.jpg)
Нижневартовск. В июле 1972 года Владимир Высоцкий написал песню, ставшую негласным гимном нефтяников — «Тюменская нефть». История ее возникновения и визит музыканта в Тюмень до сих пор документально не подтверждены и обсуждаются биографами музыканта.
Существует три версии возникновения композиции.
Согласно первой, основной, «Тюменская нефть» посвящена первооткрывателю сибирский нефти Фарману Салманову. В 2007 году газета «Вечерняя Москва» поместила заметку о выходе его книги, в которой озвучивались обстоятельства знакомства двух легенд своего времени. Такое сообщение не могло оставить равнодушными биографов Высоцкого.
С Салмановым удалось организовать встречу, на которую отправился московский высоцковед Павел Евдокимов. Академик подтвердил, что с Высоцким он действительно был знаком и однажды пригласил его в Тюмень. Певец жил в гостинице Тюменского геологического управления, из города не выезжал, концертов не давал. Когда Фарман Салманов через несколько недель приехал в Москву в командировку, Высоцкий спел ему новую песню и подарил рукопись этого произведения с посвящением, которая пропала при переезде Салманова из Тюмени в Москву.
Владимир Высоцкий Чёрное золото
Затем в промежуток 1978-1979 годов они встретились в Париже. Тогда Салманов сел рядом с певцом. Весь рейс они общались о нефти, о погоде, о людях. Через несколько часов Высоцкий заявил, что хочет спеть песню про Тюмень.
«Я тогда как раз жил в Тюмени. И вот песню «Один чудак из партии геологов…» он спел мне в салоне и говорил, что посвятил её таким чудакам, как я», — рассказывал Салманов.
Еще одна версия – впечатления от истории открытия Самотлора – была озвучена в статье Марка Цибульского для сайта о Владимире Высоцком v-vysotsky.com в 2008 году. Он беседовал с хорошо знавшим музыканта профессором, доктором наук Игорем Бровиным, долгие годы работавшем в научно-исследовательском институте «УкрНИИгипронефть». Он рассказал, что однажды поведал Высоцкому следующую историю об открытии Самотлорского месторождения:
«По существовавшей когда-то теории считалось, что в болотистой местности нефти быть не может. Однако один человек теории не поверил. Звали его Юрий Эрвье. Он приехал в Тюменскую область, как раз в район Нижневартовска, на озеро Самотлор. Эрвье вёл буровые работы.
Два года прошло – никаких результатов. Из Академии наук приехала делегация и сделала вывод, что нефти там нет и быть не может. Я с Эрвье потом разговаривал, спрашивал: «А как ты почувствовал, что есть нефть?» Он мне ответил: «Шестым чувством».
После этого он на свой страх и риск бурил ещё год. Однажды ночью ударил фонтан нефти. Что делает Эрвье? Он берёт две канистры, наполняет их нефтью, утром по рации вызывает вертолёт и летит в Сургут. Там он садится на «Ан-24» и летит в Тюмень, идёт к рейсу Тюмень-Москва… Через три часа Эрвье в Москве.
Берёт такси и везёт одну канистру Байбакову Н.В., в то время работавшему председателем нефтяного комитета, потом он стал председателем Госплана. Вторую канистру он повёз на дом председателю комиссии, который год назад подписал заключение, что нефти на Самотлоре нет.
Через некоторое время Юрий Эрвье стал Героем социалистического труда и был назначен заместителем министра геологии СССР».
Отметим, в первоначальной версии песни, есть следующая строфа:
«Депешами не простучался в двери я,
А вот канистры в цель попали, в цвет:
Одну принес под двери недоверия,
Другую внес в высокий кабинет».
Именно эти строки указывают на то, что Высоцкому была знакома эта легенда. Но от кого, доподлинно неизвестно.
И, наконец, третья версия возникновения «Тюменской нефти» — общее впечатление от общения с нефтяниками, в частности, во время поездок в Тюмень и города Западной Сибири. По словам президента областного общественного фонда им.
