Эбеновое дерево- черное дерево. Очень темная,черная, твердая ценная порода дерева. Используют для изготовления мебели, музыкальных инструментов , инкрустаций. Произрастают в тропическом и субтропическом климате.
система выбрала этот ответ лучшим
комментировать
в избранное ссылка отблагодарить
crist [24.1K]
7 лет назад
В мире самая дорогая мебель из черного дерева (по другому это дерево называют эбеновым ). Такую мебель раньше можно было встретить только в роскошных дворцах Римской империи. Древесина этого дерева очень тяжелая и прочная, с трудом поддается обработке. По этой причине и такая дороговизна.
К элитной и дорогой продукции относится и древесина красного дерева. Она тоже не подвергается порче различными вредителями и обладает большой прочностью, к тому же имеет красивую текстуру теплых оттенков.
Источник: www.bolshoyvopros.ru
Деревья на вес золота #shorts #shortsyoutube
Дерево на вес золота
18.09.2017
Для Петербурга это уже штучная коллекция: в городской черте под охраной осталось чуть более 20 исторических деревянных зданий, с учетом пригородных районов – 263.
Деревянное зодчество – самый хрупкий пласт архитектурного наследия. Он исчезает буквально на глазах, но вовсе не из-за специфики материала. Не так давно в Томске ученые здешнего госуниверситета совместно с коллегами из Штутгарта и Дармштадта обследовали один деревянный памятник федерального значения столетнего возраста.
И установили: продолжительность его эксплуатации при подобающем содержании способна составить до 400 лет. Так что самое слабое звено в деле сохранения таких объектов – не материал, а человек. С ним, с его сознанием, прежде всего и надо работать.
О необходимости разработки и утверждения целевой программы спасения деревянной архитектуры в Петербурге толкуют который год. Еще в феврале 2013 г. Совет по сохранению культурного наследия принял соответствующее решение, прописав элементы программы и алгоритм действий, и направил его губернатору. Но никаких ответных шагов так и не последовало. Хотя еще пять лет назад состояние нашего деревянного зодчества было признано катастрофическим.
На недавнем совещании в Смольном глава КГИОП представил результаты мониторинга состоящих под госохраной деревянных объектов, выполненного по поручению вице-губернатора Игоря Албина. Цифры прозвучали поразительные: оказывается, по 28 таким объектам в госреестре недвижимости вообще нет сведений о владельце (135 находятся в собственности города, 100 – в частной). Из всех 263 нуждаются в безотлагательных мерах по спасению 98, в систематическом присмотре – 134, благополучных же – лишь 22.
Эта статистика касается только «деревяшек», получивших официальное признание: статус выявленных объектов, региональных или федеральных памятников. А по оценкам исследователей сообщества «Старые дачи», только в границах от Сестрорецка до Ушково – еще свыше 140 заслуживающих внимания.
КАЖДОЕ ДЕРЕВО НА ВЕС ЗОЛОТА!
В Репино, например, всего один включенный в госреестр объект – Пенаты (хотя это, как известно, новодел – подлинная усадьба была уничтожена во время войны, ее воссоздали с нуля к 1960-м). Хотя достойных охранного статуса наберется не один десяток. Например, дача барона Ридингера (Приморское шоссе, 394, к. 6, лит. А) – с шестиугольной башенкой и еще теплящимся разноцветьем витражей, в живописнейшем месте на холме, с нисходящей к заливу лестницей и сохранившейся чашей пруда с фонтаном.
До недавнего времени она использовалась под жилье работников санатория «Репино», но в 2015-м отошла в федеральную собственность, а на смену квартирантам пришли бомжи и вандалы. Наведавшийся туда весной любитель старины зафиксировал: «Картина удручающая. Крыша со стороны шоссе провалилась, боковой вход открыт и завален бытовым хламом, внутри дома лежит снег.
Балюстрада лестницы к фонтану еще сохранилась, а вот ограждения вдоль дома перед лестницей уже отсутствуют». Августовский отчет добавил удручающих деталей: «Изразцовые печи варварски уничтожены, при этом многие изразцы не украдены, а просто разбросаны по зданию. Пол веранды прогнил. Думается, в таком виде здание простоит недолго. Велика вероятность, что оно может случайно сгореть».
