Зотов оказался учителем тихим, богобоязненным. Маленький Петр прошел с ним полагавшийся тогда курс наук — азбуку, т. е. чтение и письмо, выучил назубок часослов и псалтырь, евангелие и апостол. И впоследствии он хорошо помнил и цитировал тексты из Священного писания, любил читать и петь в церкви на клиросе.
Пристрастился любознательный царевич к книжкам с «кунштами» (рисунками и картинками), в том числе к историческим сочинениям, — вероятно, текстам летописей и хронографов, украшенным миниатюрами. Зотов сам показывал ему рисунки, давал пояснения о событиях времени Владимира I Святого, Александра Невского, Дмитрия Донского, Ивана Грозного. Так он доходил в своих рассказах до времени отца царевича — Алексея Михайловича, когда тоже случались события примечательные и важные. Так в сознание юного и восприимчивого царевича входили сведения о прошлом Отечества, славных деяниях предков. Одним словом, Зотов сделал все, что мог, для первоначального обучения Петра.
Царица Наталья с сыном проживала по-прежнему в Кремле благодаря приязни царя Федора к младшему брату и, очевидно, к ней самой. Остальные Милославские молодую мачеху и соперницу не жаловали, и кончина царя, последовавшая 27 апреля 1682 г., сразу это показала во всей обнаженности. После Федора Алексеевича осталось два брата — старший Иван, от Милославской, и Петр, от Нарышкиной. Ивану было лет 16, он страдал слабоумием, часто болел. Петр, здоровый и веселый 10-летний мальчик, поражал всех живостью, любознательностью и непоседливостью.
Регентство царевны Софьи. Видеоурок по истории России 7 класс
Как всегда в подобных случаях, вопрос о власти вызвал борьбу группировок, водоворот событий, оказавшихся во многом неожиданными и кровавыми, и они наложили на сознание юного Петра, его психологию неизгладимый отпечаток, который сказывался всю жизнь.
Жестокая борьба за власть совпала с восстанием стрельцов и солдат московского гарнизона и отчасти низов столичного населения. Главной его силой, душой движения, несомненно, были стрельцы, расквартированные в Москве.
Будучи частью русской армии*, стрельцы несли охрану Кремля, следили за порядком в столице, подавляя случавшиеся народные волнения, выступления против властей, знати. За свою службу они получали жалованье, но его выдавали нерегулярно, к тому же с середины XVII в. уменьшили вдвое. Чтобы прожить, стрельцы с разрешения властей занимались торговлей и ремеслом, что давало некоторый доход.
С того времени их заставили платить налоги, от которых раньше освобождали. Нарастающее недовольство стрельцов (как и солдат, пушкарей и прочих мелких служилых людей) усугубили насилия, вымогательства, взятки приказных и военных начальников — руководителей Разрядного, Стрелецкого и других приказов, которые ведали военным делом, стрелецких и солдатских полковников.
30 апреля они предъявили правительству ультиматум — выдать им на расправу 16 военных командиров. Царица-регентша и ее помощники, растерявшиеся и бессильные, уступили — этих начальников сняли с постов, били кнутом. Власти надеялись, что все успокоится, что А. С. Матвеев, глава правительства в конце правления царя Алексея, наведет порядок. Его срочно вызвали из ссылки в Москву.
История России для «чайников» — 32 выпуск — Царевна Софья
Тот, по слухам, действительно угрожал прекратить стрелецкие «своеволия». Московские правительственные деятели — бояре князья Долгорукие и др. — тоже не скрывали своей ненависти к стрельцам с их «непослушанием» и требованиями. Но им не удалось потушить разгоравшееся пламя — в середине мая восставшие стрельцы и солдаты по заранее намеченному плану пришли в Кремль, и начались расправы — от их бердышей и копий погибли Матвеев, отец и сын Долгорукие, несколько Нарышкиных, стрелецкие начальники, приказные дьяки. Восставшие овладели положением в столице, диктовали свою волю правительству. По их желанию первым царем объявили Ивана Алексеевича, Петр стал вторым царем, а Софья, их сестра, регентшей при них.
[* К 1681 г. всего в стране насчитывалось 55 тыс. стрельцов, в Москве — 22,5 тыс. Реально в столице весной 1681 г. находилось 19 стрелецких полков численностью 14 198 человек.]