В.Муравленко Сергея Великопольского, работавшего в то время первым секретарем горкома ВЛКСМ, Высоцкий был в Тюмени проездом: «У нас работал инженер-строитель Борис Сергеевич Рябов. Он был большим поклонником Высоцкого, бывал в Москве на его спектаклях, и они поддерживали связь. Он и пригласил Высоцкого в город, встретил его здесь.
На стадионе – теперь здесь пешеходная дорога – было какое-то молодёжное мероприятие. Высоцкий приехал, спел несколько песен, и поехал дальше поездом на съёмки. Я всё это узнал уже постфактум от самого Рябова. К сожалению, он уже умер, а жена его из Тюмени уехала, так что ничего уточнить нельзя».
Однако эта информация документально не подтверждена и есть даже те, кто исключает такую вероятность, так как визит Высоцкого в Тюмень не смог бы пройти незамеченным местными СМИ. Также нефтяники рассказывали, что музыкант якобы бывал в Нефтеюганске. Но документальных подтверждений этой информации вновь нет.
Но с нефтяниками Высоцкий все же был знаком, как минимум по воспоминаниям профессора Бровина. Тема черного золота была очень интересна музыканту. Поэтому Бровин нередко знакомил его с нефтяниками, приезжавшими в Москву.
До сих пор нет единой точки зрения на историю создания негласного гимна нефтяников. Но главных героев песни это мало интересует. Высоцкому очень точно удалось передать атмосферу того времени, борьбу за идею, героизм простых людей, веру в сокровищницу черного золота России – Западную Сибирь.
«Тюменская нефть» вышла на пластинке «Вес взят», на которую были записаны выступления музыканта с 1971 по 1978 годы.
Фото и видео из открытых источников, samotlor-50.angi.ru.
Источник: burneft.ru
«Вот он – весь Высоцкий!»
Почти четверть века Культурно–досуговый центр Талнаха носит имя Владимира Высоцкого — кстати, единственный в стране. Первая встреча, посвященная творчеству любимого барда, состоялась еще в кинотеатре «Талнах» — 25 января 1985 года. Это была и дата рождения киноклуба «Нерв», который вместе с товарищами организовал известный горняк Валерий Сахаров. Об этом событии хорошо помнит наш коллега — бывший норильчанин, тележурналист Владимир Крылов, который сейчас живет в Новосибирске. Один из организаторов международного форума, он счел своим долгом пригласить на него земляков.
Мария АФОНИНА, директор КДЦ имени В. Высоцкого:
— Владимир Крылов уехал из Норильска в 1989 году. Сейчас он — один из главных помощников Анатолия Олейникова, председателя оргкомитета форума, который многое сделал для того, чтобы творчество Высоцкого было ближе нашим современникам. Ему удалось и собрать средства на памятник в Новосибирске, и объединить исследователей творчества Высоцкого, бардов, кинематографистов. Поразительно, что взяв на себя так много, он умудрился все осуществить! В начале мая в Новосибирске прошел первый учредительный съезд международной общественной организации «Международный центр имени Владимира Высоцкого», в его рамках прошла уже 11–я научно–практическая конференция, девятый фестиваль авторской песни «Своя колея» и второй кинофестиваль «Спасите наши души».
— В дружные ряды высоцковедов влились и норильчане?
— Высоцковеды собираются многие годы на разных площадках — в Москве, Воронеже, Орле. На нынешнюю конференцию приехали исследователи почти из десяти стран мира. Среди тех, кто любит Высоцкого, кто–то занимается пленками, фотографиями, кто–то архивирует записи, кто–то изучает его творчество как лингвист.
Они общаются в Интернете, есть даже специальные академические сайты по Высоцкому. Это особая тусовка, где все друг друга знают. В Новосибирской научной библиотеке, где проходила встреча, и я рассказала о том, как мы популяризируем в Норильске творчество Владимира Семеновича.
— И, конечно, все спрашивали: был ли Высоцкий в Норильске?