В западной части поселка, у взморья, еще живы два из трех строений легендарной Виллы Голике (Приморское шоссе, 430). Внучка первых владельцев художница Ина Берсен-Коллиандер и ее муж, финский шведскоязычный писатель Тито Коллиандер, к началу 1930-х создали здесь «обитель романтики прошлого». В усадьбе, ставшей своеобразным арт-убежищем, гостили и находили пищу для ума и вдохновение для своего творчества философы, лингвисты, писатели, поэты, художники. Исследователь А. К. Молчанов, опираясь на архивные данные, мемуары и эссе самого Коллиандера, воссоздает картину той дачной жизни:
«Люди появлялись и исчезали. Всех принимали дружелюбно. Предоставляли жить своей жизнью. Если трудовое рвение надоедало хозяевам, пишущие машинки стучали в саду или на втором этаже. Карандашами, перьями и кистью работали в саду.
Кто-то в творческих муках мерил шагами прибрежный песок. Вечерами собирались за чашкой чая, и завязывалась беседа о культуре, литературе, политике, о положении в Финляндии и в мире – под вспышки прожекторов и выстрелы пушек в Кронштадте. На расстоянии нескольких десятков километров – бывшая столица, оттуда разносилось эхо выстрелов, и прибывали перебежчики.
Здесь же, на другой стороне границы, – полная тишина, настороженность, практически эвакуация задолго до зимней войны (…). Вечная нехватка денег одолевала обитателей Голике. Вместе ожидали гонорара. Каждое посещение почты вызывало напряженное ожидание.
Когда деньги наконец приходили, надо было прежде всего оплатить счета в магазинах – Фёдоровым, Пимия, Алексеевым, Кирунцевым, рыботорговцу Пайю. Выкупалась из заклада пишущая машинка, а остальное отправлялось в казино Куоккала – на всеобщее расслабление. Было немало романов, немало любовных драм. Кто-то собирал жуков, новые виды бабочек или строил настил на дереве, где и писал.
Очень переживали, когда кот по имени Сталин попал под автомобиль. Ральф Парланд привез патефон – Парланды были меломаны, Диктониус и Рагна Льюнгеддель тоже. (…) Здание Виллы Голике сохранилось до сих пор, хотя и в перестроенном виде. На рубеже веков участком и строениями на нем владел петербургский спортклуб «Кировец». Три года академия художеств Финляндии арендовала это строение для летней студенческой практики». (http://terijoki.spb.ru/history/templ.php?page=golike).
Местная администрация обращалась в КГИОП с просьбой провести историко-культурную экспертизу и взять объект под охрану. Но комитет, ссылаясь на нехватку финансирования, все откладывал решение вопроса. А осенью прошлого года Градсовету был явлен проект строительства здесь гостиничного комплекса – из двух массивных стеклянных корпусов высотой 15 м. Оказалось, что участок в собственности частной компании, а две уцелевшие дачи по документам числятся построенными в 1961 году. Автор проекта, представляя свое детище, пояснял: «Мы постарались вдохновиться тем, что там есть, сделать что-то, что поддержит ландшафт». Результат вдохновения встретил весьма неоднозначную оценку экспертов.
«Не хотел бы снять номер в этом гиперчемодане», – признался президент петербургского Союза архитекторов Владимир Попов. Неприемлемым счел предложенное решение и зампредседателя петербургского ВООПИиК Александр Кононов – здание таких масштабов будет просматриваться отовсюду, предложенный облик немыслим среди карельской природы, в зоне охраняемого ландшафта.
Зато авторы других «гиперчемоданов», разбросанных по историческому центру (Юрий Земцов, Святослав Гайкович), выступили с восторженными отзывами, а их коллега Сергей Шмаков вообще заявил, что «в сорока километрах от города, в густом лесу возможно всё». Замечание оппонентов, указавших на то, что по проекту планировки территории на данном участке запрещено капитальное строительство, не смутило главного архитектора города Владимира Григорьева. «Проект планировки можно будет откорректировать», – рассудил чиновник. Все же эксперты вынуждены были признать, что предлагаемый объем застройки слишком велик для этого участка, и рекомендовали объем уменьшить, как и высоту здания, – и послали на доработку. С тех пор о дальнейшей судьбе проекта ничего в публичном пространстве не слышно – что, впрочем, не исключает возможности кулуарного его продвижения.
