В XVI веке испанские конкистадоры искали на территориях Южной Америки загадочную страну Эльдорадо, полную золота и других сокровищ. Конечно же, их затея были обречена на провал. Подобная история произошла и на Северо-Востоке России.
Легенда о Серебряной горе
Легенда о Серебряной горе стала известна русским поселенцам от чукчей, юкагиров и эвенов. Её называли Пилахуэрти (Пильхуэрта) Нейка, что, предположительно, означало «загадочно не тающая мягкая гора». Впрочем, название в точности не переводится ни с одного из языков народов Крайнего Севера. Есть версия, что русские неверно записали чукотское слово «пильвынты». Оно означало железо или металл вообще.
Сама гора, по описаниям, имела в высоту около 300 аршин (213 метров) и состояла из мягкого металла. Эвенский старейшина Константин Дехлянка рассказывал, что гора «всюду режется ножом, внутри яркий блеск, тяжёлая». С краёв горы свисали удивительные «сосульки», не тающие на солнце, которые туземцы сбивали стрелами. А на вершине Пилахуэрти Нейка находилось озерцо, в котором плавали не тающие даже летом глыбы льда.
Житель Чукотки незаконно хранил в гараже около 6 кг золота
Подобным образом выглядят месторождения не только самородного серебра, но и некоторых минералов – антимонита (сурьмяного блеска) или гальмонита (свинцового блеска).
Однако есть исторические свидетельства о разработке именно серебряных залежей. В 1638 году казачий десятник Елисей Буза обратил внимание на то, что у встреченных им к востоку от реки Лены юкагиров много изделий из серебра. Шаман Билгей сообщил русскому первопроходцу, что серебро привозят из районов за Индигиркой.
Другой казак, Иван Юрастов, выяснил у шамана Порочи, что серебро добывают некие люди с «писаными рожами» (татуированными лицами), живущие в верховьях реки Чюндон. В этом описании нетрудно узнать чукчей. По другим данным, «серебряный утёс» находился в земле загадочного племени «наттов» на реке Нелоге.
В конце XIX века Серебряную гору вновь обнаружили эвены и даже принесли ценный металл для уплаты ясака, однако царские сборщики не обратили на него внимания – им требовалась пушнина.
Поиски «мягкой горы» в XX веке
В первые годы после Октябрьской революции поисками серебра на Чукотке занимался канадский гражданин, житель Оттавы по фамилии Шмидт. Есть данные, что он вывозил с полуострова серебряную руду на барже. Однако с приходом на Север советской власти Шмидт бежал.
В 1930-х годах легендой о Серебряной горе заинтересовался заведующий лесозаготовками Чукотско-Анадырского края Василий Уваров. Он посетил бывшего инородческого старосту (тойона) Ивана Шитикова, и тот рассказал, что Пилахуэрти Нейка нужно искать в верховьях рек Анадырь, Анюй и Чаун. Более точно гора была локализована на краю леса на реке Поповда, у водораздела Анюя и Сухого Чауна.
Уваров предположил, что гора является «серебряно-свинцовым монолитом, выплавленным в жерле вулкана». Лесозаготовщик пытался самостоятельно найти гору, но с плачевным результатом – потеряв очки в тундре, Уваров едва не ослеп. Эвены официально «подарили» Серебряную гору правительству СССР и пообещали при следующем кочевье доставить образцы серебра. По версии Уварова, эти образцы попали на склад «Акционерного Камчатского общества». Сам Уваров с 1932 года покинул Чукотку, и без него поисками Серебряной горы никто не занимался.
Чукотка в 2,5 раза увеличила добычу золота
Вновь бывший лесозаготовщик вернулся к этой теме в 1950-х годах. Он написал множество писем в советские инстанции, в том числе лично Хрущёву и Будённому. В 1963 году Уварова официально привлекли к поискам – он расспросил несколько оленеводов-старожилов, но никаких свидетельств о Серебряной горе не обнаружил.
