А.К. Толстой в романе «Князь Серебряный» показал народ тесно связанным со своим временем и средой. Роман, отражающий жизнь России XVI века, содержит значительное количество устаревшеё лексики, передающей реалии и понятия своей эпохи. В этом параграфе мы проанализируем историзмы, т.е. слова, вышедшие из употребления в наше время. В романе историзмы представлены следующими тематическими группами: слова, называющие людей по роду занятий; одежду; военную лексику; строения и их части, домашняя утварь.
— А в опричнину меня не зови, и около царя быть мне также не можно.
— Царевич Иоанн пил много, ел мало, молчал, слушал и вдруг перебивал говорящего нескромною и ли обидною шуткой.
Царь — 1. Единовластный государь, монарх, а также официальный титул монарха. 2. Тот, кто безраздельно обладает чем-нибудь, властитель [Даль, 2002, т.4, 570].
Царевич образовано от слова царь суффиксальным способом (с помощью суффикса -вич-).
— Еще не доезжая деревни, князь и люди его услышали веселые песни, а когда подъехали к околице, то увидели, что в деревне праздник
Сектор Газа — Атаман (Казачья)
Князь — имеет два значения: 1. В феодальной Руси: предводитель войска и правитель области. 2. Наследственный титул потомков таких лиц или лиц, получивших его при царизме в награду, а также лицо, имеющее этот титул [Даль, 2002, т.2, 125].
— Когда Серебряный отправился в Литву, Морозов воеводствовал где-то далеко; они не видались более десяти лет, но Дружина Андреевич мало переменился, был бодр по-прежнему, и князь с первого взгляда везде бы узнал его, ибо старый боярин принадлежал к числу тех людей, которых личность глубоко врезается в память.
Боярин — в России до XVIII века: крупный землевладелец, принадлежащий к высшему слою господского класса [Даль, 2002, т.1, 121].
— Власть твоя посылать этих собак к губному старосте, — сказал незнакомец, — только поверь мне, староста тотчас велит развязать им руки.
Губной староста — выборное лицо из местных дворян, ведающее судебно-административными делами в уезде [Словарь 11-17 вв, 1977, т.4, 153].
— Государь, — сказал он, соскакивая с коня, — вон твоя дорога, вон и Слобода видна.
Государь — всякий светский владыка, верховный глава страны,
владетельная особа: император, царь, король, владетельный герцог или
князь и пр. [Даль, 2002, т.1, 387].
— Тут ратники подвели к князю двух лошадей, на которых сидели два человека, связанные и прикрученные к седлам.
Ратник — 1. То же, что и военный. 2. В царской России: солдат государственного ополчения [Даль, 2002, т.4, 86].
— Между тем стольник возвратился к царю и сказал ему, кланяясь в пояс: — Великий государь.
Стольник — на Руси до XVII века: придворный воин (первоначально прислуживающий за княжеским или царским столом) [Даль, 2002, т.4, 329].
Опричнина — 1. Особое войско, телохранители и каратели, при Грозном. 2. Часть государства, при Грозном, подчиненная дворцовому правленью, с особыми правами, противоположными земству. Опричник — опришнинець, опричинец житель области, вошедшей в царскую опричину: опричник, ратник служилой опричины [Даль, 2002, т.2, 685].
Князь Серебрянный, повесть времён Иоанна Грозного, кратко
— Впишись в опричнину; я (царь) дам тебе место выбылого Вяземского! Тебе (Серебряному) я верю, ты меня не продашь.
Все опричники с завистью посмотрели на Серебряного; они уже видели в нем новое возникающее светило, и стоявшие подале от Иоанна уже начали шептаться между собой…
Стремянной — ко стремени относящийся. Стремя — (от стромить, втыкать) часть верховой конской сбруи: железная дуга, дужка с проушиной и с донцем, подвешиваемая к седлу на путлище (ремне), для упора ног всадника [Ожегов, 1999, 773]. Стремянной субстантивация морфемико-синтаксический способ.