— Я показала фотографию, которую мне подарила наша землячка, библиотекарь Раиса Михайловна Зеленкова — она встречалась с Высоцким в Дивногорске в 1968 году. И он говорил ей, что хотел бы побывать в Норильске, несколько раз это повторил. Получается, что народные рассказы о том, что Высоцкий выступал в Талнахе в 1966 году, находятся под большим вопросом!
Нет тому документальных свидетельств, как, например, у жителей Новокузнецка. Мы привезли в Норильск фильм о том, как Высоцкий побывал у металлургов этого города в 1973 году. Там и фонограмма концерта, и множество фотографий, в том числе и у мартеновской печи. Говорят, что когда Марина Влади увидела эти снимки, то сказала: «Вот он — весь Володя!».
Конференция произвела на меня огромное впечатление, я сделала множество записей, которые пригодятся в работе. Есть у нас теперь и немало литературы, в том числе и на украинском языке. Например, как вам название сборника «Як бы спiвав по–нашому Высоцький?», там автор на свой манер перевел шуточные песни Высоцкого. Все, чем богаты, мы будем представлять на вечерах, посвященных памяти Владимира Семеновича. Исходя из приобретенного в Новосибирске опыта, будем думать об особой программе.
Ирина КУРОЧКИНА, главный режиссер КДЦ имени В. Высоцкого:
— Было очень приятно, что наш дуэт «Черное золото» пригласили на международный фестиваль авторской песни «Свой остров». Раньше он проходил на лоне природы 25 июля, в день памяти Высоцкого, а сейчас утвердился в рамках международного форума.
На него съехались барды со всей страны, а знаменитому Юрию Панюшкину из Тольятти, большому другу норильчан, вручили золотую медаль «Бард России». Наши Владислав Логунов и Евгений Шанидзе, которые поют вместе уже 15 лет, исполнили «Черное золото» и шуточную «На Перовском, на базаре». Их отлично принимали. Ребята со сцены представили себя, объяснили, почему взяли такое название для дуэта. Они же оба горняки, работают под землей, и как никто другой понимают смысл этой песни.
Из новосибирских знакомых с нами был бард Евгений Горбунов, который одно время работал в Норильске, подружился с нашим КСП. Он пригласил нас 9 мая после парада в парк, где в День Победы по традиции обираются новосибирские барды. Они пели и песни военных лет, и современные, их слушателями становились все желающие. Эта поездка подарила мне как режиссеру много творческих идей, связанных с празднованием Дня Победы в Талнахе.
Владислав ЛОГУНОВ:
— Столько говорится о том, что во всем мире помнят Высоцкого, любят и поют его песни. Вот я и думал: действительно ли это так или все осталось в прошлом веке? Хотел понять, настолько ли известен Высоцкий? И хотелось заявить о себе, посмотреть, на что способно «Черное золото». В Норильске мы многим интересны, но никогда еще не выезжали на фестивали.
Большое спасибо КДЦ имени В. Высоцкого за то, что предложили нам поехать в Новосибирск. Скажу прямо: замечательный там фестиваль, но. по уровню организации до нашего, Таймырского, еще шагать и шагать. Хотя по количеству гостей, участников он явно более масштабный.
Сам концерт шел четыре часа. Мы встретили друзей из проекта «Песни нашего века» — Галину Хомчик, Андрея Богданова, Константина Тарасова. Встретили и Александра Исаева, Юру Панюшкина, которые дружно воскликнули: «Норильск, родные!». Приятно и то, что мы стали лауреатами фестиваля.
— Влад, какие вещи особенно поразили?
— Музыкальный спектакль «Райские яблоки». Художественный руководитель спектакля — сам Никита Высоцкий, а режиссер — Рашид Тугушев. На сцене — всего два человека — актеры Светлана Григорьева и Алексей Зыков, но там такая жизнь! Звучали стихи, песни, проза, диалоги — и это потрясало своей подачей. Несколько песен Высоцкого лично для меня открылись заново.
