Тогда Леандр сорвал одежды с тела, Вскричал: «Иду!» — и в бездну прыгнул смело. Нептун сапфирноликий возомнил, Что Ганимед Крониду изменил, Избрав себе приютом хлябь морскую, И юношу в объятьях сжал, ликуя. Тот не успел пошевельнуть рукой, Как бог увлек его на дно с собой, Где меж жемчужных раковин, налипших На груды злата с кораблей погибших, Прильнув к груди возлюбленных своих, Сирены пеньем услаждали их И где стоял дворец, огнем залитый, В котором проживал Нептун со свитой. Кристофер Марло. Перевод Юрия Корнеева ГЕРО И ЛЕАНДРСестиада вторая
Тсс! Бездна светлой гневностью зажглась, О, атоморожденные, на вас! Чт_о_ небо? — пусть, с огнем его знакомы, Его лучей наследники вы тут, — Что солнца все, которые бегут, Тем духом нескончаемым влекомы, Которого вы только часть, Лишь капли, что Природы власть Сквозь жилы мчит, им давши страсть! Перси Биши Шелли. 1819 Перевод Константина Бальмонта 1907 ПЕСНЬ К НЕБУХор
Ляп из мультфильма. Для любимого дружка не жаль серёжку из ушка
У ледяного края бездны Провеял облак ледяной: Мгла дымная передо мной… Ударился о жезл железный Мой посох бедный, костяной: И кто-то темный из провала Выходит, пересекши путь, И острое вонзилось жало В мою взволнованную грудь… Андрей Белый 1909 Из сборника “УРНА” 1909 ВСТРЕЧА
Хоть примериваясь к бездне, И не лез ты на рожон, Но е стать на горло песне Тоже было не резон. Константин Левин
Что? вы подумали, что же со мной будет, что? Жизнь мою, сердце мое — пожалели тогда? Смерили бездну, куда вы втоптали его, Бездну, где в вечной ночи нет ни солнца, ни звезд, Разве из ада лишь жгучее пламя пахнет, Слышны лишь стоны, проклятья да скрежет зубов Муки осмеянной — чистой как небо любви! Аполлон Майков 1888 БрингильдаПоэма
Аскань. Нет-нет, Фрозина, нет! Слова здесь бесполезны, И если вы меня не вырвете из бездны, То жизни я скажу в отчаянье «прости». Фрозина. Вот что я думаю: мне надо бы пойти. Но тсс. Эраст идет. Нам будет неудобно. Уйдем и по пути обсудим все подробно. Аскань и Фрозина уходят.
Жан-Батист Мольер. Перевод Т.Л.Щепкиной-Куперник ЛЮБОВНАЯ ДОСАДА
— Блуждайте ж, отдыха не зная,Людьми отвергнутой толпойУ двери замкнутого рая,Над грозной бездною морской. Grotesques Поль Верлен. Перевод Федора Сологуба
Боже мой, Ты дал взглянуть мне в бездну, я стоял у смерти на краю. Неужели я еще воскресну в этом мире, прежде чем в раю. Игорь Меламед Из цикла «После многих вод» 2003
В бездну ль вперен Звездных лавин, Лилий тычинок — Ты окрылен Высью глубин И — не суглинок. Черной дырой Смерч мировой Вымчи до брега Новых времен В света зон Парус ковчега. Марк Ляндо МОЛИТВА
В чудовищной бездне царила ночь, А холод был — как в могиле, И, только сгущая бездонную тьму, Лампады робко светили. ГЕНРИХ ГЕЙНЕ.1844 Перевод Вильгельма Левика ГЕРМАНИЯ. ЗИМНЯЯ СКАЗКА
В этой гибельной бездне От земных наших дней Чем круженье небесней, Тем разлука больней. Елена Кувшинникова (Ульяновск) 06.2001 г.
Сергей медленно повернулся, едва услышав пение девочки. Это была та самая песня, которую…
Вдруг, весь в огне, с зубца стены высокой «Увы и мне!»- глашатай бед завыл И в бездну рухнул с рухнувшей стеною. Но цел левит: не сень ли дивных крыл Простер бесплотный над его главою? Вильгельм Кюхельбекер 1846 АГАСВЕРПоэма
Войдите в тьму пещер глубоких: там В кусках, в монетах золото сверкает; А кто его из бездны извлекает? Дух выспренний, природой данный нам, Иоганн Вольфганг Гете. Перевод Николая Холодковского 1917 ФАУСТТрагедия
Вроде близко, — а неизвестно, что звезда звезде говорит. Тишь… Томящей вечности бездна. И — мгновения метеорит… От незнания изнывая, не горюй над своей судьбой: созерцание — то призванье, что возносит тебя над собой! Лев Мочалов «Нева» 2006, №8 Как я здесь оказался?