Стремление к нулю
За последние 20 лет, по оценкам специалистов, знаменитый уникальной архитектурной северного модерна Курортный район Петербурга утратил до 75% своей исторической застройки. И ведь речь идет не только об исчезновении десятков старинных построек, но об утрате целого пласта отечественной культуры, включая ту самую культуру дачной жизни, формировавшую совершенно особый уклад жизни и воспитавшую не в одном поколении навыки гармоничного бытования.
Суконному языку бюрократии такие понятия чужды. И уже не приходится удивляться, что разработка плана спасения деревянного наследия Курортного района оказалась вверена Комитету имущественных отношений. Предварительную концепцию, о сути которой ничего не известно, городское правительство одобрило еще в ноябре 2015-го. Тогда же было решено разработать подпрограмму «Сохранение и развитие исторических деревянных зданий Курортного района Санкт-Петербурга» в составе ГП «Экономическое и социальное развитие территорий Санкт-Петербурга» на 2015–2020 годы». На сочинение соответствующей концепции в городской бюджет-2016 заложили аж 35 млн рублей (для сравнения: разработка общероссийской «Концепции сохранения памятников деревянного зодчества и включения их в культурный оборот до 2025 года» была выполнена по заказу Минкульта за 3,6 млн в течение полугода).
«Для работы на уровне концепции это колоссальная сумма, – удивляется зампредседателя Совета по сохранению культурного наследия и один из ведущих специалистов в области сохранения деревянного зодчества Михаил Мильчик. – Думаю, можно было бы собрать группу профессионалов и краеведов-знатоков, у которых за многие годы наработан колоссальный массив архивных материалов по таким объектам и которые бы с радостью взялись за создание адекватной концепции, не требуя колоссальных сумм. Но, насколько мне известно, никого из знатоков-исследователей и специалистов в области деревянного зодчества не привлекали к участию в данной работе».
Согласно официальной информации о реализации госпрограммы Петербурга за 2016 год, в строке «уровень выполнения» против позиции, касающейся разработки концепции для Курортного района, значится «0». В качестве причины такого впечатляющего результата указано «Изменение схемы реализации мероприятия, в частности отказ от проведения конкурсных процедур в соответствии с Законом 44-ФЗ по решению вице-губернатора Мокрецова М. П. от 02.06.2016» и «Проводятся корпоративные процедуры по созданию АО «Центр развития и реконструкции Курортного района Санкт-Петербурга», которому будет поручена разработка концепции».
В общем, год прошел как сон пустой. А пока чиновники увлечены «корпоративными процедурами», исторические дачи продолжают гнить, разрушаться и исчезать в огне пожаров.
Фото: Дача барона Ридингера — так и не дождавшаяся ни охранного статуса, ни рачительного хозяина. Приморское шоссе, 394, к. 6, лит. А
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Источник: mirpeterburga.ru
Древесина на вес золота. Иностранцы ищут покупателей на лесные активы в Ленобласти
Лесопромышленный комплекс Ленобласти и Северо-Запада переживает тяжелый кризис, из-за которого объем переработки древесины по итогам года может сократиться на 20-30%. Но еще далеко не все иностранные инвесторы заявили об уходе из российского леспрома. «Новый проспект» узнал о подготовке к уходу финских и австрийских бизнесменов.
Из-за ухода иностранных инвесторов к концу года сильно может пострадать лесопромышленный комплекс Северо-Запада. Регион богат лесом, и иностранных инвесторов здесь традиционно много. Большинство из них с началом военной операции на Украине приостановили работу и засобирались на выход.
В их числе предприятия финского холдинга Metsa, расположенные в Подпорожском районе Ленобласти. Хотя собственник этих заводов с весны никак не высказывался по поводу дальнейших планов работы в России. Но недавно, согласно данным СПАРК, у компаний сменилось руководство.