Конец весны, лето и начало осени 1682 г. прошли под знаком политического всесилия восставших стрельцов и их сторонников. Стрелецкое войско в Москве стали именовать «надворной пехотой», в честь их заслуг во время событий 15 — 17 мая на Красной площади соорудили «столп» (каменный столб — обелиск). Они получили задержанное за многие годы жалованье, подарки. С их бывших полковников взыскивали, подчас с помощью батогов, удержанные со стрельцов и солдат деньги (по составленным заранее спискам) и возвращали обиженным.
Расправы восставших с близкими ему людьми не могли не потрясти юную и впечатлительную натуру Петра — они происходили на его глазах и оставили тяжкий след в его душе. Ни тогда, ни позже он не понял справедливости жалоб стрельцов; ненависть же к ним, или в лучшем случае неприязнь, вошедшие в его сердце в 10-летнем возрасте, он хранил многие годы, и она не раз прорывалась наружу, принимая подчас дикие, необузданные формы. Современники, в том числе иностранцы, наблюдавшие его в зрелом возрасте, считали, что припадки гнева, конвульсивное подергивание головы, характерные для него, во многом идут от потрясений детской и юношеской поры.
Реальная власть оказалась в руках Софьи Алексеевны, умной и честолюбивой дочери царя Алексея от Милославской. Ее правление продолжалось семь лет. Все эти годы Петр и Иван были номинально царями, принимали участие в церемониях: приемах послов, церковных шествиях и пр.
Но Петр и его мать никакой роли в политических делах не играли; более того, оказались в своего рода ссылке в селе Преображенском, которое стало резиденцией двора опальной царицы-вдовы и ее сына. Она, по словам того же Куракина, «жила тем, что давано было от рук царевны Софии». Ей оказывали тайную помощь деньгами благоволившие к Петру и его матери патриарх Иоаким, ростовский митрополит и Троице-Сергиев монастырь. Наталья Кирилловна и ее приспешники не могли, конечно, смириться с потерей власти, влияния.
Озлобленность и жалобы, царившие при опальном дворе, не могли, однако, омрачить пылкую и деятельную натуру младшего царя. К нему в Преображенское из кремлевских хранилищ довольно часто доставляли пистоли, пищали и другое оружие, барабаны и прочие воинские изделия, припасы (свинец, порох), знамена. Непоседливый и неугомонный, царь переезжал из Преображенского в Воробьеве, оттуда — в Коломенское, бывал то в Троице-Сергиевом, то в Савво-Сторожевском монастырях под Москвой. За ним возили его оружейную казну. Заинтересовался он как-то «книгой огнестрельной» — ее прислали ему из Оружейной палаты Московского Кремля.
Показывался он иногда и в самом Кремле, участвовал, например, в посольских церемониях. Во время одной из них, па приеме шведского посольства летом 1688 г., он поразил собой иностранцев. Кемпфер, секретарь посольства, оставил на этот счет красноречивое свидетельство: «В Приемной палате, обитой турецкими коврами, на двух серебряных креслах (тронах.
Источник: knizhkionline.com
Прочтите отрывок из исторического источника и кратко ответьте на вопросы.
Из воспоминаний шведского дипломата Кемфера.
« В Приемной палате, обитой турецкими коврами, на двух серебряных креслах под
иконами сидели оба царя в полном царском одеянии, сиявшем драгоценными камнями.
Старший брат, надвинув шапку на глаза, опустив глаза в землю, ничего не видя, сидел
почти неподвижно; младший смотрел на всех; лицо у него было открытое, красивое;
молодая кровь играла в нем, как только обращались к нему с речью.
Удивительная красота его поражала всех присутствовавших, а живость его приводила в
замешательство степенных сановников московских. Когда посланник подал верительную
грамоту и оба царя должны были встать в одно время, чтобы спросить о королевском
здоровье, младший, Петр, не дав времени дядькам приподнять себя и брата, как
требовалось этикетом, стремительно вскочил с своего места, сам приподнял царскую
шапку и заговорил скороговоркой: Его королевское величество, брат наш Каролус
Свейский здоров ли?»
1) Когда началось совместное правление двух братьев?
2)Как звали старшего брата?
3)Кто был регентом в первые годы их правления?
4) О каких чертах Петра говорится в тексте?