И я убедился, что Высоцкий не остался в прошлом. Вот и студенчество заметно интересуется им, в том числе и за рубежом. Представители разных стран говорили, что студенты берут в оборот творчество Высоцкого, переводят его, анализируют. Все на форуме было просто, без галстуков.
Ирина КУРОЧКИНА:
— Один из болгарских профессоров, когда услышал наше «Черное золото», прохода им не давал. И очень просил, чтобы норильчане, пусть и в будущем, но спели бы Высоцкого на болгарском языке, он обещал прислать переводы. Интересно, что в этом году 25 января, в день рождения Высоцкого, у нас в КДЦ была программа песен на иностранном языке, мы показывали видеоролики и аудиотреки.
А в Новосибирске мы встретили людей, которые выделялись не только любовью к Высоцкому, но и сами были интересны. Был там и Евгений Кравкль: он не только сам пишет песни, но и создал в поселке Листвянка Иркутской области театр авторской песни имени Высоцкого. Его презентация — это песня души. И он привлекает к творчеству детей.
У него проблемы со здоровьем, он ходит с костылями, но все же нашел силы приехать на фестиваль. Мы обязательно будем поддерживать с ним контакт. Интересно, что «Черное золото» вместе с Панюшкиным и Кравклем пригласили на Новосибирское телевидение. И очень хочется, чтобы норильчане в следующем году увидели «Райские яблоки».
Актриса из этого спектакля и выглядит, и поет, как Марина Влади. К сожалению, сама Марина не приехала в Новосибирск, но была первая жена — Иза Высоцкая. Из Франции приезжал друг поэта и его аранжировщик Константин Казански.
Евгений ШАНИДЗЕ:
— «Черное золото» поет пять песен Высоцкого. Думаю, что после фестиваля их станет больше. Лично мне в Новосибирске было интересно увидеть подтверждение огромного интереса людей из разных стран к творчеству Высоцкого. В научной библиотеке была организована и выставка — песенники, выдержки из газет, личные предметы Высоцкого — это очень впечатлило.
Ребята побывали и в «Аллее бардов» у памятника Высоцкому. Удивительна его история. В ногах скульптуры долго лежал череп бедного Йорика, который периодически похищали, но скупщики цветмета все же возвращали его на место.
— А что бы вы сами сделали для увековечивания памяти Высоцкого в Норильске? Как сегодня передать детям то, что вы сами прочувствовали и поняли?
Владислав ЛОГУНОВ:
— В нас самих любовь к Высоцкому вложили в малом возрасте. Были хорошие предложения — включить изучение творчества Высоцкого в школьную программу. Надо, чтобы люди знали поэта не только в песенном варианте, ведь сегодня многие думают, что он был лишь певцом, а это далеко не так: он был невероятно разноплановым человеком. Для этого и собрали форум в Новосибирске. Такое бы и в Норильске провернуть, но у нас активистов маловато.
Ирина КУРОЧКИНА:
— Многие из участников форума интересовались работой нашего КДЦ. Вот Ольга Михайловна Ногинова, которая приехала из Прибалтики, рассказала, что и у них существует клуб имени Высоцкого. Узнав о нашей работе, она захотела приехать в Норильск, но поняв, что это так далеко, сказала: «Приезжайте лучше к нам в Юрмалу, чтобы обменяться идеями, опытом работы».
Приятно, что в Новосибирске тоже построят культурный центр имени Владимира Высоцкого. Будем общаться с новосибирцами! Передаем большой привет норильчанам от Владимира Крылова и, конечно, Тимура Шаова, который прямо со сцены просился в Норильск. И большое спасибо управлению культуры и благотворительному фонду «Территория добра», которые помогли нам с поездкой.
Источник: gazetazp.ru
О чем пели американские шахтеры? История песни «Sixteen Tons»
Песен, посвященных людям рабочих профессий, в Советском Союзе, как стране победившего пролетариата, было написано немало. Сам я родом с Донбасса, поэтому о тяжелом труде шахтеров знал из первых уст. Однако опасность профессии в полной мере компенсировалась довольно высокой по тем временам зарплатой.
