Вороны одина хугин и мунин значение

Хугин и Мунин

Согласно «Старшей Эдде» (песнь «Речи Гримнира») у Одина помимо двух волков (Гери и Фреки) есть два ворона, которых зовут Хугин и Мунин. Их имена в переводе с древнеисландского означают «думающий» (Huginn) и «помнящий» (Muninn). Также существует альтернативный перевод имен Хугина и Мунина, по этой версии вороны Одина называются «мысль» и «память».

Хугин и Мунин упоминаются не только в Старшей и Младшей Эддах, но и во многих других средневековых памятниках скальдической поэзии. Также о воронах Одина Хугине и Мунине говорят авторы «Круга Земного» (Снорри Стурлусон) и «Третьего грамматического трактата» (Олав Тордарсон).

С точки зрения «функциональности» вороны Хугин и Мунин представляют собой достаточно любопытные мифологические образы. В песни «Речи Гримнира» Один говорит о том, что Хугин и Мунин располагаются у него на плечах. Каждое утро Всеотец отправляет птиц странствовать по Девяти Мирам (не только по Мидгарду), и каждый вечер они возвращаются, чтобы поведать великому асу о том, что творится во Вселенной. Это не посланники богов, как полагали ранние исследователи скандинавских мифов. Вороны Хугин и Мунин не показываются ни людям, ни етунам, они лишь наблюдают, слушают и запоминают, это, образно выражаясь, личные «шпионы» Одина, которые собирают для него необходимую информацию.

ВОРОНЫ ОДИНА // ХУГИН И МУНИН // Я Короче Раскопал

Мотив общения людей (или богов) с птицами является традиционным для европейского оккультизма. При этом нет никаких упоминаний о том, как именно Один внимает Хугину и Мунину, вероятно, вороны говорят на языке асов (в «Круге Земном» Стурлусон упоминает, что Один сам обучил своих птиц).

Это вполне логично, если брать в расчет древний, но ошибочный миф о том, что вороны живут очень долго и за свою жизнь могут многому обучиться. В действительности вид Corvus corax живет от 10 до 30 лет в дикой природе, а в неволе – не более 75-80. Тем не менее, экспериментально подтверждено, что вороны действительно способны изучить человеческую речь, хоть и на уровне пятилетнего ребенка (на этот счет данные различных исследований расходятся). А если учесть, что вороны Хугин и Мунин имеют «божественное» происхождение, и служат Одину, потенциально бессмертному существу, то вполне вероятно, что срок их жизни (а, следовательно, и опыт) также неограничен.

Вороны Одина – эзотеризм образа

Вороны Одина Хугин и Мунин многими скандинавоведами рассматриваются как глубинный, комплексный образ северной шаманической традиции. В частности, известный фольклорист Джон Линдоу говорит о том, что путешествия Хугина и Мунина – суть метафорическое изображение шаманского путешествия, когда человек входит в особое трансцендентное состояние, которое можно классифицировать как экстатический транс. При этом в уже упомянутой песни «Речи Гримнира» Один упоминает, что боится за своих воронов Хугина и Мунина, когда отправляет их странствовать. Здесь Линдоу видит завуалированное предупреждение: без должной подготовки шаман может не вернуться из транса, навсегда «потерявшись среди миров», оставшись в измененном состоянии восприятия, грубо говоря – он попросту сойдет с ума.

ХУГИН И МУНИН | Крылатые Шпионы Одина | Скандинавская Мифология

Немецкий филолог и историк Рудольф Зимек говорит о том, что образ воронов Хугина и Мунина – это символическое воплощение ментальной (умственной) силы Одина. Это прямое указание на то, что владыка Асгарда знает все обо всем, ибо он настолько велик и непостижим в своем величии. В связи с этим не ясна трактовка образа Хлидскьяльва, престола Одина, который также позволяет видеть все уголки Девяти Миров.

Бог воронов, бог повешенных…

Хугин и Мунин – популярные образы в средневековой поэзии, известны скандинавские кеннинги «слуга Одина», «путешественник по мирам», «незримо присутствующий», и все это метафорические определения ворона. В связи с этим и самого Одина часто называют богом воронов. Возможно, именно поэтому в позднесредневековом скандинавском фольклоре Один стал богом висельников, ведь вороны – падальщики, и они всегда присутствуют там, где можно отыскать гниющую плоть.

