Рождественская елка: это сосна, которая представляет Мировое Древо, украшенная яркими сферами, которые обозначают дары земли, огни, которые обозначают Божественный Свет, и, наконец, увенчанная Вифлеемской звездой в форме кометы на вершине. дерева, а также другие украшения, обозначающие дары Божьи .
Какие украшения должны быть на елке?
10 украшений, которые нельзя пропустить на елке
- Звезда или комета на вершине дерева: это ссылка на знаменитую Вифлеемскую звезду, которая привела волхвов к яслям младенца Иисуса.
- Семь колоколов: чтобы вызвать хорошие энергии.
- Мешок с рисом: символизирует работу и изобилие.
- Мужской чеснок: для здоровья.
Что означает иней на елке?
Приближается Рождество, и все дома выглядят божественно с рождественскими елками, но вы знаете, что означает рождественский мороз. Иней или гирлянды символизируют семейный союз, наших близких и ангелов, которые олицетворяют связь между небом и человечеством.
Почему ёлка символ нового года? Как появилась традиция?
ЭТО ИНТЕРЕСНО: Кто такие ангелы и архангелы по католической церкви?
Почему его украшают на Рождество?
Ностальгия помогает соединиться с самим собой. Рождество в целом заставляет нас вспоминать моменты детства, когда мы были счастливы. Поэтому, если вы также начинаете украшать дом раньше, чем следует, временно продлите эти эмоции.
Что означают шары для елки?
Сфера: По-видимому, сначала святой Бонифаций украсил дерево яблоками, изображая ими искушения. Сегодня принято ставить шары или сферы, которые символизируют дары Бога людям (мудрость, понимание, наука, совет, благочестие, сила, богобоязненность).
Когда нужно ставить елку?
Есть записи, указывающие на то, что рождественскую елку следует ставить 1 декабря, или в первое воскресенье Адвента (согласно христианам), так как эта дата знаменует собой подготовку к рождению Иисуса.
Что означают рождественские шишки?
АНАНАСЫ — Сосновые шишки, которые так часто используются для украшения на Рождество, имеют символику, связанную с семьей. С одной стороны, они представляют собой семейную ячейку (вы слышали выражение «они ананас»?)… Для ацтеков это был символ чистоты, и они культивировали его в лечебных целях.
Что означает гирлянда на Рождество?
Рождественская гирлянда — украшение, которым приветствуют посетителей дома во время курортного сезона в конце года. Он делает жизнь в семье более праздничной и радостной, и его использование тоже имеет свое происхождение. … Вместо свечей народного света был выбран венок Адвента.
Источник: alsina-sa.com
lsvsx
Можно ли христианам наряжать новогоднюю ёлку?
Являясь, подобно берёзе, одним из самых распространённых деревьев средних и северных широт России, ель издавна широко использовалась в хозяйстве.
Её древесина служила топливом, употреблялась в строительстве, хотя и считалась материалом не самого высокого качества, что нашло отражение в поговорке: «Ельник, берёзник чем не дрова? / Хрен да капуста чем не еда?». Упоминания о ели в древнерусских источниках (где она называется елие, елье, елина, елинка, елица) носят, как правило, чисто деловой характер: «дровяной ельник», «еловец» (строевой еловый лес) и т.п.
В образе ели люди Древней Руси не видели ничего поэтического: еловый лес («елняк большой глухой») из-за своей темноты и сырости отнюдь не радовал глаз. В одном из текстов XVI века написано: «На той де земле мох и кочки, и мокрые места, и лес старинной всякой: берёзник, и осинник, и ельник». Произрастая по преимуществу в сырых и болотистых местах, называвшихся в ряде губерний «ёлками», это дерево с тёмно-зелёной колючей хвоей, неприятным на ощупь, шероховатым и часто сырым стволом (с которым иногда сравнивалась кожа бабы-яги), не пользовалось особой любовью. Вплоть до конца XIX века без симпатии изображалась ель (как, впрочем, и другие хвойные деревья) и в русской поэзии. Ф.И. Тютчев писал в 1830 году:
Пусть сосны и ели
Всю зиму торчат,
В снега и метели
Закутавшись, спят.
Их тощая зелень,
Как иглы ежа,
Хоть ввек не желтеет.