На этот вопрос еще никто не ответил. Напишите свой ответ или воспользуйтесь поиском:
Источник: znanijam.net
ЛитЛайф
Последние слова нуждаются, пожалуй, в дополнительной расшифровке.
Если задуматься о царствовании Петра, то окажется, что сначала очень долго придется рассказывать о нем как о царе-плотнике, царе-бомбардире, царе-шкипере и лишь много позже как о царе-гражданине. По мнению ряда исследователей, первой мыслью Петра была мысль о войне, второй – мысль о том, где достать на армию деньги, и только третьей – мысль о том, как преобразовать общество, чтобы оно было способно эту армию вооружить, прокормить и обуть.
Еще афинский стратег Алкивиад говорил, что для войны нужны три вещи: золото, золото и еще раз золото. Получается, что только эта формула и подвигла Петра на переустройство русского общества.
Если бы будущий реформатор получил должное для правителя образование и был знаком, скажем, с идеями все того же Макиавелли, вполне вероятно, что преобразования в России начались бы раньше, приобрели бы совсем иной и не такой болезненный характер. Кто знает, что бы предпринял Петр, если бы вовремя прочитал следующие строки из «Государя»:
Ничто не приносит столько чести новому человеку у власти, как новые законы и порядки, найденные им… Эти вещи, если они заложены основательно и несут отпечаток величия, заставляют уважать государя и восхищаться им.
В этом случае приоритетом для Петра, возможно, могла бы стать не армия, а создание более свободного и эффективного общества. Сильная армия – а Россия, без сомнения, в ней нуждалась – стала бы в таком случае не отправной точкой реформы, а ее естественным результатом. Как и Василий Голицын, Петр мог бы к военному вопросу подойти с другого конца: начать реформу не с солдата, а с крестьянина. Вспомним о планах Голицына по освобождению крестьян от крепостного рабства: именно с этого шага, по его мнению, и должна была начаться глубинная реформа в России. Петр I сделал многое, но к этой важнейшей для страны проблеме даже не подошел, хотя вопрос уже был обозначен и поставлен на повестку дня его предшественниками.
Так что у безграмотности есть все-таки не только плюсы, но и минусы.
Кровь Нарышкиных. Разрыв с Москвой
Царь Федор умер 27 апреля 1682 года двадцати лет от роду, не оставив наследников. В условиях противостояния двух кланов – Милославских и Нарышкиных (родня первой и второй жен царя Алексея Михайловича) – старший сводный брат являлся единственной гарантией спокойного существования Петра.
Федор был немощен, но здрав рассудком, а вот слабоумный Иван – единственная надежда Милославских – к какой-либо государственной деятельности оказался непригоден, хотя формально и имел право раньше Петра вступить на престол. Именно поэтому сразу же после смерти Федора Боярская дума и Священный собор – представители тогдашней русской элиты, собравшиеся на похороны, – отклонив кандидатуру Ивана, высказались в пользу Петра. На его стороне оказался и патриарх, чье слово весило тогда много. Наконец, толпа собравшихся в Кремле людей также криками высказалась за здорового, а не больного наследника престола. Позже некоторые историки стали называть все это Земским собором, хотя, конечно, та вынужденная импровизация мало походила на серьезные выборы государя.
Милославские ответили, но чуть позже. Если сыновья Алексея Михайловича по этой линии не отличались ни здоровьем, ни умом, ни решительностью, то его дочь Софья аккумулировала всю энергию и волю, не доставшиеся братьям. Это была самая эмансипированная и честолюбивая женщина России того времени. Она и возглавила борьбу Милославских против Нарышкиных и десятилетнего Петра. Самым активным ее помощником стал наиболее влиятельный представитель семейного клана Иван Милославский.
В кратчайшие сроки, уже к маю, Софья, умело интригуя, смогла поднять против новой власти бунт, опиравшийся на стрельцов – основу тогдашней русской армии. Самая страшная сцена, как и планировали организаторы мятежа, была разыграна в Кремле, где на глазах малолетнего Петра толпа зверски растерзала многих из рода Нарышкиных. Формальным результатом майского бунта явилось двоевластие Ивана и Петра (причем слабоумный брат считался первым царем, а умный – вторым). Ну а фактически правительницей страны стала Софья.