С этой чертой воронов образ Хугина и Мунина приобретает оригинальный колорит и особую значимость для скандинавоведов. В «Третьем грамматическом трактате» Тордасон пишет: «Вспорхнули вороны с плеч Хникара, к повешенным – Хугин, к мертвецам – Мунин». Этот момент очень важен, ведь во многих средневековых текстах говорится о том, что в жертву владыке Асгарда нередко приносили людей. Несмотря на то, что с высокой долей вероятности это лишь эффектный речевой оборот, образ получается довольно ярким и запоминающимся, он вновь отсылает нас к висельникам (ведь сам Один висел на Иггдрасиле вниз головой, как повешенный, чтобы «открыть» руны) и воронам.

И здесь стоит развеять всякие мифы относительно «жертвоприношений Одину». В Стурлусоновской «Саге об Инглингах» упоминается, что князь Уппсалы Аун «принес своего старшего сына в жертву Одину». Однако эту фразу не стоит воспринимать буквально. Современные фольклористы считают, что в этом эпизоде говорится о том, что Ауну пришлось сделать своего первенца жрецом Одина. По сути это и есть жертва, ведь традиционно старший сын должен наследовать трон, но, будучи жрецом, он не может этого сделать.

Любопытно отметить, что вороны Хугин и Мунин настолько полюбились скандинавам, что во время холодной войны шведы назвали их именами разведывательные зонды. В 1952 году самолет-разведчик Хугин был сбит пилотом МиГ-15, это важный исторический эпизод, который теоретически мог привести к началу полноценных военных действий.

Источник

Вороны Одина

Вороны Одина – это персонажи германо-скандинавской мифологии и спутники верховного бога этой мифологии – Одина, о котором можно почитать в «Старшей Эдде» и «Младшей Эдде» (собрания древнеисладских песен о богах и героях, записанных в середине 13 века, уникальные культурныйе и художественные памятники).

Один – главный скандинавский бог

В некоторых источниках Одина называют еще Вотаном (хотя в целом имен и прозвищ у Одина в «Старшей Эдде» насчитается более двух десятков), но суть не менятется – это главный бог согласно германо-скандинавской мифологии, отец асов (основная группа скандинавских богов), бог войны и победы, супруг Фригг (согласно мифологии провидица, богиня любви, брака и деторождения). Древние римляне отождествляли Одина с Меркурием и Гермесом, а славяне с Велесом.

Про Старшую Эдду уже упоминалось выше, поэтому именно в этом источнике можно найти своеобразный кодекс морали викингов (в нем речь идет о бесстрашии, сдержанности гнева и тд.), созданный якобы Одином. Также по утверждению этой рукописи, когда Один был среди людей, он не называл своего имени и обычно представлялся беспомощным стариком и ждал от своих почитателей мудрых слов и действий.

Вороны Одина Хугин и Мунин

Вороны Одина Хугин и Мунин (с древнеисландского мысль и память, или мыслящий и помнящий) согласно Старшей и Младшей Эддам, служащие Одину и сообщающие ему о происходящем во всем мире (в древнескандинавском языке мир — Мидгард). Почему иследователи мифологии считают, что именно воронов Один наделил речью и взял в помощники? Скорей всего по причине того, что вороны в древности всегда отображались и представлялись источником тайн, мистических знаний и тд. Обычно вороны Хугин и Мунин изображаются на плечах Одина.

Хотя не все исследователи считают, что Хугин и Мунин – это вороны, по крайней мере немецкий историк и филолог Рудольф Зимек утверждает, что это всего лишь умственные способности отца асов.

Занимательным является тот факт, что в честь Хугина и Мунина шведы назвали два транспортных самолета, переоборудованных для разведки за советскими средствами противовоздушной обороны в своих интересах и в интересах НАТО в годы холодной войны.

Источник

Вороны Одина — Хугин и Мунин

Мыслью и Памятью их называем, как символы Одина их признаем. Две древние птицы над миром летают, не скрыться от них нам ни ночью ни днем.

Вороны Одина кратко

1. Два ворона Хугин — Мысль и Мунин — Память.
2. Каждый день вороны Одина облетают девять миров и сообщают верховному богу обо всём что увидели.
3. Вороны Одина — главный символ мудрости и тайного знания в Скандинавии.

Здоровья тебе, друг. Рад видеть тебя здесь, это не просто приветствие для галочки. Мне действительно очень приятно, когда читают мои записи. Меня зовут Гаврилов Кирилл . Я увлекаюсь историей мифологией и культурой средневековой Скандинавии. А это мой Северный дневник — Freinheim .