Бездна — душа моя; сердце твое Скроется в этой пустыне. К вольному миру стремленье мое. Мир близ тебя лишь, богиня! Александр Блок 1899
Если бы ты выбежал передо мною, даже если бы ты мне в глаза посмотрел — я тебя обойду, пусть по самому краю бездны, тонкому как волос. Вислава Шимборска. Перевод Глеба Ходорковского 2009 СТИХИ РУ. ПЕЙЗАЖ
Еще вернется он, ведь он из тех, в конце эпохи кто с ней делит грех, считая ценности: итог таков! И вот всю тяжесть он берет веков, бросая в бездну духа своего. Райнер Мария Рильке. Перевод А. Прокопьева
Завидую отставшим по пути: Им наконец-то ничего не надо, — Летят они по Млечному Пути Из бездны ада в райскую прохладу. Игорь Жданов 1987 Кто там идёт.
И бездна не грозит, ощерясь, И нам не страшно ничего. Он так велик, что даже ересь Живет под куполом его. Фазиль Искандер ОПОРА
И впрямь смешно — легко, а не сторожко над бездной притягательной висеть. В снегу была потеряна сережка — ты не нашел, зато сумел воспеть. Белла Ахмадулина Сны о Грузии Авелум. Отару Чиладзе
И долгие, долгие взоры Бросаю вокруг. Всё то же. Докучно Внимаю, Как плачется бездна: Андрей Белый 1914 Н. А. Григоровой САМОСОЗНАНИЕ
И жива ты, живьем-живехонька, И твердишь ты одно: «Тошнехонько! Чую, кто-то рукою железною Снова вздернет меня над бездною». Анна Баркова 1954 РУСЬ
и на колени становясь перед нагим подлунным зверем, он мнил себе: высокий терем в далекой бездне любит нас; Владислав Дрожащих «Дети Ра» 2008, №8(46) Терем
И над чёрною бездной, где белыми нитками Фонарей обозначенный город не съедется, Самым чистым морозом выткано Млечный Путь и Большая Медведица. Константин Большаков(1895-1938) ЗимаБоре Нерадову 1915
Источник: stihi.ru
«Письмо к женщине»: Как появилось одно из самых известных стихотворений Сергея Есенина
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Отписаться можно в любой момент.
Сергей Есенин и Зинаида Райх.
Литературоведы относят это послание к совершенно новому витку в творчестве Сергея Есенина, когда он переосмысливает свои взгляды на жизнь и на будущее страны. Обращаясь к женщине, поэт размышляет о будущем и своём, и страны. А адресованы эти строки единственной настоящей жене Есенина, у которой он просит прощения…
Трогательное стихотворение Сергея Есенина «Письмо к женщине» посвящено его супруге Зинаиде Райх. Поэт ушёл от неё, поддавшись мимолётной страсти, когда она ждала второго ребёнка. Развод подкосил женщину, и она долгое время лечилась в клинике для душевнобольных. И только в 1922 году Зинаида Райх вышла замуж за режиссера Всеволода Мейерхольда. Именно он взял на себя ответственность за детей Есенина.
Впрочем, сам Есенин обвинял в разводе супругу, утверждая, что именно она настаивала на разрыве отношений. По словам друзей поэта, он так и не простил Зинаиду, за то, что она солгала ему, сказал, что до свадьбы у неё не было связей с мужчинами. Из-за этой лжи не так и не смог проникнуться к ней доверием.
Но так или иначе, в 1924 году Есенина посещает раскаяние, и он просит прощения у бывшей жени в стихотворных строках…
А в 1924 году пишет знаменитое стихотворение, в котором просит прощения у бывшей жены.
Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел —
Катиться дальше, вниз.
Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.
Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму —
Куда несет нас рок событий.
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Когда кипит морская гладь —
Корабль в плачевном состояньи.
Земля — корабль!
Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.
Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.
Тогда и я,
Под дикий шум,
Но зрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.
