М. 8, 267 страниц 4 л. фигур., 1724 год/ Москва Книга «Книга Мирозрения, или мнение о небесноземных глобусах и их украшениях» автора Гюйгенс оценена посетителями КнигоГид, и её читательский рейтинг составил 0.00 из 10.
Для бесплатного просмотра предоставляются: аннотация, публикация, отзывы, а также файлы для скачивания.
Дополнительный контент с этой книгой
Информация об издании
- Переводчики: не указаны
- Серия: не указана
- ISBN (EAN): не указаны
- Языки: не указаны
- Возрастное ограничение: не указано
- Год написания: 1724
Источник: knigogid.ru
Русская мысль в век Просвещения
Кантемир А. Собрание стихотворений. 2-е изд. Л., 1956. С. 203.
См.: Кантемир А. Д. Сочинения, письма и избранные переводы. СПб., 1868. Т. II.
4 книги для формирования целостной картины мира (Анатолий Вассерман)
Кантемир А. Д. Примечания // Фонтенель Б. Разговоры о множестве миров.
содержащей его изложение книги Иоганна Блеу, который выполнили Епифаний Славинецкий и Арсений Сатановский. Поддерживал его и Феофан Прокопович. В 1724 г. в Москве было издано в переводе Я. Брюса сочинение X. Гюйгенса «Книга мировоззрения, или Мнение о небесно-земных глобусах и их украшениях», в которой излагаются представления о картине мира на основе гелиоцентрического учения.
В 1728 г. диспут в защиту учения Коперника, на котором обсуждался доклад академика Н. Делиля, излагавшего его основные положения, состоялся в Санкт-Петербургской академии наук. Споры вокруг учения Коперника, которое защищалось людьми науки и отклонялось церковниками, привлекли внимание молодого Кантемира. Познакомившись в 1728 г. с книгой Фонтенеля, он в 1730 г. перевел ее на русский язык, снабдив многочисленными примечаниями, доказывающими преимущества учения Коперника по сравнению с системами Птолемея и Тихо де Браге. В этих примечаниях изложены натурфилософские воззрения Кантемира и его представления о путях познания природы. Этот перевод был осужден Синодом и в течение длительного времени не печатался.
Отражая потребности развивающегося опытного естествознания, Кантемир особенно большое значение уделял доказательству того, что все познание берет начало из чувственных восприятий явлений действительности. В этом он разделял взгляды своих предшественников, в том числе и Феофана Прокоповича, ему были созвучны и многие мысли, высказанные в книге Дж.
Локка «Опыт о человеческом разуме», с которой Кантемир был хорошо знаком. Ощущения, воспроизводя в сознании человека различные качества вещи, становятся, по его мнению, основой идеи или понятий, возникающих в уме. Хотя идеи дают более глубокое постижение вещи, однако разум не является единственным источником знания. Его начало есть чувственный опыт, «искус».
Это понятие у Кантемира означает и проверку, и приобретение навыка распознавать полезное и вредное человеку. «Искус дает разуму подпору. Через искус только мы получаем знание; искусом научаемся, о вещах и о оных следствиях рассуждая, избирать добрые и отбегать злые, в чем одном состоит разум.
Книги для формирования мировоззрения от Влада Мальчевского | Психология, Продуктивность, Философия
Голое видение разных случаев не может нас искуссными учинить; нужно примечать, что им повод и причину подало, чтоб можно было основательно разсуждать о их состоянии и о их следствиях»93. Попытка опереть разум на данные чувств была направлена у Кантемира против схоластических спекуляций, которые стали препятствием на пути развития опытной науки. Она отнюдь не значит, что мыслитель недооценивал разум. Напротив, он верил в силу науки, разума как в основу господства человека над природой и усовершенствования человеческого общества. Опираясь на достижения физики, астрономии, биологии, он в «Письмах о природе и человеке» рассматривал как величайшее достижение человеческого разума идею ге-
Источник: www.phantastike.com
Р.Н. «ENIGMA новгородского архиепископа»
- Город над гордой Невой
Отправлено 02 декабря 2013 — 12:34
ИЗ ЛЕГЕНДАРНОЙ ПРЕДЫСТОРИИ РОССИЙСКОГО МАСОНСТВА
Немало было в русской истории знаменитых персон, сравнимых по своей «энигматичности» разве что с легендарным Сфинксом. Какие там восточные факиры и европейские Нострадамусы? Русь Сокровенная хранит незримые ключи к своим вековым загадкам! И, пожалуй, одной из самых интригующих среди них является личность новгородского архиепископа Феофана Прокоповича – масона, каббалиста, звездочета и алхимика. Впрочем, каждый из этих странных эпитетов, справедливости ради, следовало бы снабдить большим вопросительным знаком.