В этой записи я с большим удовольствием расскажу тебе о воронах Одина. Один — это верховный бог в скандинавской мифологии. Отец легендарного Тора и побратим коварного Локи.

• Если тебе интересно, то в этой записи — Один — Верховный бог — я расскажу тебе о самом владыке Асгарда.

Вороны Одина — Хугин и Мунин

Одина называет всезнающим. А знаешь ли ты кто сообщает новости о произошедшем во всех девяти мирах? Но я думаю ты уже догадался. Каждое утро два древних чёрных ворона Хугин — Мысль и Мунин — Память, покидают покои Одина в Асгарде. Направляются они во все остальные миры.

Какие еще миры? Спросишь у меня ты. Разве он не один? А вот и нет, друг мой. Всего их девять. Если ты путаешься в мирах, богах, богинях и существах скандинавской мифологии.

Я хочу предложить тебе краткие удобные списки с небольшими описаниями. Я бережно составил их для твоего удобства.

В общем, ты наверное уже понял. Что у меня в дневнике очень много интересного и не только о скандинавской мифологии. Впереди будет еще лучше — ведь я только начал его вести. Ладно, что хотел — предложил. А теперь вернёмся к нашим воронам.

Хугин и Мунин с молотом Тора — Мьёльниром

За день облетают вороны все девять миров. Запоминают они каждое событие. Узнают о всех победах и поражениях. Смертях и рождениях. Бедах и радостях.

Ничто не может укрыться от их взора.

Вечером, вороны возвращаются в Асгард. Садятся на плечи Всеотца. Рассказывают ему обо всем что видели и слышали за день прошедший. Поэтому люди считают воронов символом мудрости бога Одина и символом всезнания.

• Одина часто называют Всеотцом, потому что приёмным сыном называет он каждого погибшего воина попавшего к нему в Вальхаллу .

Еще немного о воронах Одина

1. Имена воронов на древнескандинавском — «Huginn» и «Muninn».
2. Впервые, Вороны Одина встречаются в Младшей Эдде — это сборник скандинавских мифов. Который написал исландский поэт и историк Снорри Стурлусон. Но еще до сборника Снорри, вороны были частыми персонажами в стихах и песнях скандинавских скальдов.
3. Хугин и Мунин умели разговаривать на человеческом языке. Один сам наделил их речью, это событие описывается в Круге Земном — еще одном сборнике Снорри Стурлусона.
4. В современной Скандинавии вороны Одина, до сих пор являются главными символами мудрости и знания. Я знаю, что в Дании был книжный магазин, названный в честь Хугина и Мунина.

А на этом у меня все. Большое спасибо за то, что дочитал запись до конца. Надеюсь я смог рассказать тебе что-нибудь новое и интересное — это действительно очень важно для меня. Я уважаю своих читателей и их время.

Если понравилось — заглядывай ко мне почаще. У меня есть много интересных записей на тему средневековой Скандинавии и её мифологии . Еще могу рассказать тебе о Волках Одина и о его волшебном копье — Гунгнир .

Чтобы всегда быть в курсе новых записей и событий, вступай в наше сообщество Freinheim . Только тебя и ждём. А все остальные записи и разделы моего дневника можешь найти в оглавлении .

Эту запись украшают работы талантливых художников:

— Thought and Memory — Odins Ravens

Кстати, о художниках, я очень люблю красивые и качественные арты рисунки и эскизы. Если ты тоже, то в разделе северные арты я познакомлю тебя со многими интересными и талантливыми художниками и их работами на тему средневекового севера.

Источник

Один и Варуна

Как известно, верховного бога германо-скандинавской мифологии Водана-Одина Тацит называет Меркурием (Germ., 9) С именем кельтского Меркурия и германо-скандинавского Одина связывается тот же самый день недели — Woen (ВОИН), Woden (ВОДИН) — это более раннее имя Одина (Odin). Anglo Saxon: Woensdag = среда, ВОИН-ДЕНЬ.
Далее (в гл. 39), Тацит говорит именно об Одине, как о главном боге семнонов, называя его «Правитель Богов» — regnator omnium deus (Germ., 39). Один — царь богов и вообще их отец — Альфёдр — «всеотец», бог земных царей, контролирующий их силу. Когда он
требует иногда человеческих жертвоприношений, то в жертву ему приносят почти всегда царей, которые более не обладают достаточной силой, чтобы доставлять обильные урожаи своей стране.
Во время торжественных возлияний скандинавы пили за Одина, чтобы он даровал победу и силу царю.