Тот трюм был —
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.
Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.
Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий…
Теперь года прошли.
Я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!
Сегодня я
В ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь
Я сообщить вам мчусь,
Каков я был,
И что со мною сталось!
Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.
Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.
Простите мне…
Я знаю: вы не та —
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Сергей Есенин.
И сегодня зигзаги жизни и загадка смерти Зинаиды Райх, первой жены Есенина, остаются тайной для литературоведов и историков.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Источник: kulturologia.ru
Белла Ахмадулина — Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной
Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной
Издательство:
978-5-902879-06-0
4.77 / 5 . Голосов: 9 1
Добавить в избранное
Ваша оценка:
В настоящее издание включены переводы из грузинской, армянской, абхазской и балкарской поэзии, осуществленные Беллой Ахмадулиной, творчество которой стало одним из самых ярких и значительных явлений в русской словесности второй половины XX столетия.
Сборник включает в себя также избранные статьи и стихи поэтессы, связанные с Кавказом.
Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной — читать книгу онлайн бесплатно, автор Белла Ахмадулина
«День августа двадцать шестой» —
сей строчке минул полный месяц.
Сверчок, обживший свой шесток,
тебе твоих словесных месив
не докучает скромный скрип?
Занятье это бестелесно,
но им перенасыщен скит[253]:
сверчку и скрипу — вместе тесно.
День сентября двадцать седьмой
настал. Я слов велеречивость
читаю хладно. Но со мной
вот что недавно приключилось.
Я обещала, что смешлив
мой будет слог — он стал прискорбен.
Вдруг ноздри вспомнили самшит[254],
вцепившийся во встречу с морем,
вернее — он препоной был,
меня не допускавшей к морю.
Его, как море, возлюбил
мой нюх, что я от моря скрою.
Прогоркло-приторный настой,
подача корма нищим легким,
дремучий, до-античный сон,
но в схватке с беззащитным локтем.
Во вздохе осени сошлись
больничный двор с румяным кленом
и узник времени — самшит.
Нетрудно слыть вечнозеленым,
но труд каков — вкушая тлен
отживших, павших и опавших,
утешиться поимкой в плен
податливых колен купальщиц.
Чем прибыль свежести сплошней,
тем ярче пряность, терпкость, гнилость.
Скончанье дня скончаньем дней
прозрачно виделось иль мнилось.
В ночи стенание машин
томит и обостряет совесть.
Как сгусток прошлого — самшит —
усильем ребер вновь освоить?
Там озеро звалось: Инкит
и ресторан, где танцевали
грузин с абхазкою, испив
несходства «Псоу»[255] с «Цинандали»[256].
Беспечность младости вольна
впасть в смех безвинный, неподсудный.
Зрел плод вина, но и война
между Бичвинтой и Пицундой.
В уме не заживает мысль:
зачем во прахе, а не вживе
краса и стать спартанских мышц
Ираклия Амирэджиби[257]?
Не сытый знаньем, что отец —
вовеки беглый каторжанин,
антропофага[258] зев отверст
и свежей крови ждет и жаждет.
Зачем, за что земли вовнутрь,
терзаемые равной раной,
ушли — селенья Члоу внук
и внук Ираклия Ираклий?
Зиянье горл: — Зачем? За что?
О Боже! — вопиет — о Гмерто! —
И солнце за луну зашло,
ушло в уклончивость ответа.
Ад знает, кто содеял взрыв,
и ангелами возлетели,
над разумом земли возмыв,
те, что почили в колыбели.
Пока людей с людьми разлад
умеет лишь в мишень вглядеться,
ужель не упасет Аллах
Чечни безгрешного младенца?
Неравновесия недуг
злом превозможет здравость смысла.
Так тяжесть розных ведер двух
гнетет и мучит коромысла.
Так акробат, роняя шест,
жизнь разбивает о подмостки.
Так все, что драгоценно есть,
непрочно, как хребет в подростке.
Перо спешит, резвей спешит
пульс, понукаемый догадкой:
разросшись, как проник самшит
в день сентября двадцать девятый?
Сей день вернулся в бывший день:
в окне моем без промедленья
светало. Не в окно, не дэв,
не в дверь — сквозь дверь внеслась Медея.
Вид гостьи не был мне знаком,
незваной и непредвестимой,
но с узнаваемым цветком —
не с Тициана ли гвоздикой?