Tomas Sereda Shutterstock.com
Советские шахтеры были довольно привилегированной рабочей кастой, поэтому и песни, воспевающие их труд, были однозначно оптимистичны. Будь то лиричная «Вышел в степь Донецкую…» или по-киплинговски героичная «Черное золото» В. Высоцкого.
В капиталистических странах шахтерские песни тоже писались, но ничего особо радостного в них не было. Нам много рассказывают о бесчеловечных кознях Сталина, но при этом как-то забывают о том, как прелестно жилось рабочему люду США в те же 1930−40-е года.
Понятие «свободы» вообще вещь довольно неоднозначная. Можно ли назвать свободным человека, жизнь которого кабально связана с местом его работы? А ведь именно так обстояли дела с американскими шахтерами. Начнем с того, что наличных денег за свой труд они не получали, а «заботу» об их быте полностью брала на себя угледобывающая компания.
Она предоставляла рабочим жильё и обязывала их покупать продукцию только в собственных магазинах — понятное дело, всё это затем вычислялось из зарплаты. Как нетрудно догадаться, цены в этих магазинах (которые рабочие прозвали «pluck-me» — «Обмани меня») были завышены, и рабочий неизменно влезал в долги, превращаясь в натурального угольного «крепостного».
Все эти реалии, сдобренные злобой и агрессией, в полной мере отразились в самой популярной шахтерской песне Америки под названием «Sixteen Tons» («16 тонн»). 16 тонн угля — это норма, которая теоретически должна была выдаваться на-гора ежедневно. Практически же это было крайне трудно реализовать, потому что, кроме собственно добычи рабочий был обязан очищать свое рабочее место — в частности от заполнявшей его воды. Понятное дело, за очистку никто не доплачивал.
Авторство песни «Sixteen Tons» до сих пор стоит под вопросом, хотя оба претендента были не понаслышке знакомы с шахтерским трудом. У официального претендента — фолк-певца Мерла Тревиса (Merle Travis) — отец всю жизнь проработал на угольных шахтах Мюхленберг Каунти.
Именно ироничная фраза отца — «Я не могу позволить себе умереть — я задолжал свою душу магазину компании» — впоследствии преобразуется в строчку знаменитой песни. На припев же Мерла вдохновило письмо от брата Джона, который с горечью писал о гибели на Второй мировой журналиста Эрни Пайла: «Это похоже на работу в угольных шахтах. Ты добываешь 16 тонн, и что получаешь? Становишься на день старше и еще глубже увязаешь в долгах».
Шестнадцать тонн
Говорят, что из праха человек сотворён,
А бедняк — из плоти и крови, в нём
Мышцы и кровь, кожа и кости,
Умом слабоват, да горбом вынослив.
Припев:
Даёшь шестнадцать тонн — и какой с того прок?
Сам старше на день и всё больше твой долг.
Не зови, святой пётр, я не приду —
Я душу заложил, чтобы выжить в аду.
Пасмурным утром однажды рождён
Лопату взял в руки и в шахту бегом
Угля девятой марки дал шестнадцать тонн
А босс кивнул: ну что ж, скажи спасибо на том
Промозглым утром в дождь я родился тут
Нарвись-на-неприятность — так меня зовут
Меня воспитала старая львица
Справиться со мною не нашлась девица.
Видишь, я иду? — так лучше посторонись
Кто этого не сделал — потерял свою жизнь
Кулак из железа, другой из стали —
Если правый не достал, так левый достанет
В 1946 году песня была записана, а в 1947 издана на альбоме «Folk songs of the hills». Проблемы начались сразу. В разгар «холодной войны» песни про страдания рабочего люда воспринимались власть предержащими как «коммунистическая пропаганда». Ребята из ФБР даже настойчиво рекомендовали радиостанциям песенку в эфир не пускать.