Но ввек не свежа.
Мрачные ассоциации вызывала ель у поэта и прозаика рубежа XIX и XX веков А.Н. Будищева:
Сосны и мшистые ели,
Белые ночи и мрак.
Злобно под пенье метели
Воет пустынный овраг.
В отличие от лиственных пород, хвойные деревья, по мнению А.А. Фета, «пору зимы напоминают», не ждут «весны и возрожденья»; они «останутся холодною красой / Пугать иные поколенья». Лев Толстой в «Войне и мире», описывая первую встречу Андрея Болконского с дубом, также говорит о том неприязненном впечатлении, которое «задавленные мёртвые ели» производят на героя: «Рассыпанные кое-где по берёзнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме». Отрицательное отношение к ели, ощущение её как враждебной человеку силы встречается иногда и у современных поэтов, как, например, в стихотворении Татьяны Смертиной 1996 года:
Обступили избу ели,
Вертят юбками метели,
Ветер плетью бьёт наотмашь…
Ты прийти ко мне не можешь!
А Иосиф Бродский, передавая свои ощущения от северного пейзажа (места своей ссылки — села Норенского), замечает: «Прежде всего специфическая растительность. Она в принципе непривлекательна — все эти ёлочки, болотца. Человеку там делать нечего ни в качестве движущегося тела в пейзаже, ни в качестве зрителя. Потому что чего же он там увидит?».
Анализируя растительные символы русского народного праздничного обряда, В.Я. Пропп делает попытку объяснить причину исконного равнодушия, пренебрежения и даже неприязни русских к хвойным деревьям, в том числе — к ели: «Тёмная буроватая ель и сосна в русском фольклоре не пользуются особым почётом, может быть, и потому, что огромные пространства наших степей и лесостепей их не знают».
В русской народной культуре ель оказалась наделённой сложным комплексом символических значений, которые во многом явились следствием эмоционального её восприятия. Внешние свойства ели и места её произрастания, видимо, обусловили связь этого дерева с образами низшей мифологии (чертями, лешими и прочей лесной нечистью), отразившуюся, в частности, в известной пословице: «Венчали вокруг ели, а черти пели», указывающей на родство образа ели с нечистой силой (ср. у Ф. Сологуба в стихотворении 1907 года «Чёртовы качели»:
В тени косматой ели
Над шумною рекой
Качает чёрт качели
Мохнатою рукой.)
Слово «ёлс» стало одним из имён лешего, чёрта: «А коего тебе ёлса надо?», а «еловой головой» принято называть глупого и бестолкового человека.
Ель традиционно считалась у русских деревом смерти, о чём сохранилось множество свидетельств. Существовал обычай: удавившихся и вообще — самоубийц зарывать между двумя ёлками, поворачивая их ничком. В некоторых местах был распространён запрет на посадку ели около дома из опасения смерти члена семьи мужского пола. Из ели, как и из осины, запрещалось строить дома.
Еловые ветви использовались и до сих пор широко используются во время похорон. Их кладут на пол в помещении, где лежит покойник (вспомним у Пушкина в «Пиковой даме»: «…Германн решился подойти ко гробу. Он поклонился в землю и несколько минут лежал на холодном полу, усыпанном ельником»). Еловыми ветками выстилают путь похоронной процессии:
Ельник насыпан сутра по дороге.
Верно, кого-то везут на покой!
…тёмный, обильно разбросанный ельник
Вдоль по унылой дороге, под тяжестью дрог молчаливых…
Веточки ели бросают в яму на гроб, а могилу прикрывают на зиму еловыми лапами. «Связь ели с темой смерти, — как пишет Т.А. Агапкина, — заметна и в русских свадебных песнях, где ель — частый символ невесты-сироты». (Ср. в фольклоре остарбайтеров, советских людей, угнанных на работу в Германию во время Второй мировой войны:
Может быть под ёлкою густою
Я родимый дом сибе найду,
Распрощаюсь с горькою судьбой
И к вам я, может, больше не прийду.)