«Муз чистых собеседник…»
Елиазар Прокопович родился 19 июня 1681 года в семье киевского негоцианта. С ранних лет он ощутил непреодолимую тягу к познанию. Окончив в 1698 году курс Киево-Могилянской академии, юный малоросс для продолжения учебы пожелал отправиться в Рим. От него потребовали присоединиться к униатам, то есть фактически принять католичество. Он согласился и принял монашеский постриг в Ордене Святого Василия Великого с новым именем Самуил.
В Риме молодой Прокопович поступил в иезуитскую Коллегию Святого Афанасия, где наряду с богословием изучал философию, историю, математику, древние языки и античную литературу. Своими выдающимися талантами он обратил на себя внимание самого папы, но оставаться в Вечном Городе не пожелал и по окончании обучения отправился странствовать по свету, чтобы собственными глазами увидеть чудеса Запада и Востока, о коих доселе ему приходилось читать лишь в книгах.
Вернувшись в Киев, Прокопович в 1704 году вновь принимает отеческую веру и получает в православии монашеское имя Феофан. В Киевской академии он преподает риторику, поэтику, логику и богословие. Но в особенности любит философию, которую называет «светочем человеческого ума». Он начинает писать книги, коим свойственна глубина мысли и ясность изложения. Показывает себя красноречивым оратором, талантливым проповедником.
Взгляды его отличаются резким неприятием всего католического, твердостью в православии, а также симпатией к немцам-лютеранам, поднявшим по всей Европе возмущение против злоупотреблений Церкви и «латинской ереси» римских пап. За годы заграничных странствий Феофан Прокопович познакомился со многими мудрыми и просвещенными людьми. Они-то и способствовали формированию его весьма прогрессивных по тем временам воззрений – любви к наукам, глубокому чувству патриотизма и отвращению к каким бы то ни было проявлениям мрачного суеверия.
Владыка кафедры Новгородской
В 1706 году Софийский собор в Киеве посетил Петр I. Феофан Прокопович обратился к нему с приветственным словом. Так произошла их первая встреча. В 1709-ом государь вновь присутствовал в том же соборе и снова отметил вдохновенную силу торжественной речи «киевского витии». Проповедь по случаю победы в Полтавской битве, произнесенная в тот день Феофаном, так понравилась Петру Великому, что он повелел автору перевести ее на латинский язык для отправки в другие страны.
Во время Прутского похода 1711 года царь вызывает Прокоповича в свой лагерь в Яссах, где назначает его игуменом Братского монастыря и ректором Киевской академии. Через пять лет Петр требует своего любимца в Санкт-Петербург и уже не расстается с ним до самой смерти.
Его Величество, очевидно, не прогадал, поскольку Феофан Прокопович был, безусловно, самым образованным россиянином того времени. Самозабвенная преданность Петру и делу его государственных преобразований сделала его абсолютно незаменимым при дворе. Он стал соавтором и непосредственным исполнителем плана петровской церковной реформы.
В 1718 году Феофан Прокопович был рукоположен на архипастырское служение в Пскове. С 1720 года, в качестве «первенствующего члена» Святейшего Синода, он вел дела Новгородской митрополии. Ему неоднократно предлагали занять архиепископскую кафедру Святой Софии, но он долго отказывался от этого, казалось бы, завидного назначения. Наконец, взошедшая на престол императрица Екатерина I решила дело по-своему, просто подписав соответствующий именной указ. Новоиспеченный новгородский владыка вынужден был покориться монаршей воле.
25 июня 1725 года над древней кафедрой Святой Софии зажглась звезда, пожалуй, самого таинственного в сонме церковных деятелей петровской эпохи. Феофан Прокопович архипастырствовал в Великом Новгороде до самой своей кончины. Ему посвящены десятки книг и сотни статей, но личность эта по сию пору остается одной из величайших загадок в русской истории.