И с иберийским образком:
смугл светлый лик Пречистой Девы.
Те, коих девять, прочь! Тайком
крещусь, как прадеды и деды —
по русской линии, вполне ль
прокис в ней привкус итальянства?
Иль, разве лишь во ржи полей,
в ней мглы и всполохи таятся?
Татарства полу-иго свесть
с ума сумеет грамотея.
Как просто знать, что есть не смесь,
а слиток пращуров — Медея.
К тому же — здесь. В ней пышет зной,
ко мне нагрянувший метелью.
Какой ее окликнул зов?
Что привело ко мне Медею?
Все просто. Тех приморских дней
она — чувствительный свидетель.
Платок я подарила ей.
Сей талисман завещан детям.
О том на память, что моря
влюбляются в купальщиц вялость,
«Грузинских женщин имена»
стихотворение сбывалось.
Я знаю странный свой удел:
как глобус стал земли моделью,
мой образ — помысел людей
о большем — обольстил Медею
и многих, коим прихожусь
открыткой, слухами, портретом,
иль просто в пустоте кажусь
воображаемым предметом.
Весь мой четырехстопный ямб —
лишь умноженья упражненье:
он простодушно множит явь
на полночи сквозняк и жженье.
Он усложняется к утру.
Читатель не предполагаем
и не мерещится уму,
ум потому и не лукавит.
Но как мне быть? Все горячей,
обняв меня, Медея плачет,
смущая опытность врачей
раздумьем: что все это значит?
Смогу ли разгадать сама
надзором глаз сухих и строгих,
что значат клинопись письма
и тайнописи иероглиф?
Быть может, некий звездочет
соединил меня с ошибкой
созвездий? Чем грустней зрачок,
тем поведенье уст смешливей.
Пред тем, как точку сотворю,
прерваться должно — так ли, сяк ли.
Сгодится точка сентябрю:
страница и сентябрь иссякли.
Явилось торжество и отшумело
на перепутье новогодних лун.
Да, только одиночество шумера
могло придумать слово «Авелум».
В чем избранная участь Авелума —
живущий врозь и вольно, или как?
Не вместе, не вдвоем, не обоюдно?
Пусть будет неприкаянным в стихах.
Так свой роман нарек Отар Чиладзе.
Давненько мы не виделись, ау!
Печального признанья начинанье
ловлю, преображенное в молву.
А помнишь ли, Отар, как наш хабази[260] —
схож с обгоревшим древом, сухопар —
нырял в полымя пасти без опаски
и был невидим — лишь высокопят.
Как молодость сурова и свободна:
лик Анны, улыбающейся мне,
застолий наших остров — дом Симона,
цирк, циркулем очерченный в окне.
Или другой холодной ночи жженье —
высокогорный, с очагом, духан.
Снегов официантку звали: Женя, —
внимавшую то пенью, то стихам.
Я обещала с ней не расставаться —
беспечному в угоду кутежу,
и, клятве легкомысленной согласно,
вот — слово мимолетное держу.
А после — звезды звездами сменялись,
и, под присмотром Бога самого,
мы пропасти касались и смеялись,
разбившись над ущельем Самадло.
И впрямь смешно — легко, а не сторожко
над бездной притягательной висеть.
В снегу была потеряна сережка —
ты не нашел, зато сумел воспеть.
Осталась в долгопамятном помине
грядущей жизни маленькая треть.
Моя свеча — прилежна, ей поныне
сопутствует Галактиона тень.
Я сумрачно тоскую по Тбилиси,
Метехи вижу, веки притворив.
Хочу спросить: наития сбылись ли
всех дэвов — в шапке вымыслов твоих?
Когда я снова полечу-поеду —
средь времени отрав или отрад!
Отар, пошли мне чудную поэму!
Или меня отринул ты, Отар?
Не быть мне ни повинной, ни подсудной
пред роком, чей пригляд неумолим,
пред распрей меж Бичвинтой и Пицундой,
пред городом твоим, но и моим.
Так, при свече, с любовью и печалью,
в ночи от хвойных празднеств затаясь,
— Рогора хар[261]? — тебя я вопрошаю.
Да, авелум — когда бы не Тамаз.
Но есть и я. И свет небесный — с нами.
Душа, как снег — и твой, и мой, — свежа.
Нечаянно содеяла посланье
то ль я, то ли иссякшая свеча.
Источник: libking.ru