Время возникновения (или же усвоения от южных славян) обычая устилать дорогу, по которой несут на кладбище покойника, хвойными ветками (в том числе и можжевельником) неизвестно, хотя упоминания о нём встречаются уже в памятниках древнерусской письменности: «И тако Соломон нача работати на дворе: месть и песком усыпает и ельником устилает везде и по переходам такожде» («Повести о Соломоне», XVI–XVII вв.). На православных кладбищах долгое время не принято было сажать ёлки возле могил. Однако в середине XIX века это уже случалось. «…Две молодые ёлки посажены по обеим её концам», — пишет Тургенев в «Отцах и детях» о могиле Базарова.
Смертная символика ели была усвоена и получила широкое распространение при советской власти. Ель превратилась в характерную деталь официальных могильников, прежде всего — мавзолея Ленина, около которого были посажены серебристые норвежские ели:
Ели наклоняются старея,
Над гранитом гулким мавзолея…
Впоследствии эти ели стали соотноситься с кремлёвскими новогодними ёлками, как, например, в стихотворении Якова Хелемского 1954 года:
Сединою тронутые ели,
У Кремля равняющие строй,
В этот снежный полдень, молодея,
Новой восхищаются сестрой.
«Новая сестра» — это ёлка в Большом Кремлёвском дворце. Главная ёлка страны Советов. Два противоположных символических значения ели (исконно-русский и усвоенный с Запада) здесь вдруг соединились, создав новое символическое значение: преемственности ленинских идей в празднике советской детворы.
Судя по той роли, которую еловая хвоя стала играть в советской официальной жизни, видимо, можно говорить об особом пристрастии Сталина к этому дереву. Его дочь, Светлана Аллилуева, вспоминая своё детство 1930-х годов, пишет о том, как на одной из сталинских дач, в Зубалово, вдруг вырубили огромные старые кусты сирени, «которые цвели у террасы, как два огромных благоухающих стога», и начали сажать ёлки: «…смотришь, везде понатыкано ёлок… Но здесь было сухо, почва песчаная, вскоре ёлки все посохли. Вот мы радовались-то!».
Смертная символика ели нашла отражение в пословицах, поговорках, фразеологизмах: «смотреть под ёлку» — тяжело болеть; «угодить под ёлку» — умереть; «еловая деревня», «еловая домовина» — гроб; «пойти или прогуляться по еловой дорожке» — умереть и др. Звуковая перекличка спровоцировала сближение слова «ёлка» с рядом нецензурных слов, что также повлияло на восприятие русскими этого дерева. Характерны и «ёлочные» эвфемизмы, широко употребительные в наши дни: «ёлки-палки», «ёлки-моталки» и т. п.
В настоящее время связь ели с темой самоубийства или насильственной смерти утратилась, и она превратилась в один из символов вечной памяти и вечной жизни: теперь ёлочки часто можно увидеть на многих русских кладбищах, в том числе и заграничных: «Сегодня я зажгла свечи на небольшой ёлочке на кладбище. У меня дома в этом году ёлки не будет. Для кого её украшать?» — записывает пожилая эмигрантка в своём дневнике.
Считаясь «смертным деревом», ель, наряду с этим, в некоторых местах использовалась в качестве оберега, видимо, из-за колючести её хвои. Так, например, на севере, в районе Тотьмы, при закладке двора в середине его ставили ёлку. Вечнозелёный покров, отразившийся во многих загадках («Зимой и летом одним цветом»; «Осенью не увядаю, зимой не умираю; «Это ты, дерево! И зиму и лето зелено»; «Что летом и зимой в рубашке одной»), стал основанием для использования ёлки на свадьбах в качестве символа вечной молодости: «в Ярославской губернии, когда девушки идут к невесте на девичник, то одна несёт впереди ёлку, украшенную цветами и называемую “девья краса”».
Весь этот сложный и противоречивый смысловой комплекс, закреплённый за елью в русском сознании, не давал, казалось бы, оснований для возникновения её культа — превращения её в объект почитания. Но тем не менее это произошло. Автор книги о русском лесе Д.М. Кайгородов писал в 1880 году: «…выросшая на свободе, покрытая сверху донизу зелёными, густоветвистыми сучьями, ель представляет из себя настоящую зелёную пирамиду, и по своеобразной, стройной красоте своей есть несомненно одно из красивейших наших деревьев». В. Иофе, исследуя «литературную флору» русской поэзии XIX-XX веков и говоря о «нестабильности ботанического инвентаря», отметил начавшуюся с конца XIX века возрастающую популярность ели, связанную, видимо, с тем, что ель в сознании русских крепко соединилась с положительным символом рождественского дерева: «…ель и сосна, аутсайдеры XIX века, нынче становятся всё более и более популярными».