Впрочем, настоящий успех к песне пришел лишь через 8 лет, когда ее услышал Теннесси Эрни Форд (Tennessee Ernie Ford). У Форда был красивый баритон, который и определил его карьеру. Отвоевав своё летчиком на Второй мировой, он сначала устроился диктором на радио. При этом он так лихо подпевал, звучащим в эфире артистам, что на него обратила внимание фирма Capitol и подписала контракт.
Кстати, «16 тонн» наш герой услышал лично от самого Тревиса, который одно время подрабатывал гитаристом в группе Форда. Форд решил модернизировать песню. Если Тревис, как классический фолксингер, просто пел под гитару, то Форд расширил инструментарий, подключив флейту, бас кларнет, трубу, барабаны, виброфон и фортепьяно.
Несмотря на это, аранжировка была сделана со вкусом и очень лаконично — весь упор делался на рокочущий низкий вокал. Визитной карточкой версии Форда стали и щелчки пальцами. Правда, изначально они в аранжировке не планировались. Певец просто задавал ритм, а на записи щелчки остались чисто случайно.
В октябре 1955 года сингл с «Sixteen tons» был издан. Правда, в хиты пророчилась другая песня, поэтому «16 тонн» вышли на второй стороне и… стали самым успешным «Би-сайдом» в истории синглов. Песня возглавила аж две категории хит-парада — в разделе «кантри» и в разделе «поп». К декабрю того же 1955-го было продано два миллиона (!) пластинок — наибольший успех в истории компании Capitol records и в истории синглов вообще.
Автомобильная компания «Ford» тут же заключает с однофамильцем контракт, и тот совмещает обе свои профессии в телепрограмме «The Ford Show» — весьма популярной. Понятно, что о тяжелом труде на автомобильных конвейерах Форд не пел.
С горечью наблюдая этот успех, Мерл Тревис впоследствии поменял последнюю строчку своей песни на саркастичное: «Я должен свою душу Теннесси Эрни Форду».
Нашелся и еще один обиженный. В 1959 году некий бывший шахтер Джордж Дэвис заявил, что песню написал именно он, а не Тревис, и сделал это еще в 1930-х годах. И называлась она не «16 тонн», а «От 9 до 10 тонн» — именно это была ежедневная норма добычи угля. Дэвис заявил, что Тревис лишь чуть-чуть поменял аккорды и текст, и выдал песню за свою.
Как говорится, дело ясное, что дело темное. Вот у нас, благодаря ошибке фирмы «Мелодия», долго думали, что это вообще песня Поля Робсона, хотя на той пластинке звучала версия группы PLATTERS — кстати, тоже очень знаменитая и, наверное, самая эстрадная по аранжировке.
Кавер-версий этой песни было масса! (См. первый комментарий к статье.) Кроме PLATTERS очень успешной была версия Тома Джонса 1967 г. В 1987 году отличный кавер сделал американский «кантри-зубр» Джонни Кэш, сопроводив его весьма остросоциальным клипом. Чуть ранее — в 1984 г. — отметился и Челентано, записав италоязычную версию «L’Ascensore».
В СССР же поступили по методу мальчика из книги Достоевского, который вернул карту звездного неба со своими правками. То есть, написали на мелодию песни свой текст (с разными вариациями), разрабатывающий излюбленную тему американских летчиков, летящих бомбить страны соцлагеря на «Фантомах».
Сидим мы в баре в поздний час,
И вот от шефа идёт приказ:
«Летите, мальчики, на восток,
Скорей по машинам, ваш путь далёк».
Прощай, чувиха, прощай, притон,
А в каждой бомбе — 16 тонн.
16 тонн — немалый груз,
А мы летим бомбить Союз.
Летим над морем — красота,
12 тысяч высота,
Но там, на море, корабли,
И нас над морем засекли.
Один снаряд попал в крыло —
Связиста к чёрту унесло,
Другой снаряд попал в туалет —
Там было двое, сейчас их нет,
Третий снаряд попал мне в глаз —
А я балдею и жму на газ. »
А про шахтеров у нас и своих песен хватало.
Источник: www.shkolazhizni.ru