— Это мой стремянной, государь! — поспешил сказать Серебряный, узнав своего старого Михеича, — он не видал меня с тех пор…
Холоп — 1. В Древней Руси: человек, находящийся в зависимости, близок к рабству; в крепостнической России: крепостной крестьянин, слуга [Ожегов, 1999, 866].
— Ратники и холопи были все в приказе у Михеича; они спешились и стали развязывать вьюки.
Крестьянин — крещеный человек; мужик, землепашец или земледел, селянин, поселянин, сельский обыватель, принадлежащий к низшему податному сословию [Даль, 2002, т.2, 192]. Крестьянин — сельский житель, занимающийся возделыванием сельскохозяйственных культур и разведением сельскохозяйственных животных как своей основной работой [Ожегов, 1999, 360].
— Судя по его одежде, можно было принять его за посадского или за какого-нибудь зажиточного крестьянина, но он говорил с такою уверенностью, и, казалось, так искренно хотел предостеречь боярина, что князь стал пристальнее вглядываться в черты его.
Купец — 1. Богатый торговец, владелец торгового предприятия. 2. Покупатель (устар. и спец.) [Ожегов, 1999, 314].
— Купцам было всего хуже. Их грабили и разбойники, и скоморохи, и нищие, и пьяные опричники.
Кравчий — в Русском государстве до 18 в.: должностное лицо, ведающее столом, стольниками [Ожегов, 1999, 302].
— К удивлению всех, кравчий Федор Басманов из своих рук поднес ему чашу вина.
Челядь — 1. При крепостном праве: дворовые слуги помещика. 2. перен. Чьи-нибудь прислужники, приспешники (презр.) [Ожегов, 1999, 379].
Нас интересует слово в прямом значении.
— Аль не видите, это боярин со своею челядью, а не какие-нибудь опричники!
Мещанин — 1. В царской России: лицо податного сословия, состоящего из мелких домовладельцев, торговцев, ремесленников [Ожегов, 1999, 355].
— Разбои в окрестностях Москвы особенно умножились с тех пор, как опричники вытеснили целые села хлебопашцев, целые посады мещан.
Царедворец — (устар.). Высокопоставленное лицо при дворе царя, придворный [Ожегов, 1999, 871].
— Чинно вошла в палату блестящая толпа царедворцев и разместилась по скамьям.
Рында — на Руси в 15-17 веках: воин придворной охраны [Ожегов, 1999, 689].
— Ты видел его, князь, пять лет тому, рындою при дворе государя; только далеко он ушел с тех пор и далеко уйдет еще; это Борис Федорович Годунов, любимый советник царский.
Сермяга — не от серый, а от мордовского сермяг, суконный кафтан; чапан, кафтан грубого, некрашеного крестьянского сукна; сермяжина, белое, серое, смурое, бурое, черное крестьянское сукно, некрашеное [Ожегов, 1999, 713].
Зипун — в старое время: крестьянская одежда — кафтан из грубого толстого сукна, обычно без ворота [Ожегов, 1999, 230].
Ферязь — 1. Мужское долгое платье с длинными рукавами, без воротника и перехвата [Даль, 2002, т.4, 533].
— Много было среди них разнообразия. Сермяги, ферязи и зипуны, иные в лохмотьях, другие блестящие золотом, виднелись сквозь ветки дерев.
Кокошник — 1. В старое время, преимущественно в северных областях: нарядный женский головной убор с разукрашенной и высоко поднятой надо лбом передней частью, с лентами сзади [Ожегов, 1999, 282].
— Такие же серьги висели по самые плечи; голову покрывал кокошник с жемчужными наклонами, а сафьянные сапожки блестели золотою нашивкой.
Кафтан — старинная мужская долгополая верхняя одежда [Ожегов, 1999, 270].
Терлик — род долгого кафтана, с перехватом и короткими рукавами [Даль, 2002, т.4, 40].
— В церкви народу не было; но когда встала Елена и оглянулась, за нею стоял боярин Морозов в бархатном зеленом кафтане, в парчовом терлике нараспашку.