«В частном порядке» рассказом Уварова заинтересовался писатель и горный инженер Олег Куваев. История его экспедиции в верховья Анадыря описана в повести «Не споткнись о Полярный круг». Согласно выводам Куваева, указанные координаты Пилахуэрти Нейка слишком приблизительны. На площади в десять тысяч квадратных километров расположены тысячи сопок, и обследовать их все затруднительно.
Серебряную гору безуспешно искали и геологи, и туристы-энтузиасты. Указанная в свидетельствах река Поповда больше всего похожа на реку Погынден, близ которой некогда похоронили казачьего сотника Попова. Историк С.И. Баскин предложил обследовать берега реки Бараниха (Раучуа), которую отождествлял с Нелогой. Но экспедиции, посланные к обеим рекам, вернулись ни с чем.
Хотя никаких «Серебряных гор» так и не было обнаружено, геологи нашли в центральной Чукотке эпитермальные золото-серебряные руды, которые стали разрабатываться с 1970-х годов. Одно из известных месторождений носит название Рудная гора.
Источник: dzen.ru
О Николае Павловиче Аносове, о настоящем геологе и о настоящей оплате за открытие месторождений
Труд геологов при поисках золота остается и сегодня нелегким, хотя многие уже не помнят, что такое многодневные маршруты по тайге и болотам без троп и дорог, как ловить и вьючить оленей или лошадей, как нелегко даются броды через речки. Не все знают, что такое маршруты в дождь, ночевка в непросохшем спальнике, комары и мошка.
Ко всему вышесказанному к тяготам поисковиков, которые работали 150 лет назад, можно добавить отсутствие карт, средств связи, возможности вызвать вертолет, если закончились продукты или забрать образцы, или если что-то случилось.
Все трудности поиска золота на огромной территории Амурской области и Хабаровского края достались горному инженеру Николаю Павловичу Аносову. После окончания Санкт-Петербургского Горного института 20-летним парнем и военным чиновником он попал в распоряжение Генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьёва. Муравьев был поглощен решением проблемы границы с Китаем. Молодого специалиста он использовал для изучения новой территории, которую планировал осваивать.
Уже в мае 1854 года Н.Аносов стал участником сплава по Амуру и написал «Краткий геогностический очерк прибрежий Амура». Это стало первой его научной работой и первой для этого района геологической публикацией.
Затем ему было поручено изучение золотоносности Нерчинского горного округа. Руководимая им поисковая партия открыла несколько золотых россыпей, в числе которых была и богатая Бальджийская.
Земли, на которых производились поиски, были государственными, поэтому открытые госслужащим Аносовым прииски также были собственностью государства. За открытие россыпей военный чиновник Аносов получил государственную награду и пенсию, несмотря на то, что ему было немного более двадцати лет.
В январе 1857 года Муравьёв отправил Аносова в новую экспедиции на Амур. Золотопоисковая партия, в которой, кроме самого горного инженера Аносова и штейгера Тетерина, были ещё десять рабочих, вышла из Шилкинского Завода 18 мая 1857 года. В течение зимы 1857-го и лета 1858 годов были исследованы верховья р. Уды, впадающей в неё р. Половинной или Маи, также часть верховья Зеи.
Работы показали высокую перспективность западных склонов Удских гор, что подтветрдилось открытием россыпи по р. Кинлянджак, впадающей в р. Купури. Дальше партия прошла по горам и по верховьям рек, бегущих из Станового хребта и впадающих в Зею. Они прошли весь север Амурского края и вышли благополучно в верховье Амура к станице Албазино.
Еще несколько крупных поисковых экспедиций Н.Аносов выполнил по договору с золотопромышленниками. Они предложили талантливому геологу хорошее вознаграждение: за открытие россыпей ему причитались «попудные», то есть за каждый пуд добытого с открытых им площадей золота 400 рублей серебром (что составляло две трети годовой пенсии, назначенной государством).