в центре Один, Воден (Wotan, Woden, Odin) с волками — Фреки, Джери (Freki, Geri )

С другой стороны, Один — великий маг. Он подвергся суровой инициации, когда, принеся сам себя в жертву, пронзённый собственным копьём, девять дней висел на мировом древе Иггдрасиль. После этого он утолил жажду священным мёдом из рук великана Бёльторна и получил от него руны — хранители магии букв и самых могущественных секретов.

Кроме рун, Один владеет всеми формами магии. Он является ясновидящим. Этот дар был обеспечен и символически выражен увечьем, которое, кажется, Один сам себе причинил: он отдал один глаз в уплату за медовый источник всей мудрости мира. Таинственная мудрость Одина неотделима от не менее таинственного поэтического вдохновения: мёд, из источника мудрости, иногда прямо называется мёдом поэзии. Один, как бог поэзии, покровитель скальдов.

Один — маг связан потусторонним миром. Голова мудреца Мимира, которую он брал с собой, рассказывала ему вести из других миров. Иногда он вызывал мертвецов из-под земли или сидел под повешенными, поэтому его называли владыкой мертвецов или владыкой повешенных. На связь с потусторонним миром указывают хтонические птицы, Одина: это два ворона — Хугин -«думающий» и Мунин — «помнящий», которых Один научил говорить, и они, летая над всеми странами и мирами, рассказывали ему обо всём на свете. (Мелетинский E. M. Один // Мифы народов мира. Т. 2. С. 241.)

Магическо-хтонические функции Одина тесно переплетались с военными. «Этот верховный владыка-маг был обращен к войне», — писал об Одине Дюмезиль (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. Москва, 1986. С. 144.)

Один использовал против врагов колдовство, с помощью которого он делал их слепыми или глухими, а их оружие становилось бесполезным. Самый эффективный из этих приемов состоял в том, что Один связывал врагов «военными путами», которые их зачаровывали и они столбенели. Вдобавок Один часто выступает в сагах как арбитр сражений, одним жестом отнимая победу у тех, которым, казалось, она принадлежит, и осуждая на смерть воинов, оружия которых он касался своим оружием.

Саги изображают Одина бросающим копьё в армию, обреченную на поражение, судьбу которой он отмечает таким
образом. Копьё Одина, не дающий промаха Гунгир — символ военной власти и военной магии, является его постоянным атрибутом. Один, по-видимому, стал инициатором первой войны между асами и ванами, метнув копьё в войско ванов. (Мелетинский Е. М. Один // Мифы народов мира. Т. 2. С. 242.)

«Люди Одина» — это воины двух типов. Одни воины составляют отряды берсерков (др. сканд. berserkr ), сила которых в десятки раз увеличена магией Одина и которые так же, как он, могут менять свой облик. Берсерк происходит от БЕР — медведь; др. сканд bjǫrn «медведь», серк — рубашка, славянская срака, срачица — сорочка, может означать «медвежья шкура».

Берсерки впервые упоминаются в саге Торбьёрна Хорнклови, посвящённой победе короля Харальда Прекрасноволосого в битве при Хаврсфьорде (ок. 872 года):

«Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копье. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон.»

Другое известное упоминание берсерков датируется XIII веком. Снорри Стурлусон в «Саге об Инглингах» (гл. 6-7) , входящей в цикл саг «Круг Земной», рассказывает о воинах Одина:

«…и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда».

Вторая категория воинов Одина — это благородные, рыцарственные, «одинические» герои, самым ярким примером которых является Сигурд из скандинавского цикла сказаний о нибелунгах.
Один не покидает таких героев в час их смерти. На поле сражения он выбирает тех, которые должны пасть. Такая смерть отнюдь не является несчастьем, наоборот, она означает — быть избранным Одином, стать его любимцем. Женские эмиссары Одина, валькирии, относят
отмеченных им героев после смерти в Вальгаллу («дом избранных мертвых»), где идут пиры, «которые прерываются для новых битв, одновременно радостных и безысходно фатальных».

По мнению Дюмезиля, эти представления о Другом Мире и об Одине, едущем верхом на своём восьминогом коне, демоническом Слейпнире, лежат в основе современных верований, засвидетельствованных особенно в Дании и в южной Швеции, в которых Один выступает предводителем «Дикой Охоты» мёртвых.
Это переплетение мощных военных, магических и хтонических (подземных) функций в образе Одина, напоминает отмеченные исследователями важные аспекты галльского Меркурия и показывает, что такое направление поиска параллелей (галльский Меркурий Цезаря — германский Меркурий Тацита — Водан-Один германо-скандинавской
мифологии) является правильным. (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. С. 144.)