Тафья — шапочка, род скуфьи, ермолка, еломок, тюбетейка [Даль, 2002, т.4, 393].
— На каждом из них была бархатная или парчовая тафья, усаженная жемчугом и дорогими камнями, и все они казались живыми украшениями волшебного дворца, которым составляли как бы одно целое.
Бахтерец — доспех, заменявший латы или кольчугу; он набирался из продолговатых плоских полуколец и блях, которые нашивались на суконное или бархатное полукафтанье [Даль, 2002, т.1, 56].
— С радостью выехал Серебряный из Вильно, сменил бархатную одежду на блестящие бахтерцы и давай бить литовцев, где только бог посылал.
Мурмонка (мурмолка) — шапка, поминаемая в сказках и песнях [Даль, 2002, т.2, 360].
— Голову князя покрывала белая парчовая мурмолка с гибким алмазным пером, которое качалось от каждого движения, играя солнечными лучами.
Мисюрка — воинская шапка, с железною маковкою или теменем и сеткою [Даль, 2002, т.2, 330].
— Голову его покрывала мисюрка.
Бердыш — старинное оружие — широкий длинный топор на высоком древке с лезвием в виде полумесяца [Ожегов, 1999, 44].
— У иных молодце были привешена к бедрам сабли, другие мотали в руках кистени или опирались на широкие бердыши.
Саадак — татарский налучник, чехол на лук, обычно кожаный, тисненый, нередко убранный серебром, золотом, каменьями, иногда шитый, бархатный. Встарь называли так и весь прибор: лук с налучником и колчан со стрелами [Даль, 2002, т.4, 126].
— Не ездил ли он у царского саадака?
Светлица — в старину: светлая парадная комната в доме [Ожегов, 1999, 702].
— Мне с самого утра грустно. Как начали к заутрене звонить, да увидела я из светлицы, как народ божий весело спешит в церковь, так, девушки, мне стало тяжело…
Сени — в деревенских избах и в старину в городских домах: помещение между жилой частью дома и крыльцом [Ожегов, 1999, 711].
— Батюшка, — сказала она (Онуфревна), — ты утром прислал сюда двух слепых: сказочники они, что ли; ждут здесь в сенях.
Кружало — 1. Опорная дуга (обычно из досок), по которой выкладывается каменный свод (спец.). 2. В старину: питейное заведение, кабак [Ожегов, 1999, 309]. В произведении слово употреблено во втором своем значении.
— Ступай к воротам и подожди! А если он поворотит сюда, скажи ему, что мой дом не кружало, что опричников я не знаю и сними хлеба-соли не веду!
Околица — 1. Изгородь вокруг деревни или у края деревни; вообще край деревни. Выйти за околицу. 2. Место вокруг селения, рядом с ним, окружающая местность. 3. Окольная дорога [Ожегов, 1999, 450].
— Еще не доезжая деревни, князь и люди его услышали веселые песни, а когда подъехали к околице, то увидели, что в деревни праздник.
Сулея — скляница, особенно винная, бутыль, бутылка, полуштоф; фляга, фляжка, плоская склянка; вообще горлатая посудина (от глаг. сливать) [Даль, 2002, т.4, 359].
— Сбегав еще раз в мельницу, он (старик) вынес из неё большую сулею и глиняную кружку.
Скудель — глина и глиняный сосуд, горшок; земля, прах, тлен; все земное, непрочное, смертное или преходящее. Скудельный, глиняный, из глины или взятый от земли. Скудельница и скудельня, стар. и сев. общая могила, во время мора, или общая могила погибших, по какому-либо несчастному случаю, или общая могила вне святой земли (вне кладбища), где погребают самоубийц, опойц, утоплеников, поднятые трупы странников и пр. Часовня, при этой могиле, также скудельня, и в ней служат панихиды или читают упокойные молитвы раз в год, в Дмитриеву субботу [Даль, 2002, т.4, 212]. Скудельница от слова скудель с помощью суффикса -ниц-.
— Слободского на пожаре бревном пришибло! — отвечал Перстень. — Несем в скудельницу.