О том, как велись работы, можно представить по его рапорту горному департаменту.
Местность для поисков золота была избрана мною ещё в прошлом году. Поздний приход известия о разрешении частного золотого промысла на Амуре не позволил мне зимою в прошедшем году исследовать эту местность. Между тем начавшийся наплыв других частных партий не позволил мне отложить исследование до лета 1866 года. Вследствие этого, желая избегнуть столкновения с другими частными партиями, а равно и всякой суеты в разведках, которые по местным обстоятельствам, напротив, должны были вестись правильно и на значительном протяжении, я вынужденным нашёлся сделать разведку зимой, начиная с 1 января; затруднения в переходах от глубины снегов, морозов, выкупились вполне удобством шурфовки, от отсутствия притока воды вплоть до 1 апреля; но тогда местность с золотом уже определилась, команда, расположенная зимою попарно на шурфах, раскинутых в разных речках и отстоящих один от другого часто в сутках хода, была уже сосредоточена, и работы пошли артелями.
Переходы зимою делались на лыжах и оленях. Ночлеги делались под открытым небом или расставлялись тунгусские кожаные юрты, имеющие вид конусов, с диаметром основания в 2 сажени.
Прочие частные партии, не имевшие оленей, не могли идти за нами и быть помехою нашим исследованиям; только в конце апреля они дошли до нас, но уже тогда, когда всё главное было сделано… Всего в этой местности открыто площадей партией госп. Бенардаки – две, госп. Каншина – три, госп. Иконникова – три. Всего 8 площадей.
Общее протяжение — 40 вёрст» (Рапорт, 1866).
Аносов писал, что затраченные Дмитрием Бенардаки средства окупятся двадцатью саженями открытой площади по р. Джалинда. И на самом деле, уже через два года, когда на джалиндинском Васильевском прииске завершился самый первый промывочный сезон, Верхнеамурская компания Дмитрия Бенардаки отчиталась о добыче пятидесяти пудов и одиннадцати фунтов золота (804 кг). Следующий сезон дал 93 пуда (1490 кг), а в 1870 году добыча перевалила за 100 пудов (1600 кг). Это была победа!
Свою долю от добычи золота (попудные) получил также Н.Аносов. Это была очень большая сумма, она позволила ему вернуться в Петербург и самому стать золотопромышленником.
Послесловие от редакции. Сейчас, к сожалению, у геологов осталась только трудная работа. А где награды, где попудные? Как вернуться к условиям, которые были у геологов раньше?
Несколько энтузиастов решили поставить надгробный памятник Николаю Аносову. Многие люди (и сайт «Зoлотодобыча») поддержали это дело морально и материально.
Можно посмотреть, кто дал средства:
Источник: zolotodb.ru
Поиски «золотого Яркенда» и сокровищ «чуди белоглазой»
Среди многочисленных заслуг Петра Великого выделяют его усилия по освоению Сибири. Принято считать, что этот интерес был вызван желанием царя расширить территорию своих владений, а заодно отыскать полезные ископаемые, необходимые для развития страны. Однако может быть, что, говоря так, Петру приписывают совсем не те намерения, которые у него имелись в реальности.
Знал ли царь-реформатор о том, что находится на Дальнем Востоке его державы? Сомневаюсь. Сомневаюсь, что знал хоть что-то реальное о Камчатке, несмотря на то, что в самом начале его правления, в 1697–1698 годах, казак и приказчик Анадырского острога (по нашим меркам – командир крепости) Владимир Атласов исследовал Камчатку, узнал о её богатствах, прошёл вдоль почти всего камчатского побережья и основал Верхнекамчатское зимовье – первый посёлок русских людей на Камчатке. Однако Атласов в 1701 году был арестован за разбойные нападения, отчего его сведения о земле Камчатской царю скорее всего не докладывали. Сомневаюсь и в том, что царь Пётр знал что-либо о Чукотке, ибо, если б знал, то не стал бы посылать в те края экспедицию Витуса Беринга с целью «выведать, где оная земля с Америкой соединяется».