Дюмезиль полагал, что важнейшей функцией Одина являлась верховная власть, которая содержала все другие функции светские (Вседержитель) и религиозные (бог-Все-Отец). Для подтверждения этой точки зрения он обращался к индоевропейским параллелям, спрашивая:

«Не потому ли римский Юпитер в Капитолийской практике, так же, как в легенде о Ромуле (Юпитер-Статор — Jupiter Stator, Юпитер-Феретрий — Iovis Feretri) является подателем победы, что он прежде всего верховный правитель?»

В индийской мифологии умершие хотят присоединиться не только к Яме, владыке царства мёртвых, но также к великому верховному богу Варуне.
Для выяснения основной сути и истоков образа Одина наиболее плодотворным оказывается сравнение его с Варуной, великим богом ведического пантеона, поскольку индийская мифология находится очень близко к истокам индоевропейской традиции.

Дюмезиль обнаружил поразительное сходство между Одином и Варуной. Так же как Один, Варуна является самодержцем-царём над миром, богами и людьми. Варуна наставляет богов, и они следуют его приказам и советам. Так же, как Один, Варуна является покровителем
царской власти, он служит моделью для царя в церемонии посвящения, многие сцены которого представляют воспроизведение того, что совершил или испытал Варнуа во время своего посвящения. (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. С. 53.)

Оба бога — Один, Варуна — маги в основе своей. Дар Одина чудесным образом менять вид, принимая различные обличья, соответствует способности к перевоплощению Варуны, называемой в индийской мифологии майя. Варуна владеет путами, петлями и узлами, которыми он мгновенно охватывает того, кого хочет наказать. Один на поле битвы тоже связывает врагов «военными путами». Магический образ действий обоих богов одинаков.

узлы на поясе. Бронзовый идол из черниговского кургана Чёрная могила

Варуна — верховный бог в своих тёмных, неистовых, ужасающих проявлениях. Эта черта характеризует также и Одина, одно из прозвищ которого Игг означает «Ужасный». И Варуна с не меньшим пристрастием относится к человеческим жертвоприношениям, чем Мер-курий-Водан Тацита.
Варуна является кшатрием, он связан с аристократической элитой, с ариями, и представляет власть и принцип сословия воинов. Один также выступает вождём аристократических военных дружин. Однако и тот и другой очень редко сами участвуют в битвах, как воины.
Они оба даруют победу одним и поражение другим силой своего магического искусства. Военная власть для них является выражением их верховной власти.

Митра убивает быка — жертвоприношение.

Однако если в германо-скандинавской мифологической традиции концепция божественной верховной власти представлена образом только одного Одина, то в индийской мифологии она разделена между двумя противоположными по природе и характеру божествами: Варуной и
Митрой. Варуна является верховным богом магии, а Митра — верховным богом закона. Если Варуне свойственны мрачность, вдохновенность, буйство, устрашающие черты, воинственность, то Митра — «владыка, воплощающий в себе такие черты, как рациональность, спокойствие, благожелательность, священнический облик». (Dumezil G. Mitra — Varuna. 2 ed. Paris, 1948. P. 85.)

Как мы видели, в образе Одина очень много черт, роднящих его с образом Варуны, но практически отсутствуют черты Митры, если не считать одного упоминания в «Саге об Инглингах», где Один предстает в блистательном и благожелательном, а не устрашающем облике: «когда он сидел со своими друзьями, он был так прекрасен и великолепен с виду, что у всех веселился дух» (Сага об Инглингах, гл. 6-7)

Дюмезиль, размышляя о причинах такого различия в трактовке концепции верховной божественной власти в германо-скандинавской и индийской религиозно-мифологических традициях, высказал предположение, что дело, может быть, было в отсутствии жреческого класса и рудиментарном состоянии культа, засвидетельствованном Цезарем у германских народов. И поскольку отсутствовало разделение духовной и светской власти в исторической реальности,
постольку отсутствовало представление о разделении концепции божественной верховной власти на два противоположных начала. Она оказалась сосредоточенной в образе единого верховного германского бога Одина.

Однако у кельтов рядом с царями или светскими магистратами общин присутствовало могущественное жречество друидов, поэтому мы вправе ожидать, что великие боги кельтского пантеона были наделены не только воинскими и магическими чертами Одина и Варуны, но и чертами Митры — жреца. (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. С. 142.)

Источник