Опала — 1. В старину: немилость царя, князя к кому-нибудь, а также наказание впавшему в немилость. 2. перен. То же, что немилость [Ожегов, 1999, 453].
— Этот горячий поступок разрушил в один миг успех прежних переговоров, и не миновать бы Серебряному опалы, если бы, к счастью его, не пришло в тот же день от Москвы повеление не заключать мира, а возобновить войну.
Земщина — часть государства, выделенная Иваном IV в управление боярам (в отличие от опричнины) [Ожегов, 1999, 229].
— Да, — подтвердил мужик, — мы-де люди царские, опричники; нам-де все вольно, а вы-де земщина.
Сейм — собор светский, гражданский, земский; собранье чинов или выборных от всего государства [Даль, 2002, т.4, 171].
Докончальная грамота — документ, фиксирующий достигнутое соглашение, договор [Словарь 11-17 вв, 1977, т.4, 292].
— Тогда он не вытерпел: среди полного сейма ударил кулаком по столу и разорвал докончальную грамоту, приготовленную к подписанию.
Анализируя историзмы, использованные в романе «Князь Серебряный» А.К. Толстым, видно, что историзмы широко представлены тематической группой слов, называющих людей по роду занятий. На наш взгляд, это можно объяснить стремлением автора более точно отразить сословность эпохи Ивана Грозного.
Источник: studbooks.net
Князь Серебряный
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.
«Повесть времен Иоанна Грозного» – так граф Алексей Константинович Толстой (1817–1875), русский писатель, поэт и драматург, определил жанр своего исторического романа «Князь Серебряный», рассказывающего о жестоких временах царствования Ивана IV Грозного и глубоко проникающего в тайны сложной и противоречивой личности первого русского царя.
Алексей Константинович Толстой
Князь Серебряный
At nunc patientia servilis tantumque sanguinis domi perditum fatigant animum et moestitia restringunt, neque aliam defensionem ab iis, quibus ista noscentur, exegerium, quam ne oderim tam segniter pereuntes.
Tacitus. Annales. Giber XVI
Предисловие
Представляемый здесь рассказ имеет целию не столько описание каких-либо событий, сколько изображение общего характера целой эпохи и воспроизведение понятий, верований, нравов и степени образованности русского общества во вторую половину XVI столетия.
Оставаясь верным истории в общих ее чертах, автор позволил себе некоторые отступления в подробностях, не имеющих исторической важности. Так, между прочим, казнь Вяземского и обоих Басмановых, случившаяся на деле в 1570 году, помещена, для сжатости рассказа, в 1565 год. Этот умышленный анахронизм едва ли навлечет на себя строгое порицание, если принять в соображение, что бесчисленные казни, последовавшие за низвержением Сильвестра и Адашева, хотя много служат к личной характеристике Иоанна, но не имеют влияния на общий ход событий.
В отношении к ужасам того времени автор оставался постоянно ниже истории. Из уважения к искусству и к нравственному чувству читателя он набросил на них тень и показал их, по возможности, в отдалении. Тем не менее он сознается, что при чтении источников книга не раз выпадала у него из рук и он бросал перо в негодовании, не столько от мысли, что мог существовать Иоанн IV, сколько от той, что могло существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования. Это тяжелое чувство постоянно мешало необходимой в эпическом сочинении объективности и было отчасти причиной, что роман, начатый более десяти лет тому назад, окончен только в настоящем году. Последнее обстоятельство послужит, быть может, некоторым извинением для тех неровностей слога, которые, вероятно, не ускользнут от читателя.
В заключение автор полагает нелишним сказать, что чем вольнее он обращался со второстепенными историческими происшествиями, тем строже он старался соблюдать истину и точность в описании характеров и всего, что касается до народного быта и до археологии.
Если удалось ему воскресить наглядно физиономию очерченной им эпохи, он не будет сожалеть о своем труде и почтет себя достигшим желанной цели.