Неудача за неудачей
Кстати, а зачем Петру была так нужна Сибирь? Экономического эффекта от развития торговли пушниной из Сибири и с Дальнего Востока Пётр вообще не ждал. Меховая торговля России тогда приходила в упадок, поскольку её душили конкуренты. В 1713 году по условиям Утрехтского мира Британия заняла Ньюфаундленд, Лабрадор, Акадию и Землю Руперта – огромную меховую кладовую! С учётом быстроходности английских судов, развитой логистики и знания европейского рынка бритты успешно вытеснили неповоротливых русских купчин с европейского мехового рынка.
Неудачу Россия пыталась компенсировать торговлей с Китаем. С 1698 года началась монопольная государственная караванная торговля: туда везли мех, оттуда – чай, шёлк и фарфор. Сначала торговля была относительно прибыльной, караваны приносили от 100 до 270 тыс. рублей барыша, но затем интерес к русским товарам в Китае иссяк, и к 1719 году торговля стала убыточной.
Дмитрий Левчик, доктор исторических наук
Что же касается попытки Петра развивать в Сибири металлургическую и оборонную промышленность, то это выглядит круто только в кино. Да, между Нижним Тагилом и Екатеринбургом в 1696 году был основан Невьянский железоделательный завод , но производимый им чугун и железо были низкого качества.
В 1702 году из этого железа попытались было делать фузеи немецкого образца на созданном в том же году Тобольском оружейном заводе, но затея оказалась неудачной. Завод давал армии всего около 300 фузей в год, в то время как за границей закупалось не менее 115 тыс. фузей и мушкетов. Одним словом, и невьянское железо, и тобольские ружья не сделали погоды.
В 1703 году рядом с Тобольском были найдены залежи селитры, в связи с чем в городе наладили производство пороха. Но производство важнейшего стратегического сырья могло вызвать (и, конечно же, вызывало) подозрения центра в сепаратистских намерениях местных губернаторов. Потому, от греха подальше, крупные администраторы решили не связываться с разработкой компонентов пороха.
В Следственном комитете сообщили об изъятии сотрудниками Роспотребнадзора Чувашии мяса, заражённого сибирской язвой. Найденная продукция будет исследована и уничтожена.
Как управлять огромной безлюдной Сибирью, Пётр тоже не знал. Была чехарда с созданием и ликвидацией приказов, коллегий, губерний, наместничеств, провинций. Апофеозом административной неразберихи можно считать ссылку в 1718 году в Архангельск по обвинению в сотрудничестве с опальным царевичем Алексеем князя Василия Алексеевича Сибирского, наследника хана Кучума, близкого родственника Петра I, создававшего для правящей династии видимость легитимности правления Романовых в Сибири и видимость некоей преемственности её от Кучума.
А также казнь первого сибирского губернатора Матвея Гагарина в 1721 году, обвинённого в мздоимстве и сепаратизме. На самом деле казнили его за то, что попытался противодействовать идущему в гору клану Долгоруковых. То есть тех, кто мог по закону и совести управлять Сибирью, Пётр отправил в тюрьму и на тот свет.
Паралич управления Сибирью дополнялся просто разбойным беспределом на Камчатке, где восставшие ительмены уничтожили в 1703 году Большерецкое зимовье. Восстание шло до 1712 года, а посланные на подавление восстания правительственные войска взбунтовались, перебили часть командиров и создали на территории Камчатки «казацкое государство» Данилы Анцыферова, просуществовавшее около года.
Одним словом, всё у Петра в Сибири шло наперекосяк. Чем же руководствовался царь в своей сибирской политике, что так влекло его в Сибирь? Это очень интересный вопрос, ибо он ведёт к парадоксальному ответу. Пётр руководствовался абсолютно утопическими представлениями о Сибири, но при этом благодаря им были реализованы фантастически успешные реальные проекты!