Источник: lsvsx.livejournal.com
«Прогуляться по ёлочкам». Благословенные и проклятые деревья у древних славян
Ель по славянской традиции считалась деревом священным, «тихим». Она одновременно была благословлена Богом и проклята им. Обычно российскую традицию наряжать на Рождество ель объясняют заимствованием из Германии, которому поспособствовали то ли Пётр I, то ли немецкие принцессы XIX века, выходившие замуж за русских императоров и великих князей. Однако история почитания ели на Руси имеет глубокие корни, уходящие в века дохристианских верований.
Для древних славян Вселенная представлялась огромным деревом, корни которого были погружены в мир мёртвых, ствол и нижние ветви находились в мире живых, а макушка оставалась в небесном мире божеств. Там, наверху, в ветвях щебетали райские птицы и жили мифические персонажи Сирин и Гамаюн.
Это представление древние славяне переносили на деревья, которые росли в лесу. Каждый вид имел свои особенности. Трепетание осины связывали с жизненной силой, крепость и красоту липы — с тем, что на ней проживает царица всех змей, а бузина славилась тем, что забирала на себя лихорадку.
Ель же в глубокой древности была у славян «тихим» деревом, которое почиталось особо: её считали «деревом пророчеств». На традиционных вышивках тверичей часто изображались «женщины-окликальщицы», которые возносили к небу еловые ветви. Иногда центральное место в вышивке занимала огромная женщина, украшенная еловыми ветвями, с четырьмя руками-ветками.
Известно, что в Тверском княжестве был распространён свадебный обряд «выкупа ёлочки». Для него наряжали ель, невесту сажали под ней, пели обрядовые песни, а жених или дружки жениха платили «за ель» выкуп. На Русском Севере во время сватовства слово «ель» всегда означало согласие невесты, в то время как слово «сосна» значило отказ.
Уникальный обряд сохранился под Тверью и в наши дни — там на Масленицу парни поднимают на ели шины от автомобилей и поджигают их. Это отголосок древней традиции сжигать на священном дереве бочку с дёгтем или колесо.
Иногда для масленичного обряда выбирают высокое дерево и под ним разводят костёр либо поднимают к верхушке чучело Масленицы и сжигают его. Собравшиеся у дерева селяне приговаривают: «Ах, сгорели наши блинки и оладушки!»
Даже чучело Масленицы — чудище из еловых дебрей — славяне старались сделать из еловых лап. Использовали ель и во время зимних христианских праздников. Целое дерево в дом не заносили, из леса приносили наломанные еловые лапы и устилали ими пол в избе, сенях, а также крыльцо и даже двор. Несколько из них ставили в красный угол, под иконы.
Еловые колья использовали во время святочных беснований молодёжи — ими подпирали двери соседям, которые давали мало сладостей. Этнографы считают, что хулиганство (когда молодёжь вставляла ёлки соседям в печную трубу) свидетельствует о древнем обряде, во время которого в центре действия славяне устанавливали срубленную ель. При этом «хулиганы» все должны были быть в масках.
Если девица засиживалась в девках, на угол её дома прибивали ёлку — это означало брачный призыв. Так как во многих действах ель служила символом девушки-женщины, то, видимо, ель-божество могла отвечать за брак, за рождение детей и, возможно, — за смерть. На Русском Севере до сих пор выражение «прогуляться по ёлочкам» означает две вещи: уединиться с девушкой или помереть.
Скорее всего, священная ель играла в жизни древних славян большую роль. В Верхневолжье (граница Ярославской и Тверской губерний) в деревнях во время строительства домов в центр сруба обязательно ставили ёлку. Наравне с хлебом, солью и серебром она должна была защитить строение.
Возможно, ель представала перед древним русским человеком как огромное дерево жизни, основа вселенского дома: «Лежит брус во всю Русь; в этом брусу двенадцать ёлок, в каждой ёлке четыре вершинки».
Источник: life.ru