1961 году эрмитажный хранитель Александр Александрович Иессен опубликовал статью, в которой доказал, что это подделка. Технически сделано было хорошо, но тот, кто «сработал» эту вещь, как выяснилось, полноценными историческими знаниями не обладал. Есть и другая история.
В 1895 году известный коллекционер древностей из нынешнего Ростова-на-Дону Федор Романович прислал в Императорскую археологическую комиссию золотой колокол, якобы найденный при раскопках на Северном Кавказе. Уже тогда этот предмет вызвал у специалистов подозрения и был признан подделкой — слишком грубо и неграмотно сделан орнамент. С колокола сняли гальванокопию, которая и ныне хранится в Эрмитаже, а саму вещь отослали обратно, до сих пор никто не знает, где она. До революции, кстати, некоторые видные археологи считали даже полезным создание специальных выставок подделок для демонстрации приемов и методов криминальных мастеров.
Гальваническая копия золотого колокола была сделана с поддельного артефакта еще в царские времена
— Было на что посмотреть?
— В XIX и в начале XX века самые умелые ювелиры работали в одесских подпольных мастерских. На их творчество попадались даже искушенные специалисты: в 1896 году, например, Лувр приобрел за 200 тысяч франков корону-тиару Сайтафарна. Тогда эта сумма была эквивалентна 60 кг чистого золота.
И уже через полгода на Археологическом конгрессе в Риге директор Одесского музея Эрнст фон Штерн в своем докладе доказал, что тиара — подделка. Профессор из Мюнхена Адольф Фуртвенглер и петербургский профессор Николай Веселовский коллегу фон Штерна поддержали. Был грандиозный скандал. Как выяснилось, изготовил тиару, принятую за шедевр древнегреческого искусства, скромный одесский гравер Израиль Рухомовский.
—Могут ученые победить фальсификаторов истории?
— Археологи давно пытаются убедить власти в том, что пора жестко пресечь нелегальную охоту за древними сокровищами. Однако все наши научные симпозиумы, важные решения и декларации останутся благими пожеланиями, пока процветает нелегальный антикварный рынок. Вот недавно в Петербурге на Большой Конюшенной улице открылся магазин под вывеской «Кладоискатель», там можно найти и металлоискатели, и другое оборудование — чем не приглашение к промыслу? У нас не пресекается, а, по сути, поощряется поиск древних вещей частными лицами на памятниках культуры. Ведь даже небольшая «кладоискательская» яма на кургане или на древнем поселении наносит памятникам ущерб.
Наталья Шергина. Рога и тиары. Журнал «Огонёк» №17 от 07.09.2009, стр. 42
Источник: shakko.ru