Петр, по свидетельству очевидцев, держался во время майского бунта с удивительной, какой-то недетской, твердостью и навсегда запомнил в лицо и поименно всех своих врагов. Позже, когда он придет к власти, то не простит даже мертвых.
Во время казни стрельцов царь прикажет раскопать гроб с умершим к тому времени Иваном Милославским и поставить этот гроб под эшафот, чтобы на него стекала кровь казненных. Чуть ли не первой покупкой, сделанной Петром во время его знаменитой поездки за границу, будет топор палача. Причем царь тут же отправит «сувенир» домой, оставшемуся на хозяйстве князю Федору Ромодановскому – своего рода министру внутренних дел и политического сыска. Князь, прекрасно поняв намек, сразу же по получении страшного подарка подробно доложит царю, как и для чего «инструмент» пущен в дело.
Еще позже, срочно вернувшись из заграничной поездки в связи с угрозой нового стрелецкого бунта, Петр лично будет вести дознание в пыточных камерах, а затем рубить стрельцам головы. Не исключено, тем самым «сувенирным» топором.
Закрыть Как отключить рекламу?
Петр, широко открытыми глазами и без единой слезинки взиравший на то, как толпа раздирает на куски Нарышкиных, никому ничего не простил. Не простил даже кремлевским стенам и самой Москве, где ему в детстве пришлось испытать ужас. И, повзрослев, он возвращается в нелюбимый город только в случае крайней необходимости, не хочет здесь жить, все время перебирается с места на место, предпочитая ночевать по чужим домам, по окрестным подмосковным селам и усадьбам, в Немецкой слободе, но только не в Кремле, где за каждым поворотом ему чудится привидение.
Любимый дом появится много позже. На болоте, в еще не обустроенном, промозглом Санкт-Петербурге, то и дело затапливаемом наводнениями, живя даже не в доме, а в бараке, Петр будет чувствовать себя спокойно и уютно. Главное – подальше от Кремля и его призраков. Московские дворцы ассоциировались у него с адом, петербургские болота он называл парадизом – раем.
«Контрастный душ»: на волю в Немецкую слободу
После победы Софьи и сокрушительного поражения Нарышкиных Петр с матерью перебираются в подмосковное село Преображенское, где любил отдыхать царь Алексей Михайлович. Вдовствующая царица жила в Преображенском в постоянном страхе, тревожно наблюдая за событиями в Кремле, и, видимо, без денег, если судить по тому, что ей приходилось тайком принимать финансовую помощь то от Троицкого монастыря, то от ростовского митрополита.
Зато Петр, вырвавшись из стен Кремля на волю, чувствовал себя в Преображенском превосходно. Всяческая зубрежка закончилась, вообще раз и навсегда закончилось какое-либо планомерное образование. С этого момента, руководимый лишь собственным инстинктом, десятилетний царь надолго погрузился в атмосферу военно-полевых игр. Он сам их придумывал, сам ими руководил и сам с удовольствием учился тому, чему хотел научиться. Весь интеллектуальный багаж, набранный Петром в дальнейшем, это результат самообразования.
Весь этот период в жизни Петра можно назвать закалкой «контрастным душем». Ему довольно часто приходилось из вольного Преображенского возвращаться в Москву для участия в пышных кремлевских церемониях. Ивану и Петру отводилась, например, декоративная роль при приемах иностранных посольств.
Одну из таких торжественных церемоний в 1683 году живо описал секретарь шведского посольства Кемпфер:
В приемной палате, обитой турецкими коврами, на двух серебряных креслах под святыми иконами сидели оба царя в полном царском одеянии, сиявшем драгоценными каменьями. Старший брат, надвинув шапку на глаза, опустив глаза в землю, никого не видя, сидел почти неподвижно; младший смотрел на всех; лицо у него открытое, красивое; молодая кровь играла в нем, как только обращались к нему с речью. Удивительная красота его поражала всех предстоявших, а живость его приводила в замешательство степенных сановников московских. Когда посланник подал верящую грамоту и оба царя должны были встать в одно время, чтобы спросить о королевском здоровье, младший, Петр, не дал времени дядькам приподнять себя и брата, как требовалось этикетом, стремительно вскочил со своего места, сам приподнял царскую шапку и заговорил скороговоркой обычный привет: «Его королевское величество, брат наш Карлус Свейский, по здорову ль?»
Источник: litlife.club