Глава 1
Опричники
Лета от сотворения мира семь тысяч семьдесят третьего, или, по нынешнему счислению, 1565 года, в жаркий летний день, 23 июня, молодой боярин князь Никита Романович Серебряный подъехал верхом к деревне Медведевке, верст за тридцать от Москвы.
За ним ехала толпа ратников и холопей.
Князь провел целых пять лет в Литве. Его посылал царь Иван Васильевич к королю Жигимонту подписать мир на многие лета после бывшей тогда войны. Но на этот раз царский выбор вышел неудачен. Правда, Никита Романович упорно отстаивал выгоды своей земли и, казалось бы, нельзя и желать лучшего посредника, но Серебряный не был рожден для переговоров.
Отвергая тонкости посольской науки, он хотел вести дело начистоту и, к крайней досаде сопровождавших его дьяков, не позволял им никаких изворотов. Королевские советники, уже готовые на уступки, скоро воспользовались простодушием князя, выведали от него наши слабые стороны и увеличили свои требования.
Тогда он не вытерпел: среди полного сейма ударил кулаком по столу и разорвал докончальную грамоту, приготовленную к подписанию. «Вы-де и с королем вашим вьюны да оглядчики! Я с вами говорю по совести; а вы всё норовите, как бы меня лукавством обойти! Так-де чинить неповадно!» Этот горячий поступок разрушил в один миг успех прежних переговоров, и не миновать бы Серебряному опалы, если бы, к счастью его, не пришло в тот же день от Москвы повеление не заключать мира, а возобновить войну. С радостью выехал Серебряный из Вильно, сменил бархатную одежду на блестящие бахтерцы и давай бить литовцев, где только бог посылал. Показал он свою службу в ратном деле лучше, чем в думном, и прошла про него великая хвала от русских и литовских людей.
Наружность князя соответствовала его нраву. Отличительными чертами более приятного, чем красивого лица его были простосердечие и откровенность. В его темно-серых глазах, осененных черными ресницами, наблюдатель прочел бы необыкновенную, бессознательную и как бы невольную решительность, не позволявшую ему ни на миг задуматься в минуту действия.
Неровные взъерошенные брови и косая между ними складка указывали на некоторую беспорядочность и непоследовательность в мыслях. Но мягко и определительно изогнутый рот выражал честную, ничем не поколебимую твердость, а улыбка – беспритязательное, почти детское добродушие, так что иной, пожалуй, почел бы его ограниченным, если бы благородство, дышащее в каждой черте его, не ручалось, что он всегда постигнет сердцем, чего, может быть, и не сумеет объяснить себе умом. Общее впечатление было в его пользу и рождало убеждение, что можно смело ему довериться во всех случаях, требующих решимости и самоотвержения, но что обдумывать свои поступки не его дело и что соображения ему не даются.
Серебряному было лет двадцать пять. Роста он был среднего, широк в плечах, тонок в поясе. Густые русые волосы его были светлее загорелого лица и составляли противоположность с темными бровями и черными ресницами. Короткая борода, немного темнее волос, слегка отеняла губы и подбородок.
Весело было теперь князю и легко на сердце возвращаться на родину. День был светлый, солнечный, один из тех дней, когда вся природа дышит чем-то праздничным, цветы кажутся ярче, небо голубее, вдали прозрачными струями зыблется воздух, и человеку делается так легко, как будто бы душа его сама перешла в природу, и трепещет на каждом листе, и качается на каждой былинке.
Светел был июньский день, но князю, после пятилетнего пребывания в Литве, он казался еще светлее. От полей и лесов так и веяло Русью.
Источник: sharlib.com
Князь Серебряный
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. «Повесть времен Иоанна Грозного» – так граф Алексей Константинович Толстой (1817–1875), русский писатель, поэт и драматург, определил жанр своего исторического романа «Князь Серебряный», рассказывающего о жестоких временах царствования Ивана IV Грозного и глубоко проникающего в тайны сложной и противоречивой личности первого русского царя.
Теги книги:
история Руси , Древняя Русь , Иван Грозный
Источник: litmore.ru