Руководителем ООО «Местя Свирь» (занимается производством пиломатериалов) вместо Вячеслава Канатова стала управляющая компания ООО «Петростиль», которой владеет Владислав Забродин, управляющий партнер юридической компании Capital Legal Services (CLS). УК «Петростиль» также теперь руководит ООО «Мется Форест Подпорожье», которое занимается заготовкой древесины в холдинге Metsa в Ленобласти. Дозвониться до ООО «Местя Свирь» и ООО «Мется Форест Подпорожье» не удалось. «Новый проспект» также попросил прояснить ситуацию пресс-службу CLS, но ответ пока не получил. По мнению автора стратегий автоследования в «Финаме» Дмитрия Маркова, смена руководства в данных компаниях может свидетельствовать о предпродажной подготовке. «Новые топ-менеджеры, скорее всего, займутся оценкой бизнеса и поиском покупателя», — предполагает эксперт.
Крупнейший игрок
Предприятия компании Metsa — одни из крупнейших заготовителей и переработчиков древесины в Ленобласти. Выручка ООО «Местя Свирь» за прошлый год превысила 6 млрд рублей, прибыль — 1,9 млрд рублей, стоимость чистых активов — 3 млрд рублей.
У лесозаготовительного ООО «Местя Форест Подпорожье» выручка за 2021 год, по СПАРК, составила 4,8 млрд рублей, прибыль — 385 млн рублей, чистые активы — 1,1 млрд рублей. По словам Дмитрия Маркова, в спокойное время рыночная оценка предприятий леспрома стремится к стоимости чистых активов, но в текущей ситуации дисконт может составить около 50%. «С учетом текущего кризиса и дисконта стоимость ООО «Местя Свирь» может составить около 1 млрд рублей, а ООО «Местя Форест Подпорожье» — около 500 млн рублей», — полагает он. Покупкой активов, по мнению эксперта, могут заинтересоваться профильные компании, например, такие как Segezha и «Илим». Аналитик информационно-аналитического агентства WhatWood Игорь Новоселов считает, что покупателями выставляемых на продажу лесопромышленных предприятий могут стать непрофильные компании, у которых есть деньги. Например, группа Mondi недавно сообщила о продаже своего подразделения «Монди Сыктывкар» (производство целлюлозы, немелованной бумаги) инвестиционной компании Augment Investments Limited акционера «Фармстандарта» Виктора Харитонина за 95 млрд рублей. «При этом цена за активы вполне может быть рыночной», — говорит Игорь Новоселов.
Массовый исход
Участники рынка знают о возможной продаже и других крупных лесопромышленных активов в регионе. Компания Stora Enso еще в июле передала свои лесопильные заводы в Новгородской области и Карелии менеджменту предприятий.
Представители IKEA заявили, что простаивающие с весны заводы компании в Тихвинском районе Ленобласти возобновят работу в усеченном виде с 1 сентября, а продажа активов завершится к концу этого года. По данным участников рынка, IKEA запустит заводы лишь на пару недель для предпродажной подготовки.
Об уходе с российского рынка заявила также американская International Paper (IP), входящая в IP Sylvamo. Она сообщила о планах продать Светогорский ЦБК. Кроме того, IP рассматривает возможность продажи своей доли в группе «Илим» (управляет заводами в Архангельской, Иркутской, Ленинградской и Московской областях).
А недавно появилась информация о том, что австрийская MM Holz намерена продать свой лесопильный завод «ММ-Ефимовский» в Бокситогорском районе, который также временно приостановил деятельность. Дозвониться до руководства компании в течение последнего месяца СМИ не удается. Выручка ООО «ММ-Ефимовский», по СПАРК, за прошлый год превысила 10 млрд рублей, прибыль — 3 млрд рублей, стоимость чистых активов — 7,5 млрд рублей. По мнению Дмитрия Маркова, в текущей ситуации дисконт также может быть около 50%.