Petro Primo – Первый Камень
И, быть может, вовсе не случайно восшествие владыки Феофана на новгородскую кафедру пришлось на 25 июня – период летнего солнцестояния, когда христиане всего мира вспоминают Святого Иоанна. Члены тайного общества франкмасонов, издревле почитающие Иоанна Крестителя покровителем своего Ордена, отмечают в эти дни масонское новолетие и проводят свои «ассамблеи». А новгородский владыка Феофан, как гласит старинная легенда, был вовсе не чужд масонских таинств. Однако, обо всем по порядку…
Франкмасоны или «вольные каменщики» – старейшая из существующих в Европе эзотерических организаций. Легендарное происхождение Ордена связывает его традицию с камнетесами египетских пирамид, архитекторами Иерусалимского Храма, рыцарями-тамплиерами и строителями средневековых готических соборов. До сих пор масоны тщательно охраняют свои тайные знания от непосвященных.
Известно, что в основе масонского учения лежат представления о скрытых законах мироздания. Их постижение помогает «братьям» Ордена в духовном самосовершенствовании, символами которого являются инструменты строительного ремесла – циркуль, наугольник, молоток, отвес… И, конечно же, заключенное в треугольник Всевидящее Око, эмблема Великого Строителя Вселенной. Символ Бога, благосклонно взирающего на созидательный труд вольных каменщиков.
Масонские знаки обильно представлены на фасадах старинных зданий практически всех крупных городов Европы. Ведь членами Ордена были не только архитекторы, художники, писатели и ученые, но и великие полководцы, банкиры, крупные общественные деятели и даже коронованные особы…
Согласно распространенному преданию, масонство в русскую землю принес император Петр Великий. Отправившись по настоянию своего друга Якова Брюса в путешествие по Западной Европе, Петр I повстречался там с Великим Мастером английских масонов Кристофером Реном. Он-то и посвятил московского самодержца в тайны этого почтенного Ордена.
Русские вольные каменщики XVIII-XIX вв. имели твердое убеждение в том, масонство в России было заведено именно Петром I. Ложи украшались бюстами и портретами этого незаурядного монарха. Написанная Гавриилом Державиным «Песнь Петру Великому» часто распевалась во время масонских собраний. В архиве франкмасона Ленского среди многочисленных орденских рукописей историки нашли обрывок старинного серого листа с весьма красноречивым сообщением: «Император Петр I и Лефорт были в Голландии приняты в тамплиеры».
В лабиринте «полудоказательств»
Историк Г.В. Вернадский еще до революции обнаружил в Публичной Библиотеке Петербурга старинный масонский манускрипт, в котором говорилось о том, что за границей Петр был посвящен тамошними вольными каменщиками в «шотландскую степень Святого Андрея», и «его письменное обязательство существовало в прошлом веке в той же ложе, где он был принят, и многие оное видели». В рукописи утверждалось, будто Петр «дал обязательство, что сей Орден восстановит в России, что и исполнил». Созданный им в 1698 году Орден Андрея Первозванного стал главной российской наградой.
Вернувшись в Россию, царь-реформатор учредил и первую русскую ложу. В нее, помимо самого «августейшего каменщика», вошли его ближайшие друзья – верные сторонники петровских преобразований. Как раз в те годы государь и приблизил к трону известного своей ученостью монаха-малоросса Феофана.
Ему удалось настолько быстро заслужить доверие Петра, что практически сразу будущий новгородский владыка был, как говорят, допущен в круг первых российских франкмасонов. Так ли было это на самом деле? Судить трудно. Легенда остается легендой…
«Достоверно ли это предание, – писала в начале XX века Тира Соколовская, – неизвестно. Но лично мне, при моих архивных изысканиях, удалось видеть в Московском Румянцевском музее в записной книжке масона александровского времени М.Ю. Виельгорского собственноручную его запись: «Помнить, что Император Петр I и Лефорт были в Голландии приняты в масоны». Предание, к сожалению, не сохранило наименования основанной Петром ложи. Может быть, где-нибудь, в сырых подвалах, в больших сундуках, обитых заржавленными железными обручами, на пожелтелом листке еще крепкой бумаги значится, что первую ложу Петр назвал именем морского божества, ложей Нептуна».
Именно в эту таинственную Нептунову Ложу, если верить упомянутым легендам, в первой половине XVIII века и вошел будущий новгородский архиепископ Феофан Прокопович…
25 июня 1725 года над древней кафедрой Святой Софии зажглась звезда, пожалуй, самого таинственного в сонме новгородских архиепископов – Феофана Прокоповича. Ему посвящены десятки книг и сотни статей, но личность эта по сию пору остается одной из величайших загадок в русской истории. Легенда связывает имя новгородского владыки с первой в России масонской ложей, которую основал сам Петр Великий по возвращении из Европы…
Источник: www.astree.org