Мечтать не вредно
Какие? Первой утопической идеей Петра была попытка захвата «золотого Яркенда». Увлекающийся царь всерьёз верил, что где-то на западе Китая существует этакое «восточное Эльдорадо» – некий город Яркенд, полный золота.
В рассказах о «золотом Яркенде» фигурировала и «золотоносная» река Аму-Дарья, и озеро Зайсан, которое на картах того времени располагалось рядом с мифической Шамбалой. В реальности существования этого места Петра убедил скорее всего первый сибирский губернатор Матвей Гагарин. Почему он это сделал – неведомо.
То ли хотел приблизиться к царю, то ли хотел затянуть следствие о коррупции, начатое против него, то ли действительно верил в «золотой Яркенд». На поиск и завоевание сего чудного города в 1714 году была отправлена экспедиция Ивана Бухгольца, состоявшая почти из 3 тыс. человек, а в 1720 году экспедиция Ивана Лихарева, состоявшая из 440 человек. Однако обе экспедиции были встречены джунгарами, и первая оказалась почти наголову истреблена, а вторая с трудом смогла уйти в Россию. В итоге «золотого Яркенда» русские не нашли, зато в ходе этих экспедиций были основаны: в 1716 году – Омск, в 1718-м – Семипалатинск и в 1720-м – Усть-Каменогорск – города, давшие значительный импульс к развитию юга Сибири.
Второй утопической идеей был поиск сокровищ «белоглазой чуди». Легенды об этом народе, населявшем в древности Сибирь, ходили вовсю. Рассказывали, что чудь занималась в основном рудокопством, а потому накопила несметные богатства, которые хранились в подземных кладовых.
При этом народ был хоть и мирный, но гордый и непокорный, а потому, как только русские завоеватели пришли на его земли, «чудь белоглазая» заперлась в своих бесчисленных кладовых и «ушла в землю». Пётр этой красивой сказке верил. Верил, ибо в 1717 году всё тот же неугомонный губернатор сибирский Матвей Гагарин подарил Петру аж 96 золотых вещиц немыслимой красоты и древности весом почти полтора пуда, найденных в скифских курганах юга Сибири. У Петра загорелись глаза, и в том же году была организована экспедиция на поиски кладовых «чуди белоглазой». Кладовых она, как и в случае с «золотым Яркендом», не нашла, зато обнаружила на Алтае крупные залежи серебра и меди, благодаря чему Алтай стал давать треть серебра Российской империи.
Наконец, третьей утопической идеей Петра была его уверенность в возможности захвата Америки. На страницах «Нашей Версии» я уже рассказывал о том, что в бумагах Петра I остался любопытный документ о возможности захвата русскими Америки-«Магеллании». Автор проекта считал, что для этого необходимо сосредоточить 16 тыс. солдат и драгун на 100 кораблях.
Пётр имел в наличии такое количество войск, вот только у него не было флота на Тихом океане для перевозки десанта. Но для Петра не было ничего невозможного. Будучи уверенным, что Камчатка то ли остров в Тихом океане, то ли часть той самой «Магеллании», Пётр в 1716 году повелел строить в Охотске корабли для постоянной связи с Камчаткой, заложив тем самым основу Тихоокеанского флота России.
В том же году Пётр повелел восстановить Большерецкое зимовье, чуть ранее, в 1713 году, велел основать Нижнекамчатское зимовье, а также подавил и восстание ительменов, и казачьи камчатские бунты в 1712 и в 1718 годах, положив начало реальному освоению Камчатки. Позже, в 1725 году, на Камчатку отправилась экспедиция Витуса Беринга, которая должна была стать ударной силой для прокладывания пути в «Магелланию». Но, увы, она обнаружила лишь малозаселённые Командорские и Алеутские острова, холодную Аляску и почти не судоходный пролив между Азией и Америкой. Экспедиция по захвату Америки не состоялась – состоялось основание тихоокеанского русского флота и русской Камчатки.
Источник: versia.ru