У россиян не всё гладко
Между тем сложности на рынке коснулись и российских собственников бизнеса. Некоторые из них также рассматривают возможность выхода из бизнеса. Так, весной этого года прошел слух, что намерения продать активы есть у владельцев Runko Group. Но основной совладелец и глава компании Александр Ошкаев такие планы опровергает. «Мы просто проводили аудит компаний, из бизнеса никуда не уходим.
Мы не для того столько лет его развивали, чтобы продать», — заявил он. Но Александр Ошкаев признает, что Runko Group как заготовитель древесины лиственных пород столкнулась со сложностями. В качестве ответной меры на санкции Россия закрыла экспорт леса и материалов из него в Европу, а именно на этот рынок были ориентированы производители Северо-Запада и в частности Ленобласти.
Заготовители и переработчики древесины хвойных пород еще могут найти сбыт на внутреннем рынке, работая с российскими заводами, но заготовители лиственных пород в более сложном положении. «Наша продукция была фактически полностью ориентирована на внешний рынок: США, Великобританию и так далее. В России сбыт древесины лиственных пород не развит», — поясняет Александр Ошкаев. По его словам, предприятие ищет варианты развития бизнеса. «Налаживаем сотрудничество с мебельными фабриками, которые раньше работали с IKEA, и запускаем собственное производство», — говорит он.
Что дальше?
По итогам года сокращение заготовки в Ленобласти и в целом по Северо-Западу может составить 30% и даже больше. Однако есть и более оптимистичные прогнозы. «Думаю, за 2022 год заготовка в СЗФО просядет примерно на 20%», — считает Виталий Липский, глава Национального лесного агентства развития и инвестиций. По мнению Игоря Новоселова, от падения отрасль спасут производство и экспорт пиломатериалов, а также развитие спроса на внутреннем рынке. «Не снизят производство, скорее всего, ЦБК, поскольку их продукция рассчитана в основном на внутренний рынок и на Китай», — считает он. «Есть и другие проблемы. До начала нынешнего кризиса большинство участников рынка накопило средства для проведения модернизации и увеличения объемов производства. Из-за того, что рынок лихорадит, компании по сути «проедают» заработанные деньги, и ни о каком вложении в развитие пока речи не идет», — поясняет Артем Лукичев, аналитик журнала «Леспроминформ».
Задел для роста
Тем не менее отрасль постепенно восстановится. «Для полного восстановления потребуется около 2-3 лет. За это время мы увидим переориентацию экспортеров, которые раньше работали с Европой, на другие рынки. Кроме того, поставки могут осуществляться и в Европу, но через посредников из Турции, Сербии и других стран. Эти процессы, по сути, уже начались», — поясняет Виталий Липский.
Игорь Новоселов тоже считает, что российский лесопром восстановится уже в обозримом будущем. «Если новые собственники иностранных предприятий не будут менять команду управленцев, то заводы вполне смогут и дальше продолжать работать достаточно эффективно. Другое дело, что они могут быть отрезаны от современных международных технологических и маркетинговых решений. Тем не менее у российского леспрома есть все предпосылки для восстановления и роста», — отмечает аналитик.
справка нового проспекта
По данным Рослесинфорга, за первые 6 месяцев 2022 года в России заготовка древесины снизилась на 4,5%, до 100,3 млн м3. В том числе в СЗФО объем заготовки упал на 11,9%, до 27,4 млн м2. В Новгородской области снижение составило 19,7%, до 1,1 млн м3, в Калининградской области — на 40,4%, до 36,5 тыс. м3, в Ленобласти — на 31%, до 1,95 млн м3. По прогнозам WhatWood, объем заготовки древесины в РФ по итогам года может сократиться примерно на 10%.
По итогам первого полугодия 2022 года в России на 18% сократилось производство фанеры, а экспорт упал на четверть, подсчитали в WhatWood. Такое заметное падение связано с тем, что эта продукция поставлялись в основном в Европу, Великобританию и США — страны, которые приняли решение не закупать продукцию российского ЛПК. В прошлом году из России из России было экспортировано продукции ЛПК на $ 17 млрд, из них $ 6,3 млрд пришлось на пиломатериалы, более $ 2 млрд — на фанеру.
Источник: newprospect.ru